Вот оно, основное население этого города. Выходит, он не такой уж и мертвый, как показалось вначале.

Потом, спустя немного времени, сорвалась стая птиц со скалы в самом конце улицы. Что их встревожило? Там какое-то движение… Из-за поворота выплыли два черных зверя и, резвясь и играя, начали приближаться к лодке Тайдо.

Вода, которая даже в бурю оставалась почти спокойной, заходила, забилась о стены. Эхо полетело по теснине.

По фонтанам воды, взлетавшим над головами резвящихся животных, сразу можно было узнать, что это киты, вернее, маленькие китеныши.

Можно было диву даваться, как ловко и легко двигались эти неуклюжие животные. То головы, то хвосты мелькали в воздухе, а то вдруг все огромное тело взлетало над водой, чтобы через миг плюхнуться назад, да так, что все вокруг дрожало. Китеныши ложились на бок, кувыркались друг через дружку, словом, забавлялись, как и полагается малышам.

И дети Тайдо радовались, глядя на них, кричали, смеялись; только самому Тайдо было не до смеха.

— Эти малютки могут наделать беды, — сказал он и направил лодку прочь от разыгравшихся китенышей.

Но те, увидев новую забаву, пустились вдогонку за лодкой, чтобы поиграть с нею. Положение становилось опасным. Волны начали швырять лодку из стороны в сторону, несколько раз едва не ударили о стену. Вот один из малышей оказался рядом с лодкой и, словно для того, чтобы показать свою ловкость, кувыркнулся так, что хвостом чуть не задел правый борт. Лодка накренилась, зачерпнула воды, дети испуганно закричали.

— Налегай! — крикнул Тайдо сыну. Даже мать пришла на помощь. Легкий челнок летел как стрела, но китеныши не отставали ни на шаг. К счастью, между двумя домами нашлись распахнутые ворота — проход в скалах.

— Поворачивай! — скомандовал Тайдо.

Манг тотчас уперся веслом в стену, а отец тем временем протолкнул лодку в проход. Две-три секунды — и они были уже во «дворе».

Киты, как видно, были озадачены неожиданным исчезновением своей игрушки. Они остановились на улице, возле ворот, но пролезть в них даже не пробовали — проход был для них слишком узок. Тогда, выбросив из ноздрей высокие фонтаны воды, китеныши поплыли дальше.

К югу от Огненной Земли всегда водилось много китов. Конечно, не было недостатка и в китоловах. Однако здесь их все же было меньше, чем в северных морях. Во-первых, путь сюда неблизкий, а во-вторых, эта часть океана считается самой неспокойной, самой опасной для плавания. Не много можно насчитать людей, которым посчастливилось проскользнуть тут без бури.

Однако любые бури — ничто перед скалами, которые подстерегают моряков под водой.

Бьется корабль в море, насмерть сражается с бурей, каждую минуту бывает он на волосок от смерти, но надежда все же не покидает сердца людей. Но вот раздается крик: «Земля!» — и от этого, казалось бы, желанного слова кровь стынет в жилах, сердце сжимается, надежда гаснет, — сама смерть заглядывает в глаза.

И теперь уже на корабле одна мысль: удрать как можно дальше от благословенной земли, удрать туда, где мрак, где ходят огромные, страшные валы, готовые вот-вот накрыть корабль вместе с мачтами, — в океан. Он, этот ужасный, бурный океан, кажется теперь ласковым, милым и желанным.

Надежные стражи у очарованного города! Пользуются этим и киты: сами они, правда, не могут развернуться в узких улицах, зато охотно пускают туда погулять своих детенышей.

Двор, где очутилась лодка Тайдо, мы назвали бы маленьким озером или прудом среди скал. Кроме главных стен, которые уходили под самое небо, тут выступали из воды, как надворные строения, скалы поменьше, но все вместе они надежно закрывали выход, оставляя только неширокие ворота.

Через каких-нибудь полчаса Тайдо заметил, что вода начала спадать, было время отлива.

Вся семья забеспокоилась, оживилась. Но интересовал их, конечно, не отлив — хорошо знакомое и привычное явление. Всем хотелось посмотреть, что делается внизу, под лодкой. Много ли пищи оставит отлив?

— Станем у выхода, — предложил Манг, — и не дадим рыбе уйти.

Так и сделали, да вдобавок еще все принялись шуметь, бить чем попало по воде. А вода все спадала, озеро становилось все меньше и меньше. Часа через два лодка стояла уже на земле, а от озера осталась маленькая лужица.

Нельзя сказать, чтобы добыча оказалась обильной. Дно этого уголка не было дном моря: он находился довольно высоко и вода попадала сюда только во время прилива. Значит, тут не могло быть и постоянного населения. Заходили сюда только случайные рыбки. Но, к счастью, этих случайных гостей набралось столько, что должно было хватить для всей семьи дня на два.

Тем временем отлив продолжался. Вода на улице упала еще метров на пять, и корма лодки висела в воздухе, как балкон на втором этаже дома. Новые камни показались посреди улицы, некоторые переулки закрылись.

Но никто в лодке не обращал на это внимания. Будто им впервой видеть, как изменяет отлив весь город! Дети, в том числе и Манг, первыми воспользовались случаем побыть на твердой земле. С каким удовольствием они распрямили ноги, принялись лазать по скалам! Родители тоже охотно вылезли на сушу.

— Го-о! — послышался голос снизу.

Глянули — Кос возвращается.

— Как у вас? — спросил Кос, задрав голову кверху.

— На два дня рыбы, — ответил Тайдо. — А у вас?

— Тоже, да еще вот. — Кос показал убитую майку.

В лодке Коса было всего три человека: он сам, жена да четырнадцатилетняя дочь Мгу. Однако недостаток мужской силы тут восполнялся умением женщин хорошо плести из морской травы и луба разные вещи: мешки, циновки и особенно лодки — «кану». Манг знал, что и сейчас у них есть начатая кану.

— Как с дровами? — спросил Тайдо.

— Вышли. Вот я и хотел предложить тебе ехать вместе.

— Ладно. Тогда подожди тут, пока вода поднимется.

После долгой непогоды солнце казалось таким теплым, ласковым, что люди разомлели и постепенно, один за другим, уснули.

А вода между тем снова начала подниматься. Под вечер лодка Коса задела бортом лодку Тайдо.

А еще через час обе лодки как ни в чем не бывало плыли по улице.

Еще в ту пору, когда Манг был совсем маленьким, он остро почувствовал одно неудобство их жизни — все они были накрепко связаны друг с другом. Ему хотелось куда-либо пойти, взобраться на далекую скалу, посмотреть, что делается вон там, за поворотом улицы, но это было невозможно: лодка, семья приковывали его.

И с той далекой поры он все время мечтал только об одном: быть свободным, иметь возможность плыть, куда хочешь, останавливаться, где тебе нравится. А для этого нужно было обзавестись своей собственной кану. Но ведь кану могли иметь только взрослые, самостоятельные люди. И Мангу ничего не оставалось, как только ожидать, когда и он станет взрослым.

Наконец ему пошел восемнадцатый год. Уже сам отец начал поговаривать о том, чтобы разделиться: очень уж тесно становилось в лодке.

— Вот подрастет Мгу, — говорил он, — возьмешь ее в жены. Славная девушка, мастерица. Хорошую кану тебе сошьет.

Сердце Манга взволнованно забилось при мысли о… лодке, а не о девушке. Не про женитьбу думал он — ему нужна была свобода. Вот если бы заполучить только кану, без жены!

Он высказал эту мысль отцу, но старый Тайдо даже не понял, чего он хочет.

— Зачем тебе одна лодка, когда можно взять вместе и лодку и жену? Я уже договорился об этом с Косом.

Мангу приходилось ждать.

Чтобы построить кану, нужно было сперва сделать из жердей каркас, скелет лодки, а потом обшить его корой. Для начала требовалось раздобыть дерева, что было нелегкой задачей, затея найти достаточно коры, что было еще труднее, и, наконец, обшить кану — тут уже не обойтись без настоящего мастерства. Надо было так подогнать лубяные нити-ленты, чтобы ни одна капля воды не просачивалась в лодку. Не многие владели этим искусством.