Вместе с Генри он присутствовал на похоронах Карлоса де Фалгия. Никого больше не было, пока не приехала Джо. Барни хотел увидеть Марию Родригес, но нашел дверь ее дома запертой. Никто не знал, покинула ли молодая женщина Батерли или решила просто скрыться. Даже Том Картер не смог ничего сказать.

Петерсон заявил журналистам, что следствие продолжается и, если появится что-либо новое, об этом бу* дет немедленно сообщено прессе. Дело затягивалось. Когда Барни решил встретиться с Солом Алварецем, ему сообщили, что бывший владелец «Лаки» уехал повидаться с семьей в Провинстаун.

«Тупик»

До конца сентября погода стояла хорошая. Барни регулярно, каждое утро, тренировался в гимнастическом зале, а днем много ходил. Он чувствовал себя в превосходной физической форме, готовым к встрече с Тонн Реганом, Вместе с тем он не испытывал ни малейшего энтузиазма, что бывало с ним всегда раньше, так как каждый бой представлялся ему очередным этапом к чемпионату А предстоящий матч оставлял его равнодушным. Он не мог объяснить это свое состояние. Сантини беспокоил будущий поединок, но Барни отмахивался от него, напоминая лишь о том, чтобы тот не забыл поставить на него три тысячи долларов, которые он был ему должен. Менеджер уверял его, что не забудет, и продолжал волноваться из-за отсутствия энтузиазма у Барни. Он сообщил ему, что связался с комиссией и что после этого матча он снова сможет выступать на рингах Нью-Йорка. Теперь карьера его была восстановлена. Барни спокойно принял эту новость.

В день поединка Сантини и Барни покинули Батерли и отправились в Бостон. Лил их не сопровождала. Она должна была присоединиться к ним позднее, в поезде. Что касается Генри, то он уже находился на верфи, наблюдая за ремонтом шхуны.

Барни проспал весь день в номере отеля, расположенного около зала, где должен был состояться поединок. В это время Гиз занимался журналистами и любителями. Барни не сделал ни малейшего замечания, когда темноволосый тип с головой куницы проник в комнату, чтобы прошептать несколько слов Сантини. Он видел, как доллары перешли из рук в руки, Барни повернулся к стене и задремал.

Когда он проснулся, комната была погружена в темноту. Сантини сидел у окна и курил сигару. Барни выпрямился.

— А где Лил? — спросил он.

— Она еще не приехала. Но не беспокойся о ней,— У него был озабоченный вид.— У этого Тони Регана убийственная правая. Он очень любит бить между глаз. Тебе нужно быть осторожным.

— Он меня не достанет...

Барни оделся, задавая себе вопрос, что же до такой степени беспокоит Сантини. У него тоже появились сомнения. Не приготовил ли ему менеджер еще один грязный удар? Он видел, как тот пошел к телефону и справился о часе прибытия поезда из Батерли. Положив трубку, он закусил нижнюю губу.

— Она должна была бы уже быть здесь,— сказал он.

— Лил?

— Да. Уже час назад.

— Она приедет.

— Это в ее интересах,— напряженно проговорил Сантини.

Барни посмотрел ему прямо в глаза.

— В настоящий момент есть нечто важнее Лил. Я жду три тысячи долларов, которые ты мне должен.

— Я знаю.

— Перед поединком. Как было условлено.

— Послушай, Барни...

— Три тысячи долларов или квитанция Ала Коха. Ставки два против одного за Регана.— Ал Кох был букмекером, который в основном принимал ставки Сантини.— Итак, у тебя есть квитанция от Коха?

Лицо Сантини побледнело.

— Все у Лил.

— Что?!

— Она взяла деньги. Она мне сказала, что займется всем этим.—Он отступил назад, когда Барни встал.— Я сказал тебе правду. Я поступил тогда по-свински, и ты преподал мне урок. С этим кончено, и я не сержусь на тебя. Она задержалась, вот и все. Незачем волноваться.

— Я изобью тебя, если ты опять устроишь мне пакость.— Барни дрожал от злости.— Я буду бить тебя до тех пор...

— Я тебя умоляю! — Сантини был вне себя от испуга.— Я заплачу тебе из собственных денег, если она не приедет.

— Мне нужен фрик сейчас же.

— Я не болтаюсь с такой суммой,

— Сейчас же!

Он направился к менеджеру. Ему хотелось убить его. Он понял, что произошло. Лил не забыла той ночи, когда он выгнал ее из своей комнаты. Он ясно дал ей понять, что их роман закончен. И она нашла возможность отомстить. Она. безусловно, покинула Батерли и даже, может быть, находится сейчас в Бостоне, но он ее больше не увидит.

Вопрос заключался в том, чтобы узнать, способствовал ли Сантини ее игре или не знал, что она затевает. Он отвернулся и услышал облегченный вздох менеджера. Варни снял телефонную трубку и назвал номер телефона Генри.

Звонки вызывали долго, но безрезультатно. Барии аннулировал заказ и повесил трубку.

Ее нет у моего брата, Гиз.

Сантини, продвигающийся к двери, остановился. У него было испуганное лицо. В защитном жесте он поднял обе руки.

— Барни, я клянусь тебе... Она мне сказала, что ты поручил ей поставить па тебя твои три тысячи долларов. У Коха, как ты всегда это делал. Я слышал, как она вчера вечером разговаривала с ним по телефону.

Глаза Барни заблестели.

— Когда? Вчера?

— Точно, перед обедом.

— И она сделала ставку?

— Она сказала Коху, что привезет деньги. Она должна была отдать их перед тем, как прийти сюда.

Барни пальцем указал на телефон.

— Позвони Коху.

После нескольких минут ожидания их соединили. Барни нервно шагал по комнате, словно медведь в клетке. Он слышал, как Сантини спорил с Кохом, потом Гиз повесил трубку и покачал головой.

Он ее еще не видел, но она вот-вот появится, не волнуйся.

Она должна была находиться где-то в Бостоне, наслаждаясь своей местью. Она лелеяла ее в течение нескольких лет, баюкая его иллюзией их отношений. Он еще раз выругал себя за свою глупость, потом посмотрел на Сантини, умирающего от страха. Как узнать, был ли он в заговоре с ней? По сейчас ему прежде всего следовало думать о поединке с Реганом,

Его гнев не уменьшился, когда он прошел в раздевалку. Несколько раз он вызывал Батерли, но телефон звонил в пустом доме. И ни малейших следов Лил.

Его лицо представляло собой маску, лишенную всякого выражения, когда он проскользнул под канатами ринга. Тони Реган, любимец публики, был коренастым парнем со спокойными глазами. Это был один из тех редких поединков в его карьере, когда не он был фаворитом.

Послышался удар гонга. Реган вышел из своего угла, собранный, кулаками вперед. Его перчатки замелькали: он действовал быстро, уверенно. Он глупо усмехнулся, когда Барни попытался выдать свинг правой, который скользнул по его плечу.

Затем Реган направил пару ударов в живот Барни, что вызвало энтузиазм у публики. Барни отступил.

Последовал обмен ударами: Барни посылал левой хуки, короткие и быстрые. Его густые черные волосы, мокрые от пота, падали ему на лицо. Реган внезапно сделал финт и ударил его по глазу. У Барни создалось впечатление, что его голова раскалывается. Толпа в восторге вопила. Барни уцепился за канаты, пришел в себя и бросился на противника. Он сделал хук левой, освободился и выдал свинг правой. Реган приловчился, и ему опять удалось правой ударить Барни по глазу. Гонг возвестил об окончании раунда.

Второй раунд прошел хуже первого. Реган был неистовым бойцом, он «хотел» победить. Барни старательно защищался, не ослабляя при этом бдительности и дожидаясь своего часа.

Ему удалось апперкотом попасть в челюсть Регану, что заставило того пошатнуться.

— Теперь или никогда,— сказал себе Барни. Он выдал свинг правой, но был недостаточно быстр. Он почувствовал это, когда получил сильный хук в щеку. Колени его подогнулись.

Он покатился на ковер. Арбитр над ним считал: «...три, четыре, пять...»

Барни поднялся при счете восемь, и в этот момент прозвучал гонг.

Он боролся уже не с тем пылом, что раньше. Его мозг, занятый Хардом, смертью двух старых рыбаков и бедами брата, мешал ему сосредоточиться на борьбе. Внезапно он подумал о Джо. Он надеялся на ее присутствие, но теперь был доволен, что она не приехала.