—- Не очень-то приятное положение,— проворчал Дрейк.

— Мы действуем для ее же блага,— сухо возразил Мейсон.

— А как насчет работы?

— Плати ей пока жалованье. Пусть отдохнет немного. Это ей не повредит.

— И долго ты собираешься оплачивать расходы по ее содержанию?

— Пока не найду ей работу.

Лицо Дрейка выразило облегчение.

-— А я уж думал, ты решил обеспечить ее до самой смерти.

— Пол, она не лжет насчет этого фото?

— Да нет. Не похоже.

— Странно,— задумчиво сказал Мейсон.— Все нити ведут к Хоумену. Вспомни, как неожиданно управляющий кафе отказался дать ей работу. Тут явно чувствуется чье-то вмешательство. Кафе «Риджлей» — модный бар, там бывают все видные киноактеры и продюсеры. Если вдруг один из таких постоянных клиентов скажет, что... Одним словом, ты понимаешь.

— А что, если ее муж действительно в тюрьме?

— Но ведь она уже запрашивала Польсон и Сан-Квентин. Нет, Пол, дело далеко не так просто. Лично я представляю себе все происшедшее так. Этот Уорфилд как-то выбился в люди. Он начал зарабатывать большие деньги. Может быть, познакомился с какой-нибудь красивой женщиной, увлекся ею и решил жениться на ней и развестись с первой женой. Но не стал прямо требовать развода во избежание скандала. Итак, теперь это важная птица, но прошлое, о котором он не может никому рассказать, мешает ему, тянет его назад. Тут он и выдумал эту историю с тюрьмой. Пытается помешать жене приехать в Калифорнию и, чтобы вернее преуспеть в этом, заставляет ее высылать ему каждый заработанный грош.

— Но ведь это же подлость! — воскликнул Дрейк.

— А он и есть подлец.

— Но почему ты думаешь, что именно Хоумен ее муж?

— Спинней — только посредник. Это некто, на кого муж этой женщины может целиком положиться. Он приезжает в Саи-Франциско, получает там почту и в случае необходимости связывается по телефону с мужем.

— Звучит логично. Пожалуй, Уорфилд — это действительно Хоумен. Правда, остается еще его младший брат, который живет вместе с ним. Но у него полное алиби на весь день, когда все произошло.

— Все-таки не мешает заняться им,— заметил Мейсон. Расскажи мне о нем.

— Его зовут Орас. Он на семь или восемь лет моложе брата. Увлекается рыбной ловлей и игрой в гольф. Весьма приятный молодой человек.

— Работает?

— Как все в Голливуде,— усмехнулся Дрейк.— Старший брат без конца пытается пристроить его куда-нибудь, но он нигде долго не задерживается. У Жюля есть яхта, верховая лошадь, он член нескольких гольф-клубов. И в основном всеми этими удовольствиями пользуется его младший брат.

— Подожди минуту,— прервал его Мейсон.— Ты сказал, что Орас не был в Голливуде в день катастрофы.

— Он отплыл в этот день на яхте на рыбную ловлю.

— Он может быть Спиннеем.

— Весьма вероятно.

— Или Орас — муж, которого мы ищем, а Жюль выгораживает его.

Дрейк нахмурился.

— Об этом я не подумал. Но Жюль занятой человек, а его братец просто бездельник. У него больше времени на такие проделки.

— Меня сбивает с толку то, как она отнеслась к этой фотографии,— сказал Мейсон.— Ты уверен, что это фото Хоумена?

— Абсолютно. Я говорил с ним. Это его фото.

— Оставим это пока. Я был вчера у Стефании Клэр. Пришлось сказать ей, что дело довольно серьезное.

— Перепугалась?

— Она не из таких. Думаю, мне самому нужно будет повидаться с Хоуменом, Дрейк.

— Его трудно застать вечером.

— Боюсь, нам будет так же трудно застать его и днем. Где он живет?

— Вилла в Беверли Хиллз.

— Телефон?

Пол вынул из кармана записную книжку и протянул ее Мейсону. Тот записал номер.

— И с этим голливудским магнатом ведет приватные разговоры мистер Спинней, обитатель жалкого пансиона?!

— Он вовсе не магнат, Перри. Просто бедный невольник, работающий за какие-то три тысячи в неделю. Кроме того, не забывай о налогах.

Мейсон усмехнулся.

— Забавно будет поболтать с ним.

— Много не вытянешь,— предупредил Дрейк.— Этот тип не очень-то разговорчив.

— Если я не ошибаюсь, Пол, этого человека преследует самое страшное привидение — его собственное прошлое. В таких обстоятельствах, если подойти к делу умеючи, можно узнать все, тем более что я отнюдь не собираюсь щадить нервы мистера Жюля Керна Хоумена. 

Уличные фонари освещали фасад белой виллы в испанском стиле. Красная черепичная крыша казалась почти черной. Маленький филиппинец в белой куртке распахнул дверь.

— Я звонил мистеру Хоумену,— начал Мейсон,— я...

— Да, мистер Мейсон,— ответил бой.— Сюда, пожалуйста.

Вслед за мальчиком Мейсон прошел через ряд больших, хорошо обставленных комнат в студию хозяина, окна которой выходили в небольшой дворик — патио. Хоумен сидел за письменным столом, уставившись в отпечатанную на машинке рукопись, испещренную карандашными пометками. Он взглянул на Мейсона и сделал нетерпеливое движение рукой с зажатым карандашом.

— Садитесь. Только ничего не говорите, пожалуйста!

Мейсон остановился перед столом, с интересом рассматривая хозяина. Затем спокойно опустился в глубокое мягкое кресло, продолжая наблюдать за Хоуменом, как охотник за добычей.

Шторы были подняты, и в окна можно было видеть весь дворик с пальмами й фонтаном. Позади фонтана виднелся небольшой бассейн для плавания. Дом производил впечатление, и этого нельзя было отрицать. Он и был рассчитан явно на то, чтобы вызывать восхищение. Несомненно, его строил мастер своего дела, и строил для того, кто способен оценить такую работу по достоинству.

Хоумен склонился над рукописью в позе человека, всецело поглощенного своими делами. На Мейсона не обращал ни малейшего внимания.

Внезапно он поднял голову.

— Я только закончу эту сцену и буду к вашим услугам.— Голос был лишен каких бы то ни было эмоций.

Хоумен обладал довольно внушительной внешностью. Правда, общее впечатление несколько нарушалось небольшой лысиной, которую он, впрочем, и не пытался скрывать. На носу красовались очки в черепаховой оправе. Глаза за стеклами очков были пристально устремлены на рукопись.

Вдруг он стал писать, заполняя поля неразборчивыми строчками. Писал он очень быстро — казалось, рука не поспевает за ходом мысли. Потом так же неожиданно отбросил карандаш и поднял на Мейсона глаза странного красновато-коричневого оттенка.

— Сожалею, что заставил вас ждать. Я не думал, что вы придете так скоро. Нужно было срочно закончить эту сцену. Мы собираемся снимать ее в ближайшие дни. Похоже, ваш визит здорово выбьет меня из колеи. Тот детектив, что приходил перед вами, был достаточно неприятен. Мне уже подобные визиты надоели, и покончим с этим. Что вы, собственно, от меня хотите?

Мейсон, однако, не хотел сразу переходить к делу.

— Я не думал, что вы так поздно засиживаетесь за работой.

— Я работаю всегда, и чем позднее время, тем лучше. Люблю работать, когда все кругом уже спят.— Он помахал толстой короткой рукой перед лицом Мейсона.— Что же вам все-таки от меня угодно?

— Я хотел бы поговорить об этой автомобильной катастрофе. Если машина была взята с вашего разрешения...

— Я не давал разрешения на кражу собственной машины.

— Я хочу сказать, что если, например, вы даете кому-то поручение и этот кто-то едет в Сан-Франциско, чтобы выполнить ваше поручение, и по дороге попадает в аварию, то вы несете известную ответственность за все произошедшее.

— К чему вы, собственно, клоните?

— Я — адвокат, представляю интересы Стефании Клэр и заинтересован в том, чтобы разобраться в этом деле до конца и доказать, что девушка не виновна.

— Ну и что же?

— Вы, в свою очередь, заинтересованы в том, чтобы остаться, по возможности, в стороне. Если автомобиль действительно был украден — это одно, но если кто-то пользовался им с вашего разрешения — это совсем другое дело. Сами видите, наши интересы абсолютно противоположны, и я говорю вам об этом прямо, так как, мистер Хоумен,— голос Мейсона приобрел оттенок жесткости,— я не совсем уверен в том, что машина, ваша машина,— подчеркнул Перри,— была украдена.