Я откинулась в кресле — у меня слегка закружилась голова.

Самая таинственная фигура в этой загадочной трагедии Грейс Хау наконец-то материализовалась. Человек, который мог убить мою соседку, был неизвестным театральным актером. Он стоял на сцене и пел веселую любовную песенку, обнимая за талию дочку капитана.

Я почувствовала на себе взгляд лейтенанта. Он уверенно прошептал:

— Ведь я прав?

— Да, вы правы. Этот человек был с Грейс в театре «Кембридж» в тот вечер, когда ее убили. Это и есть тот самый морской офицер. 

Лейтенант Трент взял шляпу и сказал:

—  Пошли!

Я послушно последовала за ним, натыкаясь на колени зрителей, по темному проходу к светящейся надписи «Выход».

Выбравшись из театра, мы прошли по сумрачной короткой аллее к артистическому входу. Трент обратился к сторожу с вопросом, где можно найти Дэвида Локвуда, но, заметив неуверенность на лице привратника, сунул ему под нос свой полицейский значок, после чего нам было сказано:

— Первая комната на верхнем этаже. По этой лестнице. Он придет через несколько минут.

Мы без труда нашли нужную комнату, которую правильнее было бы назвать клетушкой. На полу валялись матросские брюки и рубашка, брошенные рыжим актером, когда он переодевался в офицерскую форму. Вокруг зеркала красовалось несколько портретов, явно льстивших мистеру Локвуду. Под каждым из них крупными буквами было написано: «Дэвид Локвуд».

Я спросила лейтенанта:

—  Как вам удалось его разыскать?

— Меня с самого начала озадачило, что морской офицер вышел из театра без фуражки. В парадной форме и без фуражки — это немыслимо. И я решил начать поиски друга Грейс либо среди любителей костюмированных танцев, либо в театральных шоу. Просмотрев репертуар театров на интересующую нас среду, я отметил, что в «Вандолене» давали «Детский праздник».

А это ведь рядом с «Кембриджем»! Все очень просто, не так ли?

Не могу сказать, сколько времени нам пришлось ждать Дэвида Локвуда. Я вспомнила дни после рождественских каникул, когда Грейс начали приходить заказные письма от неизвестного поклонника, возбужденный блеск в глазах Грейс, когда она распечатывала конверты и убегала куда-нибудь подальше, чтобы прочесть письма в одиночестве.

Наконец дверь распахнулась, и в комнату вошел молодой рыжий мужчина в полной морской офицерской форме. Он что-то напевал себе под нос, но сразу замолчал, увидев нас. Сперва он оторопело уставился на Трента, потом перевел взгляд на меня. Я поняла, что он меня узнал. Лицо его застыло, как маска.

— Очевидно, вы догадались о причине нашего прихода, мистер Локвуд,— спокойно заговорил лейтенант.— Нам нужно поговорить о Грейс Хау.

— Полиция! — Раздавшийся смешок был выполнен в лучших драматических традициях.— Итак, вы меня наконец-то поймали. Я мог бы догадаться, что это случится сегодня. Снова идет «Детский праздник». Последний раз я играл в этой пьесе, когда повстречал... Хорошо, что вы явились. Я больше не могу скрывать этого. Меня бы просто разорвало, я уже начал сходить с ума.

— Вы очень легко могли спасти себя от таких кошмаров, явившись с самого начала в полицию.

— А как бы я это сделал? Я актер, у меня спектакли чередуются с репетициями. Нет времени ходить по всяким полицейским учреждениям! И я сидел в тесной, вонючей комнатушке в ожидании прихода какого-то официального лица.

— Похоже, у вас богатый опыт общения с полицией,— сухо заметил Трент.

Великий боже, нет! Не более, чем у всех. Изредка штрафы за превышение скорости. Буду с вами совершенно откровенным, есть другая причина — девушка из Филадельфии. Я с ней обручен. Она из аристократической семьи и все такое. В печати это выглядело бы скверно.

— Могу себе представить. Туго же вам придется, когда вы станете объяснять свое свидание с Грейс Хау.

— Свидание с Грейс Хау? Это же чистая выдумка! У меня с ней не было никакого свидания!

—  Полагаю, вы также не писали ей заказных писем?

Локвуд смотрел на детектива широко раскрытыми глазами, изображая крайнюю степень удивления.

— Разумеется не писал!

—  Неужели?!

— Более того, я и не подозревал о существовании этой несчастной девушки до той злополучной среды, когда столкнулся с ней на ступеньках театра «Кембридж».

Я взглянула на лейтенанта. Меня интересовала его реакция на последнюю реплику актера. Промелькнула мысль: Трент ожидал с самого начала, что дело примет такой оборот.

—  Значит, такова ваша версия, мистер Локвуд? — негромко спросил он.— Это очень интересно.

— Интересно?

Дэвид Локвуд буквально подскочил.

—  Все газеты вопят о загадочном морском офицере, полиция подозревает меня в нанесении увечья, убийстве и черт знает в чем еще. А вы говорите «это интересно»! — Он плюхнулся в кресло.— Ну что ж, я получил урок. Никогда больше не стану проявлять сочувствие к людям, особенно к молодым девушкам.

Я так и не поняла, говорит он искренне или продолжает играть роль.

—  Я расскажу вам все, что знаю о Грейс Хау, и про то, что случилось со мной. После этого вы сами убедитесь, мог ли я с таким заявлением пойти в полицию.

— Слушаю вас внимательно.

—  Все произошло потому, что мне очень хотелось увидеть Раулен в «Федре». А у нас ежедневно давали дневные спектакли, и я мог попасть в «Кембридж» только в те дни, когда шел «Детский праздник», закапчивающийся в девять вечера. В прошлую среду я решил непременно посмотреть хотя бы третий акт «Федры». Я не стал тратить время на переодевание — сорвал только эполеты, сбросил капитанскую фуражку — и побежал в «Кембридж».

Оказался я там как раз перед окончанием второго акта. В фойе никого не было. Вдруг я сообразил, что у меня нет пропуска. Раулен дала бы мне, конечно, контрамарку, но я не подумал об этом заблаговременно. Более того, карманы моего офицерского мундира были пусты. Тут, словно услышав мои мольбы, из театра вышла девушка в светло-серой шубке. Тоненькое, немного странное создание.

— Грейс Хау,— констатировал лейтенант.

— Да, но об этом я узнал позднее. Тогда она для меня ровно ничего не значила. Видимо, подумал я, мой мундир ее удивил, потому что она остановилась и принялась разглядывать меня как некую диковинку. Я почувствовал себя немного неловко и решил объяснить, что я актер. Это ее страшно взволновало. Вы знаете, как девушки относятся к актерам. Порывшись в судочке, она достала листок бумаги и авторучку, потом объяснила, что коллекционирует автографы, и попросила меня подарить ей свой.

Я выполнил ее просьбу и, поскольку мне показалось, что она уходит из театра, попросил у нее билет. Она немного подумала, затем ответила, что у нее есть лишний, которым я могу воспользоваться, и вынула его из сумочки. В этот момент зрители начали выходить из зала — значит, начинался второй -антракт.

До этого Грейс вела себя вполне нормально. Вообразите мое изумление, когда она без предупреждения вцепилась в мою руку и заявила, что в «Эмбер-клубе» что-то празднуют несколько ее знакомых девушек и они с минуты на минуту явятся сюда.

—  Пожалуйста, очень прошу вас, говорите со мной так, будто мы давно знакомы, и, поскольку вы актер, подыгрывайте мне, когда потребуется. Для меня это страшно важно.

Ну и все остальное в том же духе. Я не совсем разобрался, что у нее на уме, но, поскольку она оказала мне любезность, не мог отказать ей в такой пустяковой просьбе.

Он откинул назад свои рыжие волосы и взглянул на меня с явным недоброжелательством.

—  А через несколько минут сквозь окружавшую нас толпу к нам протиснулась вот эта молодая особа. Грейс Хау представила меня ей и, по-моему, сказала, что я ее старый друг.

Трент кивнул,

—  Мне было неловко, но я, разумеется, был любезен с мисс Ловеринг, однако как только она удалилась, потребовал объяснений. Грейс поведала мне очень трогательную историю. Знакомые девушки знали, что она отправилась в театр, чтобы встретиться там со своим другом. В последнюю минуту выяснилось, что он не сможет приехать, а Грейс очень не хотелось, чтобы ее знакомые решили, будто тот ее обманул. Она заявила, что все к ней плохо относятся, особенно какая-то Норма, так что все они ухватятся за возможность над ней посмеяться.— Локвуд развел руками.— Таким образом я сыграл роль ее друга.