Паттон шевельнулся в кресле.

— Но она никуда не уезжала, сынок.

— Тогда все ее вещи должны быть здесь. И муж обязательно заметил бы, что она кое-чего не захватила. Он же понимает, что она не могла удрать с пустыми руками.

— Черт побери! Мне это предположение не нравится,— заметил Паттон.

— А если бы он убил ее,— продолжал я,— то наверняка бы избавился от вещей.

— А как, по-твоему, он мог это сделать? — спросил Паттон. В желтом свете лампы половина его лица отливала бронзой.

— Вероятно, часть вещей он сжег, а остальное закопал в лесу. Утопить их в озере было бы опасно. Однако я слышал, что она имела собственный «форд». Его бы он не сумел ни сжечь, ни закопать. Только угнать куда-то.

-— Понятно,— сказал Паттон.— Но Билл не может согнуть в колене правую ногу, значит, не в состоянии пользоваться педалями. Машина Билла, в отличие от обычных, имеет ручное управление.

Я стряхнул пепел в маленькую баночку на столе.

— Для него важнее всего было избавиться от автомобиля,— продолжал я.— Причем из любого места ему следовало вернуться так, чтобы никто его не видел. Просто бросить машину на шоссе он не мог, ее бы тотчас отыскали и установили владельца. Лучшим выходом было бы автомобиль перекрасить; но у Билла не было такой возможности. И тогда он решил спрятать ее в лесу, чтобы суметь добраться до нее пешком. То есть совсем недалеко отсюда.

— Для человека, утверждающего, что он не интересуется этим делом, ты провел тщательное расследование,— сухо заметил Паттон.— Ну, а если машина, спрятанная в лесу, найдется, что тогда?

— Он наверняка принял в расчет то, что ее могут отыскать. Хотя в здешних лесах никто не живет, туда ежедневно наведываются лесники и дровосеки. Если они наткнутся на машину, то лучше бы вещи Мэриел в ней обнаружились. Это бы оставило ему два выхода — не самых выгодных, но зато правдоподобных. Во-первых, что жену убил какой-то неизвестный, подстроивший все так, чтобы запутать Билла, если преступление раскроется. Во-вторых, что Мэриел покончила жизнь самоубийством, но обставила все таким образом, чтобы погубить Билла. Самоубийство из мести.

Паттон тщательно все обдумал, потом опять подошел к двери и снова сплюнул. Вернувшись, он сел в кресло и в очередной раз пригладил волосы. Взгляд, которым он подарил меня, был полон скептицизма.

-— Первое, пожалуй, возможно,— изрек он.— Только ума не приложу, кто мог это сделать. Надо сперва обмозговать историю с предсмертной запиской.

Я покачал головой.

— Допустим, послание сохранилось у Билла от предыдущего ухода Мэриел. Предположим, что теперь его жена уехала, не оставив записки. Прошел месяц без всяких известий, и Билл начал беспокоиться. А потому нашел старое письмо, чтобы иметь оправдательный документ на случай возможного несчастья с женой.

Судя по всему, Паттону мои рассуждения не понравились. Да и мне тоже. Он сказал:

— Твое второе предположение — сплошная чепуха. Я не представляю, как можно покончить с собой для того, чтобы обвинить другого в преступлении. Мне такие люди не встречались.

— Выходит, вы плохо знаете людей,— возразил я.— Подобные случаи бывают, и почти всегда с женщинами.

— Глупости! — воскликнул он.— За свои пятьдесят семь лет я сталкивался со множеством печальных историй, но за твою версию не дам и ломаного гроша. Я бы скорее предположил, что она, собираясь удрать, написала записку, а он жену поймал и в ярости прикончил. Потом он уже мог сделать то, о чем мы говорили.

— Я никогда ее не видел,— заметил я,— и потому не знаю, на что она была способна. Билл рассказал мне, что год назад познакомился с ней в одном риверсайдском ресторане. До этого она вполне могла вести темную жизнь, ведь никому о ее прошлом ничего неизвестно.

— Она была очень красивой женщиной, особенно когда подкрашивалась. Похоже, она крепко держала Билла и, по-видимому, умела молчать. Спокойная такая, хотя Билл утверждал, что нрав у нее пылкий. В моем присутствии она всегда проявляла исключительную сдержанность. Зато сам он был чересчур горяч.

— А вы не находите, что она походила на женщину с фотографии по имени Милдред Хавеланд?

Губы его перестали шевелиться, а Зубы сжались.

— Черт побери! — воскликнул он наконец.— Сегодня перед сном я загляну под кровать, чтобы проверить, не сидишь ли ты там. Откуда ты пронюхал об этом?

— Услышал от славной девушки Верди Кеп. Она, как представитель прессы, брала у меня интервью и при этом случайно вспомнила, что некий полицейский из Лос-Анджелеса, назвавшийся де Сото, показывал всем такую фотографию.

Паттон потер колено и опустил руку.

— Я тогда совершил ошибку.— буркнул он.— Я был не прав. Этот полицейский продемонстрировал снимок почти всем в нашем городе и только потом заявился ко мне. Понятно, меня это задело. Девушка на снимке действительно была похожа на Мэриел, но я все же сомневался. И потому спросил его, для чего он это затеял. Он ответил, что перед нами уголовное дело. Тогда я сказал, что и сам занимаюсь такими делами на свой провинциальный лад. Он заявил, что получил предписание установить местопребывание дамы с фотографии и больше ничего не знает. Де Сото явно скрывал от меня что-то. Ну и я ответил тем же: не видел, мол, никого, похожего на женщину с фото.

Широкоплечий добродушный человек робко улыбнулся и внимательно посмотрел на меня.

— Я буду тебе благодарен, если ты все сохранишь в секрете, мистер Марлоу. Кстати, твое предположение было обоснованным. Ты знаешь Большое озеро?

— Никогда о нем не слышал.

— В полутора километрах отсюда,— продолжал он, указывая пальцем направление,— начинается лесная дорога, ведущая на запад. По ней можно проехать на машине совершенно безопасно. На высоте каких-нибудь ста пятидесяти метров она приводит к Большому озеру. Там исключительно красивая местность. Порой туда приезжают на пикники, но не часто: по пути легко повредить покрышки. Там есть еще пара небольших озер, заросших водорослями. А в тени даже летом лежит снег. Довольно далеко от берегов в густых зарослях стоят несколько старых срубов и длинный заброшенный барак, который раньше был летним лагерем Монклерского университета. Вот уже десять лет туда не наведывалось ни души. За бараком расположена полуразвалившаяся прачечная и примыкающий к ней деревянный сарай с раздвижными дверьми. Его планировали под гараж, но хранили в нем дрова и запирали по окончании сезона. Дрова — последняя вещь, которую местные жители стали бы воровать. Тот, кто имеет возможность срубить дерево в лесу, не станет ломать замок, чтобы украсть его из сарая. Я полагаю, ты уже догадался, что я нашел в том сарае?

— Я был уверен, что вы уехали в Сан-Бернардино.

— Нет, я изменил план. Мне показалось, что будет неправильно, если Билл покатит туда на машине с трупом жены на заднем сиденье. Я отправил ее в автомобиле доктора, а Энди поехал с Биллом. Я решил немного здесь осмотреться, прежде чем передать дело в руки коронера.

— Итак, в сарае стояла машина Мэриел?

— Да. А внутри нее — два незапертых чемодана, набитые одеждой. Похоже, их бросили второпях. Самое главное, что никто из посторонних не догадался бы о местонахождении этих вещей.

Я согласился с ним. Паттон вынул из бокового кармана куртки бумажный сверток, распаковал его и протянул мне.

— Взгляни-ка.

На бумаге лежала тонкая золотая цепочка с крохотным замком, не крупнее одного ее звена. Цепочка была разорвана, а замок испорчен. И вещицу, и бумагу покрывал белый порошок.

— Как ты думаешь, где я это взял?

Я попытался соединить разорванные концы цепочки, но они не подходили друг к другу. Ничего не говоря, я послюнявил палец, провел по ней и лизнул его.

— Цепочку прятали в банке с сахаром,— сказал я.— Она от медальона. Обычно женщины не снимают таких украшений, так же как обручальные кольца. У того, кто его оборвал, не было ключика.

— И какой же отсюда вывод?

— Незначительный,— ответил я.— Биллу не было смысла срывать медальон, оставляя зеленое ожерелье. К тому же он бы, вероятнее всего, бросил его в озеро. Скорее, Мэриел сама разорвала цепочку — если она потеряла ключ — и потом спрятала. Она хотела сохранить ее и в то же время утаить от Билла. Тогда становится понятным, почему она положила вещь в такое место.