— Я дал разрешение тебе говорить? — метнул в Бартимеуса молнию Джабраил. Причем, в прямом смысле — слева от него в подушку ударила молния, и комната наполнилась неприятным запахом. Сейчас его не интересовал Барти. Пока. Он хотел выяснить всё до конца с человеком. Без лишних слов. И потому, повернувшись к Вуди, которая после всего произошедшего еле держала себя на ногах и цеплялась руками за спиной за прутья клетки. — Скажи мне, человеческое дитя, как твоё имя?

То ли она пыталась имя вспомнить, то ли думала, просто так спросил или ей всё-таки позволили вставить слово.

— Ву-ву-вуди, ваше величество.

— Вуди. Скажи мне, какое желание загадала ты моему ученику?

— Я… я… — К её большому счастью, терпением Джабраил отличался и с пониманием отнесся к её страху. Держа в руках лампу Казана, он летал на облаке и просто ждал её ответа. — Защищать… Луи.

— Спокойно, дитя. Сейчас я лишь рисую картину произошедшего. Что сподвигло тебя загадать именно это желание?

Вуди повернула голову, чтобы встретиться взглядом с Луи, будто бы искала его одобрение на правду. И получив кивок на молчаливый вопрос, попыталась взять себя в руки и честно всё рассказать.

— Я переместилась в замок. Замок Луи. Меня забрал оттуда Бартимеус, но я оставила в нём свою вещь. Пока Бартимеус отсутствовал, я в замок вернулась и, вновь встретившись с Луи, пообщалась с ним, после чего началось непонятное. Меня спас Барти, переместив куда-то из замка, и я увидела, что… вот этот джинн, — указала она на лампу, — что-то творит с замком. Я не увидела в Луи ничего плохо и… загадала, чтобы он прятал Луи и защищал.

Взгляд Джабраила лишь чуть-чуть стал мягче, уступая место задумчивости. Он уже давно буравил взглядом именно Луи. Всё, по словам Казана, по словам человека, сходилось. Казан встретил Луи и пытался убить, и в этот момент в самом замке был человек, после чего произошло исчезновение Луи, явно благодаря силам джинна, ибо сам он был истощен.

Истощен…

Вот это и удивило больше всего Джабраила.

Он был истощен в замке, что не смог справиться с сильным заклинанием Казана (хотя вот именно Редлжинальд мог с ним на пике сил справиться без труда), потом не лечил раны ровно до того момента, пока не появился Казан, и то, по словам того же Казана, «очарованная» человечка сама дала ему крови.

Джабраил посмотрел на Вуди, вновь на Реджинальда. В ней он не чувствовал магии вампира — очарования. Но и в Луи было мало сил. В последний раз, двести лет назад, когда они встретились, Луи был совершенно другим, и сила в нём чувствовалась другая.

— Знала ли ты, какая ситуация в нашем мире? — не забыл поинтересоваться Джабраил и об этом моменте.

— Всё, что было перед моим желанием, произошло за шесть или восемь часов. Я только узнала о неприязни Бартимеуса к Луи, но о войне узнала потом, да и как-то постепенно.

— Луи Реджинальд Христиан Мопад де ла Круа, — резко перевёл взгляд на вампира король, — ты пропал из мира на двести лет и тут вдруг объявляешься на нашей территории, в центре одного из наших поселений, истощенный, но до сих пор не убивший человеческую девушку. Я хочу услышать твою историю, как ты дошел до этого и почему вышел с поля боя? — Вот при разговоре с Луи было видно, что Джабраилу неприятно. Он питал особую ненависть к Луи, но сейчас старался быть справедливым королём. Его ученик — Бартимеус — ни в чем не виноват. И из-за глупости человека не хотелось бы с ним драться и лишать заслуженной лампы. Но он обязан был убедиться, что не делает ошибки. Пока он подходил к Луи, голос его вновь превращался в шипящий, змеиный и не предвещающий ничего хорошего. — О тебе пели легенды. Джинны засыпали в страхе, стоило только кому-то произнести твоё имя. Ты погубил наших больше, чем вся эта война. Так расскажи мне, в чем дело?

— Отец, я слышала… Барти! — в этот момент прибежала Джинна, прорываясь сквозь стражу, но в первых рядах ее все же остановили, не позволяя приблизиться ни к провинившемус, ни к тем более вампиру. Луи посмотрел на взволнованную красавицу и только после этого заговорил.

— Дело в женщине, — просто ответил он, повисая на верхних прутьях и немного просовывая лицо сквозь них спереди, чтобы ничего не мешало смотреть на главного джинна. Они встречались ранее, и Луи знал, что тогда, что сейчас он проиграл бы, если пришлось драться по-настоящему. Но он не боялся. — Я встретил человека, очень добрую девушку. Анна полюбила меня, а я — ее. Уж ты-то должен понять. — Он снова перевел взгляд на Бриджинну, но тут же вернулся глазами к Джабраилу. — Она убедила меня, что я могу быть лучше. Я хотел бросить все ради нее, но нас нашли. Морте приказал убить ее у меня на глазах.

Воспоминание об этом вновь всплыло в его голове, и он оскалился. Ненависти его к архивампиру не было предела, но он не мстил. В порыве гнева Луи расправился с убийцами Анны, но после… После его накрыла всепоглощающая скорбь.

— Ради ее памяти я поклялся, что больше не причиню вред ни одному живому существу, и спрятался там, где меня вряд ли стали бы искать — в своем старом замке, который теперь находился на территории джиннов, пока моя магия не ослабла окончательно, — закончил он свою речь, отводя глаза, полные печали.

Вуди удивленно повернула лицо к Луи и слушала его с таким ужасом в глазах. Хоть он и ранее всё рассказал, слушать это было еще раз страшно. А тем более… она не знала, что Анна была тоже человеком.

Джабраил же верил. Он слышал, что пришла его дочь, но пока не разрешал её пропустить, однако повернулся и по воздуху передал ей лампу Казана, чтобы она отнесла в его комнату, где он и будет отбывать свой срок. Король же должен был решить. Пока всё сходилось, прежний Луи бы не стал держать подле себя человека так долго, будучи ослабленным. Но вот Джабраил видел слегка бледного человека, но не истощенного. Она живет с ним давно. По крайней мере, все эти дни.

— И что мне прикажешь с тобой делать? — погладил Джабраил свою бороду, задавая вопрос именно Луи. Ведь и правда — не знал. Если бы не желание Вуди, Луи бы уже просто был мёртв — Джабраил жалел своего ученика, который, на удивление короля, не считая первого желания, ответственно, несмотря на боль и разрывающееся пополам сердце, исполнил желание.

— У него была возможность убить его, — пискнула Вуди, указывая взглядом в сторону, где за толпой исчезла лампа. Джабраил проследил за её взглядом, хотел было и её заткнуть, но Вуди всё-таки успела добавить: — Но он вернул лампу Казану, и мы ушли!

Реджинальд, получив лампу, сохранил джинну жизнь? Вот это уже правда походило на безумие.

Король вновь вернулся с молчаливым вопросом во взгляде к Луи.

Поймав лампу Казана, Джинна с ужасом прижала ее к груди, а уж услышав, что она побывала в руках вампира, не собиралась выпускать ее из своих рук. Она позаботится о лампе дорого ей друга, пока враг так близко. Скрывшись в толпе, она убежала в свою комнату.

Луи же долго молчал. Он знал, что его не отпустят, но он должен сделать все, чтобы выжить, чтобы жертва Вуди не была напрасна. Попытаться стоило.

— Просто отпустите меня. Я уйду и снова спрячусь так, что никто не найдет ещё двести лет. — Но он понимал, что этому не бывать, так что обратился к Вуди. Положив свою холодную руку ей на щеку, он проговорил: — Загадывай свои желания и уходи отсюда. Ты не должна этого видеть.

— Ни в коем случае! — громким шепотом сказала она. — Я тебя не оставлю! Бартимеус, исполни моё второе ж… М-м-м!

Вуди схватилась за рот, и хоть на нём ничего не было, ощущение, что его скотчем обмотали — она ничего не могла сказать. Джабраил же покачал головой, но обратился к Луи.

— Теперь твоя жизнь — это моя ответственность. Я не выпущу тебя, прекрасно понимая, что ты можешь вернуться к старым делам. Тебя может спасти этот человек, верно. Но стоит ей покинуть это место — её желания не бесконечны, с тобой поступят так, как поступают с врагом, пожелает она спрятать тебя хоть на краю земли или нет — мы тебя отыщем. Либо твоя жажда возьмет над тобой верх, и ты появишься в людских поселениях, либо ты ослабнешь до такого, что даже Бартимеус сможет тебя убить.

После этих слов Вуди смогла открыть рот — магия короля перестала действовать, но она услышала намёк. Её желания его не спасут.

— Неужели он никак не может искупить вину перед вами? — спросила она.

— Ты не видела за свою короткую жизнь столько людей, скольких джиннов погубил этот вампир, — с терпением обратился к ней Джабраил.

— А если он поможет вам в войне? — спросила она, но не особо задумалась, что говорила. А когда поняла, настороженно посмотрела на Луи. Ведь то, что она говорила, он мог не испытывать или желать на самом деле, и потому во взгляде её было ожидание какого-то одобрения. Слова звучали неуверенно, медленно, ведь приходилось продумывать каждое слово: — Ведь… Луи теперь тоже против вампиров. Он мог бы помочь вам, рассказав о тайнах или каких-то путях, чтобы победить.

— Я не буду принимать участие в войне ни с какой стороны. — Он посмотрел на Вуди со снисходительной и даже какой-то печальной улыбкой. — Это эгоистично, но я хочу просто жить подальше от всего того, что мы устроили здесь. Но я всегда знал, что однажды мне придется расплатиться за все то зло, что натворил. Вуди, для твоего же блага, не лезь в это. Больше никто не должен погибнуть из-за меня.

Все это время Бартимеус боялся и носа от пола оторвать. А уж чтобы раскрыть рот и речи не было. Но сейчас он поднял глаза на Джабраила, посмотрел на Луи в клетке и беспокойную Вуди и все же рискнул заговорить.

— Повелитель, если позволите, — неуверенно начал Барти, но будто нашел в себе какие-то силы, поднялся и попросил. — Оставьте вампира со мной. Из-за желания я должен защищать его, и за все время он действительно не попытался причинить вреда ни мне, ни Вуди, ни кому-либо ещё, хотя возможностей у него было много. Можете приставить дополнительную охрану, но не думаю, что в своем состоянии он способен сбежать из замка. И, как вы и сказали, как только желания Вуди закончатся, мы сможем покончить с этим.