Стефания смутно ощущала мерцающий свет, то приближающийся, то угасающий. Еще боль в груди и звук льющейся жидкости.

Опять свет, на этот раз он бьет прямо в глаза. Лучи его словно сверлят мозг. Мужской голос произнес:

— Она жива. Давайте попробуем вытащить.

Девушка открыла глаза. Сознание прояснилось, она видела и понимала все, что происходило вокруг. Прямо перед ней руль большого автомобиля. Ее левая рука в перчатке и обожженная правая на баранке руля. Машина лежала на боку, нависая колесами над краем шоссе. Из радиатора вытекала вода, из картера капало масло. Фары не горели, мотор заглох.

Кто-то вновь направил на нее свет карманного фонаря. Она заметила, что ветровое стекло разбито, а переднее сиденье осыпано осколками.

Около машины суетились люди. Через широкое окно протянулись чьи-то руки. Ее крепко взяли за кисти рук, подтянули кверху. Мужской голос произнес:

— Дайте мне руку. Эта штука может загореться. Быстрее! Двигаться можешь, сестричка?

Стефания попробовала. Ноги были словно чужие. Она почувствовала, что падает. Кто-то удержал ее за запястье. Девушка смутно чувствовала, что кто-то берет ее на руки, поднимает, несет.

Снова темнота и ощущение движения. Голоса, голоса, произносящие бессвязные слова. Смысл слов не доходил до нее. Кроваво-красные огни на дороге. «Живее, здесь авария... Сюда... Кажется, он мертв. Направо... Прошу прощения, мадам, сюда нельзя...» Сирены, сирены... Темнота, забытье...

Потом Стефания пришла в себя от боли и успела заметить бетонную полосу дороги, убегающую назад со страшной скоростью. Ее почти оглушили автомобильные гудки, вой сирены. Машина «скорой помощи» мчалась, расчищая себе дорогу сигналами сирены.

Стефания почувствовала чье-то прикосновение. Мужской голос предупредил:

— Осторожней!

Она услышала шорох резиновых колесиков, ее подняли на больничную каталку. Девушка уловила запах эфира, открыла глаза и увидела двигающиеся белые стены. Затем бьющий в глаза свет, ловкие пальцы, ощупывающие ее тело... Снова боль, мужской голос, шуршание накрахмаленных халатов, укол... Дышать стало трудно, она попробовала освободиться от чего-то на лице, что душило ее. Голос сестры произнес:

— Лежите спокойно. Дышите глубже.

Глубокий, глубокий вдох...

Орти смотрела на золотистые волосы Стефании, рассыпавшиеся по подушке.

— Да, в недурной переделке ты побывала!

Стефания улыбнулась.

— Я это чувствую. Все болит.

— Счастье еще, что ничего не сломано. Несколько здоровенных синяков и царапины на ногах. Плечо чуть порезано, но это пустяки.

— Как думаешь, швы останутся?

— Чепуха! Если останутся, то там, где их не видно.

— О господи! — простонала Стефания.— У меня во рту, как в гостиничном номере после попойки. Что, собственно, случилось?

— Ты влипла в неприятную историю,— коротко ответила Орти.

— Сама знаю. Приехала сюда, чтобы найти работу, и вот, извольте радоваться... Как ты думаешь, надолго это, Орти? Скажи откровенно.

Орти было около тридцати, и весила она сто пятьдесят фунтов. Ее фигура, однако, отнюдь не казалась безобразной: пышные формы, радующие мужской глаз. Все ее добродушие отражалось в глазах, а в уголках губ всегда дрожала улыбка. Широта взглядов и природный юмор позволяли ей находить смешное в самых неожиданных обстоятельствах. Ее трудно было обидеть, разозлить, вывести из себя. Она смотрела на жизнь просто, не ограничивала себя ни в чем, ела, что и когда хотела, не беспокоясь о последствиях.

«Знаю, что мужчины любят худеньких,— говорила она.— Только еще больше они любят женщин с хорошим характером, даже если у них все в подушках, как у меня. А поесть я люблю и не собираюсь от этого отказываться». У Орти никогда не было недостатка в поклонниках. Она нравилась мужчинам, и это заставляло многих женщин пожимать плечами и поджимать губы.

— Ну так как же, Орти? — вновь спросила Стефания.— Надолго я здесь застряну?

Та взглянула на подругу. Улыбка еще дрожала в уголках ее губ, но глаза слегка затуманились.

— Ты, должно быть, была хороша! — сказала она.

— Что ты имеешь в виду?

— — Я имею в виду, что была, наверное, здорово навеселе, если решила угнать машину.

— Угнать машину?! Да ты с ума сошла!

— Разве это не твоих рук дело?

— Господи боже мой, конечно нет! Я только попросила подвезти меня.

— Но от тебя пахло виски.

— Ну да, он приставал ко мне до тех пор, пока я не сделала глоток из фляжки.

— Но вела машину ты.

— Ничего подобного, Орти.

Взгляд Орти стал еще более серьезным.

— Ты ведь не будешь морочить мне голову, детка?

— Конечно нет.

Орти оглядела палату и понизила голос.

— Можешь говорить свободно, Стефания, сиделка вышла.

— А я и говорю: не вела я эту проклятую машину.

— Когда тебя нашли, ты сидела за рулем.

Внезапно у девушки промелькнуло какое-то воспоминание.

— Да, это могло быть и так. Теперь я вспоминаю. А что с мужчиной?

 — С каким мужчиной?

 — С мужчиной, который был со мной в машине и который вел ее.

 Орти озадаченно покачала головой.

 — А вообще, кто-нибудь пострадал? — спросила Стефания.

 — Уйма людей. Некоторые в тяжелом состоянии. Ваша машина столкнулась со встречной, потом налетела на ту, которая шла в том же направлении, что и ваша, и отбросила ее на другую сторону шоссе. От нее только перья полетели. Потом ваша колымага перевернулась несколько раз и очутилась в кювете. Просто удивительно, что она еще не взорвалась.

 — Но я не вела машину, не вела! Кто ее хозяин?

 — Одна видная шишка в Голливуде. Ее угнали вчера вечером.

 — Вчера? А какой это был день?

 — Вторник.

 — Ее правда украли, Орти?

 — Угу.

 Стефания попыталась сесть в постели, но не смогла и снова упала на подушки.

 — Боже... Вот так история! — простонала она.

 — Не отчаивайся,— успокаивала ее Орти,— обойдется. Тебя не смогут притянуть за кражу машины, если ты будешь твердо стоять на своем. И не смогут доказать, что ты была пьяна. В худшем случае — обвинение в нарушении правил езды, если только... Послушай, Стефания, ты действительно не виновата в этой истории с машиной?..

 — Не мели ерунды. Говорю тебе, я ехала из Сан-Франциско. Я могу доказать, что была там вчера утром. Этот тип посадил меня в машину в Бекерсфилде.

 — Он был пьян?

 — Да.

 — Здорово?

 — Да как тебе сказать... Во всяком случае, заметно.

 — Распускал лапы?

 — Пытался. Из-за этого все и случилось.

 — Послушай, Стефания, ты не врешь? Не взялась ли ты за руль, потому что он был пьян? Может быть, ты его выгораживаешь?

 — Да нет же, клянусь тебе!

 Орти помрачнела.

 — Ну что ж, похоже, тебе понадобится адвокат.

 Делла Стрит, секретарь Перри Мейсона, выслушала Орти и сказала извиняющимся тоном:

 — Мистер Мейсон обычно не занимается мелкими делами и...

 — Я работаю,— прервала ее Орти.— У меня есть кое-какие деньги, так что... Кроме того, я получаю приличное жалованье. Я сама секретарша. Мой шеф близорукий,— добавила она, рассмеявшись своим булькающим смехом,— так что от меня не требуется, чтобы я служила украшением конторы, и я могу есть три раза в день. Скажите мистеру Мейсону, что если он беспокоится насчет гонорара, то...

 — Дело совсем не в этом,— улыбнулась Делла.— Мистер Мейсон берет обычно умеренную плату. Просто он не занимается такими делами. Подождите минутку, прошу вас.

 Она прошла через небольшую библиотеку в кабинет Мейсона.

 Тог сидел за заваленным сводами законов столом, изучая какой-то документ.

 — В чем дело? — поднял он глаза на Деллу.

 — Случай не из тех, какими вы интересуетесь, но сама клиентка довольно забавная.