Под конец летних каникул она собиралась пойти со своими школьными друзьями в парк развлечений. Они были из разных клубов, поэтому у них, как правило, было мало возможностей погулять вместе.
«Кажись, я рановато...»
До назначенного времени оставалось ещё полчаса. Было бы понятно, будь это свидание, но никто не станет так рано приходить, чтобы пойти поиграть с друзьями того же пола. Сама Эйми обычно не пришла бы так рано. (Между тем, Эйми ещё не ходила на свидания, так что в её предположении было мало смысла).
Так рано она здесь очутилась из-за того, что утром её разбудил международный звонок.
◊ ◊ ◊
Из мира снов её вытянул звук входящего видеозвонка в комнате.
На цифровых часах было пять утра.
«Что за неприятность», — Эйми посмотрела на окно сообщений и увидела, что звонит бабушка со стороны матери, матрона знаменитой английской семьи волшебников Голди, и в семье по авторитету «номер два».
Сон как рукой сняло.
Впрочем, родители всё равно были неимоверными людьми: никогда не поднимались с постели до назначенного времени — хоть грузовик в дом врежься, они всё равно не проснутся. Потому в доме стало неписаным правилом, что Эйми, не использующая устройство крепкого сна, отвечает на все утренние звонки и встречает посетителей.
— ...Давно не виделись, Бабушка. — Эйми не сказала доброе утро. — Я не одета должным образом, извините, что использую только голос.
— Доброе утро, Амелия.
«Похоже, бабушка тоже знает о разнице во времени», — подумала Эйми, услышав приветствие.
Из-за летнего времени, разница между Японией и Англией была восемь часов. Там сейчас девять вечера. Если бабушка учла время здесь, Эйми честно желала, чтобы она подождала хотя бы ещё часок, прежде чем звонить.
— Должно быть, у вас жарко, ты следишь за здоровьем? Тело у тебя никогда не было сильным.
«Если знаете, что я не слишком крепкая, то дали бы поспать ещё немножко», — искренне подумала Эйми. Конечно, она не сказала это вслух.
— Я в порядке, Бабушка. В последние несколько дней жара спала.
Это были всего лишь сладкие слова, для того чтобы бабушка не волновалась. В действительности на прошлой неделе жара была просто ужасной, хотя на этой неделе стало немного лучше.
Всё равно лето скоро закончится.
— Неужели? Не слишком напрягайся, Амелия.
— Да, спасибо огромное, Бабушка, — любезно ответила Эйми и склонила голову. Как раз когда она озадачилась, почему же позвонила бабушка...
— По правде, со следующей недели и до осени я переезжаю на виллу в швейцарские горы, чтобы спастись от жары. Я была бы очень рада, если бы ты тоже приехала.
— ...Я, в Швейцарию? — нерешительно ответила Эйми, видно, поняла, какой у приглашения подтекст.
— Да. Я уже давно хочу славно с тобой побеседовать, Амелия.
— И я, Бабушка. Я хочу многому у вас научиться, но...
Но это невозможно. Через неделю с небольшим начинается второй семестр. Эйми пыталась вежливо отклонить приглашение, но бабушку не так просто было отпугнуть.
— Если тревожишься о школе, тут, в Швейцарии, тоже есть прекрасная школа магии. Можно полгода и заграницей поучиться, так ведь? Со школой я могу всё устроить.
«Конечно можете, раз уже давно знаете директора университета магии», — нетерпеливо подумала Эйми. Никто бы не удивился, что её бабушка хорошо знакома с высшими кругами магического общества Японии.
С контролем зарубежного магического образования, шансы ученику старшей школы магии учиться за границей практически нулевые — по крайней мере Эйми не слышала ни о каких случаях — но бабушка может сделать даже невозможное возможным. Такими темпами, какие бы ни были у Эйми намерения, все может закончиться тем, что она будет учиться за границей.
Хоть ей и удалось остановить обсуждение этой темы эмоциональными фразами (что было отчасти победой), после окончания звонка вместо облегчения Эйми почувствовала тревогу.
Хотя мать Эйми вошла в другую семью, до сих пор бабушка никогда не вмешивалась в жизнь Эйми. Визиты, как правило, требовали от Эйми быть послушной. Хоть с ней и обращались добросердечно, помимо этого её предоставляли самой себе... до сих пор.
Сейчас, однако, что-то заставило бабушку захотеть держать её поближе.
Эйми понятия не имела, почему бабушка так себя вела, поэтому её охватила тревога и заснуть снова не удалось. Вот почему Эйми вышла из дому задолго до назначенного времени встречи.
◊ ◊ ◊
— Эйми!
Повернув голову на голос, Эйми увидела машущую девушку, которая на сегодня всех пригласила.
— Сакура! — Эйми помахала в ответ. Девушка направилась в её сторону.
Девушку, носившую платье в стиле готической лолиты, звали Сакуракодзи Акаха. Имя девушки читалось Акаха, не Момидзи.
В день, когда они встретились как одноклассницы...
Эйми: Акаха, как пишется твоё имя?
Акаха: Красный лист, как и «осенние цвета», но произносится Акаха.
Эйми: Хее? Сакура и акаха, цветение вишни и осенние цвета вместе. Довольно яркое имя.
Акаха: Но, знаешь, это ужасно, что они довольно эфемерны.
Эйми: Аха, красота элегантной простоты, ты так не считаешь?
Акаха: Но ты вряд ли имеешь какое-то отношение к элегантной простоте. Ты прям сверкаешь.
Фальшиво посмеявшись, они стали подругами, загадочная судьба.
— Сакура, ты пришла с Субару?
— Эхехе...
Ни с того ни с сего захихикала Акаха, хотя в вопросе Эйми не было глубокого смысла.
«Эх, такие предпочтения? — мысленно подметила Эйми. Однако когда она снова посмотрела на компаньона, стоявшего возле Акахи, она пересмотрела своё мнение: — я немножко понимаю, наверное»
На первый взгляд там стоял красивый молодой человек в летнем костюме. Образ ещё сильнее подчеркивали утончённые очки без верхнего ободка.
Однако на самом деле этот юноша был её одноклассницей.
Сатоми Субару была её товарищем по команде на Турнире девяти школ, относительно новая подруга, но сейчас их отношения были достаточно дружелюбны, чтобы обмениваться такими словами, как «Субару, ты пришла, чтобы нам не докучали охотники за юбками» или «Миледи, я с удовольствием вас сопровожу». Более того, при таких разговорах они двое улыбались, нет, ухмылялись без зазрения совести.
— Что-то не так, Эйми? — Субару с подозрением всмотрелась Эйми в лицо, когда та ушла в свои фантазии.
Столкнувшись с благопристойным лицом красивого молодого человека (внешне), смотревшего на неё с такого расстояния, Эйми почувствовала, как сердце чуть сильнее забилось, но твёрдо не дала мыслям отразиться на поведении, ответив: «ничего», — и чуть покачав головой.
— Неужели? — широко ухмыльнулась Субару.
Эйми захотелось наступить ей на ногу, но так она смутилась бы ещё сильнее, поэтому сделала вид, что не заметила.
— Какое облегчение. В таком случае пойдем.
Объективно говоря, каменное лицо Эйми было вовсе не каменным, но Субару, сказав это, отвернулась. Знать, когда остановиться, — это тоже добавляло ей очарования. Однако Субару вряд ли бы признала, что другие девушки называют её «очаровательной».
Больше не думая о том, что же значат слова «какое облегчение» и «в таком случае», не тратя понапрасну время, Эйми не высказала возражений.
— Ах да, я уже давно не была в парке развлечений, — веселым голосом сказала Эйми...
— В тематическом парке, — почему-то Акаха недовольным тоном её прервала.
— Э?
— Тематический парк. «Страна чудес» — не развлекательный парк, это тематический парк.
Что и следовало ожидать от постоянного клиента, похоже, Акаха не могла пропустить это.
— Извини, извини, да, «Страна чудес» — тематический парк.
Эйми считала, что разницы мало, впрочем, так же она считала, что не нужно раздувать из мухи слона. Эйми вскоре приноровилась использовать тематический парк, вместо парка развлечений. Тем не менее непочтительный тон и манеры подруг Акаха заметила и с недовольством посмотрела на них суженными глазами, но когда Субару и Эйми прошли через ворота, она поспешила за ними.