Молодая женщина сказала, указывая на девочек:
— У меня нет мальчиков. У меня две девочки — Верочка и Любочка. И я не решаюсь выпускать их гулять. Эти оголтелые носятся по всему двору и всех с ног сбивают.
— Что же, прикажете им здесь Дворец спорта выстроить?! — рассердился управдом.
— Надо им купить настольный футбол, и пусть играют, — предложила молодая женщина. — Интерес тот же, и никакой опасности для моих девочек…
— А Цыбаку надо купить сачок, — рассмеялся Гриша. — Будет бегать по двору и ловить бабочек…
— Что ты! — притворно ужаснулся Саша. — Он будет бегать, еще упадет, не дай бог…
— Вот, вот! — подхватил Антон Яковлевич. — Пусть гуляют наши мальчики парами, держатся за ручки…
Володя тут же наглядно изобразил, как это будет выглядеть: сделал вид, будто снимает с головы широкополую шляпу с пером, церемонно помахал ею в воздухе, отставил правую ногу в сторону, левой два раза постучал по земле… Ребята дружно засмеялись.
— Нет, Анастасия Ивановна, — продолжал Антон Яковлевич. — Вот стоят девочки. Спросите у них, может ли что-нибудь заменить ребятам футбол?
Таня безнадежно махнула рукой. А Наташа решительно заявила:
— У них вся жизнь в этом!
Анастасия Ивановна туже завязала платок под подбородком и сказала с достоинством:
— Не знаю. Нас у матери было четыре дочки и четыре сына. И никто тогда не слыхал про футбол. Я не говорю о девочках, но и братья мои — Иван, Порфирий, Федор и Никанор — без него прекрасно обходились. И ничего — выросли все здоровые, крепкие.
— А вот я, когда молодым был, много играл в футбол, — вдруг мечтательно проговорил Иван Кузьмич, и глаза его, всегда по-деловому строгие, при одном этом воспоминании повеселели.
Людочка посмотрела на грузного «Кузьмича» и подумала: «Какой же большой мяч нужен был ему! Наверное, как два Колиных».
— Если полезно, пусть играют, — согласилась бабушка. — Но только без Коленьки, если можно…
Сергей Иванович быстро нагнулся к бревнам, схватил злополучную книгу и стал ее демонстрировать:
— Нельзя им этого позволять, Анастасия Ивановна! Вы только посмотрите, нет, только посмотрите, что они сделали!
Анастасия Ивановна сурово наморщила лоб и, приготовившись к самому неприятному ответу, спросила:
— Это кто — Коля сделал?
— Ей-богу, не я, бабушка, — запротестовал мальчик.
Агей пояснил:
— Все сделали! А Вася сказал Тане: «Не бросим тебя в беде. Пойдем на плаху вместе с тобой». А Коля сказал даже: «Пойдем в Каноссу…»
— Это что еще за Каносса? — возмутилась бабушка. — Ни в какую Каноссу я его не пущу! И в футбол он у меня больше играть не будет! Пока папа с мамой не приедут! Пусть тогда сами разбираются. И отправляют в Каноссу, в Артек, куда хотят…
Она подошла вплотную к Антону Яковлевичу и, наступая на него, воинственно крикнула:
— Один только есть выход! Другого выхода нет! Закрыть надо футбол! И все! Закрыть футбол!
В поход на бабушку
Многие подруги по школе не могли понять Таню. Одно дело читать книги, а другое — сидеть где-то в тесном и темном книгохранилище, среди полок, рыться в каталогах, картотеках…
Ну, кому что нравится! У каждого свой вкус, свое призвание. Тане нравилась именно эта работа в библиотеке. Особенно в такое время, как сейчас. За окнами еще ранние сумерки, а здесь день уже кончился. Под зеленым абажуром горит настольная лампа. Если оторваться от работы и посмотреть в темные углы, кажется, что книжные полки тянутся очень далеко, уходят за пределы комнаты. Книги, книги, книги…
Книги были и на столе перед Таней. Груда книг — новых, еще пахнущих типографской краской, только что приобретенных. Надо было на каждой поставить инвентарный номер, найти каждой место на полке, обозначить на карточке при помощи двух-трех цифр и букв подробный «адрес», по которому в дальнейшем легко будет ее отыскать.
Но сегодня у Тани все не ладилось — и клей не клеил, и карандаш не писал, и ножницы не резали бумагу. Наташка не шла, значит, мальчишки нигде не могут найти «Остров Дружбы». Вот сиди тут и жди, а вдруг Людмила Александровна вспомнит о книге. До чего же неприятно!..
— Таня, — сказала Людмила Александровна, — проверь, пожалуйста, на месте ли «Школа» Гайдара.
Таня с облегчением вздохнула, быстро взобралась по лесенке к самой верхней полке.
— На месте, — с готовностью ответила она.
Людмила Александровна снова углубилась в работу. А девочка спустилась вниз и, чтобы не попадаться на глаза библиотекарше, взяла со стола несколько книг, прошла с ними за крайний шкаф и начала их расставлять по полкам.
Тихонько постучали. Таня выбежала из-за шкафа и почти бегом направилась к двери. Открыла ее и, увидев Наташу, проскользнула в коридор. Дверь сейчас же закрыла за собой, взглянула на пустые руки подруги и упавшим голосом спросила:
— Нет? Не достали? Да? Не достали?
— Нигде нет. Ни в одном магазине. Обошли всю Москву, — скороговоркой сообщила Наташа и тут же таинственно зашептала: — Тебе хорошо здесь сидеть, в тишине, а что у нас делается! Все кувырком…
Расстроенный вид подруги остановил ее. Сейчас пожалеть бы Татьяну, так ведь полагается по всем правилам дружбы, но что значила одна какая-то книга в сравнении с тем, что творится у них во дворе! Но Танька так переживает!
— Поверь, Танечка, — участливо сказала Наташа, — я знаю, тебя это очень волнует, но ребята обошли всю Москву. Взяли список магазинов и ходили. Нет и нет! Что только в издательствах думают!.. А во дворе у нас такое — сплошные драмы!
— Драмы!.. А моя драма тебя не беспокоит? Как я покажусь сейчас на глаза Людмиле Александровне?
Наташа сразу же сделала грустное лицо.
— Я понимаю, — начала она, но так как больше двух секунд грустить не могла, то сейчас же, взявшись за ручку двери, весело сказала: — Пойдем! Что-нибудь придумаем!
Войдя в помещение книгохранилища, она решительно зашагала по полутемным проходам между шкафами. И громко сказала:
— Людмила Александровна! У нас к вам важное дело!
— Тише, расшумелась! — остановила ее Таня. — И не заходи за барьер — туда посторонним нельзя.
Из-за шкафа показалась Людмила Александровна.
— Кого это ты так, Таня? Неужели Наташу держишь в таких строгостях?
— Замучила она меня совсем, Людмила Александровна! — громким голосом далеко не замученного человека пожаловалась Наташа и, пренебрегая строгим Таниным предупреждением, устремилась за барьер. — Я всегда у вас не только хожу на цыпочках, но и говорю тоже на цыпочках. А сейчас такое дело, что тихо о нем никак нельзя говорить. У нас во дворе все пошло прахом. Бабушка…
Таня дернула ее за рукав:
— Ты не о бабушке… Ты о книге!..
— Все скажу!.. Людмила Александровна! Мы не можем сейчас вам вернуть «Остров Дружбы»…
— Знаю, знаю, что вы скажете, — рассмеялась старая библиотекарша. — Еще не все сто пятьдесят мальчиков и девочек вашего двора прочли ее. Так ведь?
— Нет, не так, Людмила Александровна, — ответила Наташа. — Мы нечаянно вылили на нее тушь… Немного ее испортили во время футбола… Мячом…
Таня сейчас же вынула из своего портфеля книгу и молча подала ее Людмиле Александровне. Библиотекарша перелистала несколько страниц, потом вместо того, чтобы, как ожидала Таня, рассердиться, спросила с любопытством: