— Могу вас успокоить насчет здоровья миссис Картерис. Эта телеграмма отправлена из Вентворта.

— Из Вентворта?! Вы хотите сказать, что Картерис послал ее сам и обманул меня? Но это отвратительно. Я хочу знать, зачем он потребовался полиции.

— Сейчас единственное, что требуется полиции,— это телефон,— без тени улыбки ответил Трент.

— В административном здании,— сказала я. И поняла, что он намеревается сделать.

Он объявит о розыске Стива, передаст всем постам номер его машины и описание внешности. «Разыскивается для допроса по делу об убийстве Грейс Хау». Это было ужасно. И, в известной мере, виновата была я: ведь это я предупредила Стива, что ему предстоит разговор с полицией. Но для чего он сбежал? Какой глупец! Неужели он не понимает, что его все равно схватят?

Мы подъехали к административному корпусу. Трент зашел туда один, быстро вернулся и снова сел в машину.

— Ну, натравили на него ищеек? — дерзко спросила я.

Лейтенант улыбнулся, а когда машина сорвалась с места, ответил:

— На вашем месте я бы на некоторое время перестал беспокоиться за Стива Картериса. Поберегите свои переживания для кое-кого другого.

— Кое-кого другого?

— Я обещал шефу Дордану выполнить за него одну неприятную работу. Он в дружеских отношениях с большинством обитателей колледжа, и ему не хочется вдруг стать для них официальным лицом. Я его понимаю. Вот почему он и попросил меня об этой услуге.

— А в чем состоит ваша задача? — пробормотала я.

— Вы видели этот гипсовый слепок в полиции? Я забыл вам сказать, что следы в карьере были идентифицированы. Их оставила одна из машин колледжа.— И, усмехнувшись, добавил: — Принадлежащая одному из ваших многочисленных друзей, Ли Ловеринг.

Больше он мне ничего не сказал. Чья же машина была в ту ночь в карьере, в то время, когда убили Грейс?

— Чья?

Лейтенант свернул на узкую подъездную дорогу, и я узнала, куда мы спешим. Мы остановились перед домом Хаднаттов.

— Я хочу, чтобы вы тоже вошли.

Детектив взял меня за руку и повел по тропинке, по сторонам которой пестрели белые и розовые тюльпаны. Я была потрясена и даже не удивилась, что он взял меня с собой.

Горничная провела нас в просторную гостиную. Пенелопа и Роберт стояли у камина; в руках у них были высокие хрустальные бокалы с коктейлем. Тут же сидела в раскованной позе Мерсия Перрип! Ее глаза были устремлены на снежно-белые хризантемы в вазе. Мирная, приятная картина... Но покоя не было и тут.

Пенелопа поспешно шагнула нам навстречу.

— Мисс Ловеринг узнала этого актера в морской форме?

— Да, миссис Хаднатт. У полиции есть его подробное описание.

— И он признался? — нетерпеливо спросила Пенелопа.

— Мне думается,— бесстрастно ответил Трент,— что теперь, наконец, мы можем вычеркнуть Дэвида Локвуда из списка подозреваемых в убийстве Грейс Хау.

Последующее молчание было удивительно неустойчивым. Роберт подошел к небольшому столику и наполнил два бокала из серебряного шейкера. Со слабой попыткой иронии он спросил:

— И что же этот актер сообщил такого, что оказалось столь убедительным? Как он сумел доказать свою невиновность?

— Самым убедительным в его истории является несомненное алиби Локвуда, доктор Хаднатт. Другой факт, говорящий в его пользу,— это то, что он, вероятно, никогда не видел Грейс Хау до рокового вечера и почти наверняка не писал ей эти заказные письма. Разумеется, он виновен в том, что утаивал важные сведения от полиции. Но боюсь, он не единственный, кого в этом можно обвинить.

Когда Хаднатт подал лейтенанту бокал коктейля, тот уселся с ним так, что мог хорошо видеть всю группу у камина. Я была уверена, что ничто не ускользнуло от его внимательных глаз.

Больше всего меня пугало то, с какой тщательностью он подбирал слова.

— Я хочу кое-что сообщить вам и, в свою очередь, кое-что спросить у вас. Наконец-то мы знаем обо всем, что произошло с Грейс Хау, начиная с ее прибытия в театр «Кембридж» и до того момента, уже поздно ночью, когда она вернулась в Вентворт. Основная причина, побудившая ее действовать именно так, пока не выяснена, но нам известно, что в Вентворт она вернулась, чтобы увидеться с мужчиной, которого рассчитывала встретить в театре и который написал ей груду писем, как мы уверены, любовного содержания. Свидание почти наверняка состоялось в карьере.

Трент замолчал, слегка поворачивая в пальцах изящную ножку хрустального бокала.

— Нам известно, что она звонила по телефону со станции техобслуживания. Знаем, что ее довезли на машине до карьера, где она была убита. Вы понимаете, как важно узнать, явился ли на свидание тот мужчина, с которым она поддерживала столь интенсивную переписку.

Мне показалось, что Мерсия бросила быстрый взгляд на Пенелопу, а та крепче сжала губы. Но я могла ошибиться.

Молчание нарушил Роберт.

— Вы предполагаете, что этот человек и убил ее? — тихо спросил он.— Извините за бестолковость, но если он писал ей страстные письма, то, очевидно, любил ее? Какой же у него был мотив для убийства?

— Предположить мотив совсем не трудно, доктор Хаднатт. Поскольку никому, даже мисс Ловеринг, Грейс не доверяла своих секретов, остается предположить, что эта связь была тайной. Возможно, этот человек убил ее, так как был женат, а она стала угрожать его общественному положению. Возможно, он убил ее по каким-то финансовым обстоятельствам, пока еще не выясненным. Или же потому, что она что-то знала о нем самом — сведения, которые он скрывал,— и пыталась шантажировать его, заставляла плясать под свою дудку, а он не мог избавиться от нее иным способом.

Странные нотки в голосе лейтенанта настораживали: я с ужасом подумала, не стало ли известно Тренту о трагедии Роберта в прошлом и о том, что Г рейс пригрозила ему разоблачением.

Лейтенант поднял глаза, посмотрел на Мерсию, улыбнулся и вдруг сказал:

— В то же время возможно, что этот человек ее вовсе не убивал.

— Что вы имеете в виду? — спокойно осведомилась Мерсия.

— Связь между этим человеком и Грейс, очевидно, достигла своего апогея. Допустим, была еще какая-то женщина в его жизни, счастью которой, да и ее карьере, угрожала Грейс. И она узнала про свидание в карьере... Мы не знаем, сколько человек интересовались этим рандеву, не правда ли?

Нетрудно было догадаться, что он подозревает Пенелопу и Мерсию.

Заговорила Пенелопа:

— Мы совершенно ничего не знаем, лейтенант. Собирать факты, разумеется, ваша профессия...

— Совершенно верно, миссис Хаднатт. И я уже понял, что Грейс Хау в действительности была куда более сложным созданием, чем казалось, и очень опасным для многих жителей Вентворта.— Помолчав, он добавил так хорошо известным мне «безразличным» тоном: — И это подводит меня к тем вопросам, какие я намерен задать.

Он поставил на стол бокал. В комнате стало так тихо, что его звон показался пугающим сигналом.

— Когда я последний раз разговаривал со всеми вами, вы дружно заявили, что никто из вас не видел Грейс Хау после вашего ухода из театра. Вы будете настаивать на этом заявлении?

Я заметила, как Мерсия посмотрела на Хаднатта, затем на Пенелопу и быстро отвернулась. Значение этого взгляда было очевидным.

Лейтенант Трент повторил:

— Вы продолжаете утверждать это?

— Конечно,— быстро ответила Пенелопа.— Это же правда!

— Я просто подумал, что со станции техобслуживания Грейс могла звонить в этот дом.

Пенелопа фыркнула:

— Нам ничего не известно о телефонном звонке. Абсурдно думать, что кто-то из нас мог снова видеть Грейс.

— Очень странно,— печально улыбнулся Трент,— но мне доподлинно известно, что кто-то из вас ночью выезжал с территории колледжа. Мы с мисс Ловеринг обнаружили следы покрышек в карьере, которые могли быть там оставлены только во время ливня, прошедшего в ночь гибели Грейс. Эти следы принадлежат одному из вас.

— Одному из нас? Но это невозможно.