— Да, он заходил сюда около получаса назад. Он сказал мне, чтобы я предупредил его, если ты сядешь в поезд в 12.50. Полагаю, ты влип, парень.

— У меня вовсе не было намерения сесть в этот поезд. Мне только хочется задать вам один вопрос относительно путешествия Малколма Дюрана в Бостон на прошлой неделе.

Старый человек усмехнулся.

— Ты пашешь на Петерсона?

— И он тоже спрашивал вас об этом?

— Да-а. Я ему ответил, что совершенно ничего не помню. И тебе я вынужден ответить то же самое.

— Дюран не садился в поезд?

— Не имею представления, парень. Я не замечаю каждого пассажира. Я его не видел, но это не означает, что он не сел в поезд или что он не вышел в тот момент, когда я смотрел,

— Хорошо. А Сэмсон, шофер такси?

— Тоже. Петерсон накинулся на него, задавая свои вопросы. Сэмсон умирал от страха и не мог раскрыть рта.— Он усмехнулся.— Какой грубый мужик! Бедный Сэм не мог выговорить ни слова.

— А он тоже не видел Дюрана?

— Нет.

— Хорошо. Спасибо.

Барни улыбнулся, пожал руку старому Грину и вернулся к «кадиллаку». Он чувствовал себя немного лучше. У него была ясная голова. Все начинало приобретать четкие формы, и надежда объяснить все эти смерти окрыляла его. Ключ к тайне существовал, его только нужно обнаружить.

В кабинете Тома Картера было темно, и Барни направился к семейному пансиону, в котором тот жил. Он вошел через черный ход и поднялся по пожарной лестнице на второй этаж, потом прошел по коридору до комнаты Картера. В воздухе пахло жареным. В одной из комнат негромко играло радио. Из-под двери комнаты Картера просачивался свет. Барни приложил ухо к двери, но не услышал ни малейшего шума. Он постучал. Заскрипели пружины кровати, и Картер пробормотал что-то. Барни постучал сильнее.

Картер открыл дверь, натягивая старый халат. Он посмотрел на Барни со смешанным чувством удивления и страха.

— Ты с ума сошел? Ты знаешь, что флики ищут тебя? Входи скорей!

Картер был один в комнате. Около разобранной постели валялся журнал, а немного дальше, на столе, Барни увидел сосуд с пивом и яблоки в салатнице. Это напомнило ему, что он практически ничего не ел весь день. Он начал грызть яблоко, пока Картер закрывал дверь.

— Что происходит? Я слышал, твою подружку убрали...

— Это не моя подружка.

— Но Петерсон сказал...

— К дьяволу Петерсона! Это не я убил ее.

— Я тебе верю, Барни, но ты на самом деле в очень скверном положении. Зачем ты пришел сюда?

— Чтобы просить тебя о помощи.

— Конечно... Я сделаю все, что смогу.

Барни ясно читал страх в его глазах, а неуверенный тон противоречил его словам. Но для него это не имело значения. Он на него не сердился. Он выложил ему все свои соображения и мысли, которые пришли ему в голову, когда он обнаружил убитую Лил. Картер понимающе кивал головой: несколько капель пота выступили на его опухшем лице. В какой-то момент он даже подошел к двери и выглянул в коридор. Потом запер дверь, и дрожь его пальцев не ускользнула от внимания Барни, который продолжал говорить, грызя яблоко.

— Нет,— сказал Картер, когда он закончил.— Я не могу в это поверить.

— Это должно было произойти именно так. Мне достаточно будет доказать, что Дюран ездил в Остер-порт, а не в Бостон.

— Я не понимаю, почему ты решил, что это он. Он мог нанять кого угодно для выполнения этой работы.

— Я думал об этом. Я не верю, что ошибаюсь.

— Дюран! — Картер казался еще более испуганным.— Я не хочу вмешиваться в это, Барни. У меня никогда не было спокойной жизни, мне приходилось нелегко. Если я потеряю свое место в Морской конторе, мне нечего будет делать. Я не могу рисковать этим.

— Я прошу только рассказать мне все, что ты знаешь о «Лаки».

— Я не могу,

Барни встал.

— Это Дюран положил на тебя лапу? — резко спросил он.

— Он время от времени выдает мне небольшую премию.

— Значит, ты его слуга?

— Это не дает ему никакой власти надо мной! — запротестовал Картер, повысив голос,— Я только считаю, что ты ошибаешься во всей этой истории. Исходя из того, что ты мне рассказал, я не верю, что смерть этой девушки имеет какую-нибудь связь с Дюраном. Ты сделаешь лучше, если поинтересуешься своим менеджером вместо того, чтобы совать всюду свой нос и тем ухудшать дело. Если бы у тебя были мозги в голове, ты бы не убежал. Раз ты невиновен — тебе нечего и бояться. Все, что могли бы сделать флики, это задержать тебя, чтобы допросить. Послушай, Барни, если ты сдашься, я найду тебе адвоката. Я сделаю все, что смогу...

— Ладно, ничего не надо. Забудь о том, что я сказал тебе,

— Я очень хотел бы помочь тебе, но..,

— Не беспокойся. Я не хочу причинять тебе неприятности. Я немедленно уйду. Прошу тебя лишь об одном, расскажи мне о Брайене Жае.

— Жае? Он живет в Остер-порте.

— Что это за тип? Где я смогу разыскать его?

— У него такая же контора, как у меня. Он также владеет магазином снастей для судов. Живет он на Кинг-роуд. А какое он имеет отношение ко всему этому?

— Может быть, никакого.— Барни остановился, держась за ручку двери.— А ты не навестишь фликов? А?

— Разумеется, нет!

Его голос, слишком громкий и слишком фальшивый, звучал плохо. Барни стало жаль его. Он подошел, взял еще яблоко, осмотрел коридор и быстро ушел тем же путем, что и пришел. Затем сел в машину. Дождь из сильного перешел в моросящий. Он поднял глаза к окну Картера и увидел, что тот, опустив шторы, ушел в глубь комнаты. Он подумал, что Картер, вероятно, набирает номер телефона полиции или Дюрана. Ему не следовало задерживаться в этом месте.

Остер-порт был небольшим местечком с двумя-тремя сотнями жителей, расположившимися вокруг лесистого холма, который зимой служил убежищем рыбакам. Флотилию составляли с полдюжины судов. Было два часа ночи, когда Барни увидел горящие фонари Остер-порта. Он выехал на набережную, поставил машину в тени высокой ограды и вышел.

Напротив на здании, похожем на склад, висел большой плакат с именем Брайена Жая. Прижимаясь к ограде, Барни вглядывался в улицу: никакого света, все было спокойно. Он подождал еще пять минут, потом вернулся к машине и из отделения для перчаток достал электрический фонарик. Легкий запах духов Джо еще витал в машине. Он закрыл дверцу и, перейдя через мокрое шоссе, направился к зданию. Двери были заперты на ключ, висели замки. Барни пошел по узкому проходу к задней стороне дома. Около стены находилась погрузочная платформа. Он вскочил на нее и, шаря в темноте, обнаружил закрытую на простой замок дверь. Светя фонариком, он осмотрел платформу и нашел железный стержень, которым и сорвал замок.

Он вошел и прикрыл за собой дверь. Сорванный замок не позволял полностью закрыть ее. Барни остановился. Он чувствовал знакомый запах рыбных сетей, Темнота была полной. Барни включил фонарик и стал водить лучом вокруг себя. Он находился в широком коридоре, ведущем к передней части здания. Наверх, к кабинетам, вела лестница. Он начал подниматься, держа железный стержень в одной руке и фонарик в другой. Он дошел до двери, на которой снова увидел имя Жая. Дверь не была заперта, и Барни вошел.

Кабинет напоминал кабинет Картера в Батерли. На столе лежала стопка регистрационных карточек, а по обе стороны окна выстроились конторки. Он начал с просмотра бумаг на столе: они регистрировали прибытие и отбытие судов, но «Лаки» среди них не было.

Барни перешел к ящикам, но все они были заперты. Ему все же удалось открыть их, и он обшарил их один за другим. Он нашел огромный «кольт» и, прежде чем положить его на место, понюхал дуло. В большом нижнем ящике он обнаружил полбутылки рома, два грязных носовых платка, капли для носа, беспорядочно лежащие фактуры, счета. И ничего, носящего имя «Лаки».

Огорченный, он выпрямился, Конторки были заперты гораздо надежнее, чем ящики стола. Он не мог так откровенно оставлять следы своего присутствия, но потом все же решился на это.

Внезапно внизу хлопнула дверь.