Но это было дополнение, дополнительная причина; первая часть, «Я не могу быть в ещё большем долгу перед вами», выразила истинные чувства Китидзёдзи.

— Правда?.. Если передумаешь, в любое время можешь переехать. Мы вообще не считаем это какой-либо проблемой.

Мидори увидела в отношении Китидзёдзи его обычное упрямство и не настаивала дальше. Аканэ была немного несчастной, но морщиться прекратила; должно быть, она осознала, что дальнейшее давление на Китидзёдзи может испортить ему настроение.

Хотя Китидзёдзи расслабился, так как Мидори и Аканэ отступили, он волновался, что из-за него его благодетели, семья Итидзё, могут почувствовать себя подавленными. Но хотя он и зависел от доброты Мидори, Аканэ и остальных, в его сердце были некоторые эмоции, с которыми он ничего не мог поделать...

...Три года назад, действуя в связке с вторжением Великого Азиатского Альянса в Окинаву, Новый Советский Союз вторгся в Садо. Даже сейчас Новый Советский Союз отрицает своё участие в том вторжении; однако, без сомнений, те войска принадлежали этой нации.

Войска вторжения состояли лишь из небольшого подразделения общей силы вторжения. Но даже несмотря на это, это была достаточная военная мощь, чтобы сокрушить остров Садо. Китидзёдзи, который в то время жил в Садо, стал сиротой войны, потеряв в том конфликте отца и мать.

Его родители также были исследователями магии. В то время на Садо находился подземный объект, посвященный опытам по выяснению природы Псионов; его отец и мать работали на объекте. Говорили, что он стал целью войск вторжения Нового советского Союза. На исследовательский объект внезапно напала армия вторжения; больше половины сотрудников попали в битву между захватчиками и защитниками, и потеряли свои жизни.

Просто один день трагедии. В тот день, в десять утра, он получил известие, что не неопознанные войска начали неожиданное нападение; Китидзёдзи не мог связаться со своими родителями, и был эвакуирован в убежище неподалёку школы под руководством учителей его средней школы.

Хотя он молился, чтобы родители спаслись в убежище, Китидзёдзи был уже достаточно взрослым, чтобы реалистично предчувствовать катастрофу.

Однако тогда Китидзёдзи всё ещё был ребенком, достаточно, чтобы дрожать, чувствовать бессилие, забывая, что у него есть магия, в качестве собственного оружия.

Теми, кто спасли Китидзёдзи, который сжался в убежище и терпел этот ужас, была героическая группа воинов-добровольцев, возглавляемая Семьей Итидзё...

Тогда они не только спасли его от ужасающих опасностей.

Отец Масаки, Гоки, также потянул за ниточки, чтобы позволить ему стажироваться в научно-исследовательском институте теории магии, хотя он был всего лишь простым учеником первого года средней школы. Когда его родители одновременно умерли, не имея других родственников, у Китидзёдзи, который должен был войти в один из печально известных детских домов для волшебников, благодаря семье Итидзё появилось место для жизни и средства для оплаты расходов. Это не была убежденность Китидзёдзи, это был объективный факт.

Вскоре после вступления в научно-исследовательский институт, его уникальные природные таланты исследователя магии расцвели и своими действиями по обнаружению «Кардинального Кода» он вернул этот долг... нет, Китидзёдзи никогда не сможет забыть этот акт доброты, никогда не посчитает, что выплатил долг.

В сердце Китидзёдзи решил, что погашение долга семье Итидзё за их поддержку — миссия, которую он будет делать всю свою жизнь.

Для него самого становление членом семьи Итидзё, даже простым жильцом, было чем-то, слишком невероятным, чтобы даже предполагать.

◊ ◊ ◊

В конце концов, Китидзёдзи наняли домашним репетитором, который будет приходить раз в неделю, поэтому у Аканэ восстановилось хорошее настроение. Китидзёдзи от такой сделки был в одностороннем минусе, но нисколько не возражал. Вместо этого, иметь повод посетить эту семью раз в неделю, сделало его бессознательно радостным.

Ужин закончился, Китидзёдзи пошел и собрал свои вещи в комнате Масаки и поклонился в прихожей семьи Итидзё.

— Спасибо за восхитительную еду.

— Нет-нет, она не настолько хороша. Извини. Ты так любезен.

— Не будьте смешными. Мидори-сан, мне нравится ваша домашняя кухня.

— Ох, в самом деле, спасибо.

Определенно Мидори потребовалось некоторое время, чтобы отпустить его от сражения возражений.

— Каа-сан, тебе необходимо вскоре возвращаться. Разве Аканэ и Рури не ждут?

Две младшие сестры Масаки были в середине уборки после еды. Китидзёдзи думал, что ничего дурного не случится, если оставить мытье посуды и остальное HAR (Home Automation Robot — Домашнему Автоматическому Роботу), но под политикой Мидори «я буду слишком смущена, если позволю дочкам покинуть дом, чтобы стать невестами, а они не будут уметь делать хотя бы это», девушки делали ежедневную хозяйственную работу по готовке, уборке и стирке.

— Ох, верно. Что ж. Шинкуро-кун, приходи поиграть снова.

— Да, я обещал Аканэ-тян, что приду.

Поскольку сестры не могли попрощаться с Китидзёдзи у входной двери, то попрощались в столовой (хотя, обеденным залом эту комнату будет назвать лучше). Аканэ постоянно напоминала ему о вопросе домашнего репетиторства, пока слова Китидзёдзи и ложное весёлое настроение Мидори не послало её на кухню.

— Я ужасен, заставил тебя остаться допоздна.

— Не волнуйся. Сейчас ведь летние каникулы, — Китидзёдзи засмеялся и покачал головой, который был измучен благодарностями. — И в общежитии я всё равно был бы один... Было весело.

— Рад это слышать.

Масаки знал, что даже если сейчас и были летние каникулы, руки у Китидзёдзи были заняты как докладом для Конкурса Диссертаций, так и отчетами для научно-исследовательского института, поэтому у него было не много свободного времени. Зная это, Масаки всё равно пригласил Китидзёдзи. На самом деле утверждение «было весело» значительно успокоило Масаки.

— Я снова приду в субботу.

— ...Можешь не волноваться о том, что сказала Аканэ.

— Я просто не могу так поступить.

Когда он наблюдал за очевидным соперничеством друга с младшей сестрой, хихиканье почти просочилось вопреки здравому смыслу.

— Я приду не только как домашний репетитор Аканэ-тян, я также буду твоим оппонентом в симуляторах, Масаки.

Губы Масаки скривились в слог «へ», когда его переполнили воспоминания начала и конца сегодняшних игр. Китидзёдзи понял это, просто наблюдая за ним. Поэтому ничего больше не сделал, чтобы загнать Масаки в угол, они просто продолжили в том же духе.

— Эй, Джордж, я тут подумал.

Тем не менее, Масаки призвал его остановиться.

— Что случилось, что-то важное?

— Нет, это не столь важный вопрос, но... — хотя он это так объявил, на лице Масаки не было и тени шутки, — относительно того разговора, о проблеме ситуационного суждения.

— Хмм, та проблема.

— Когда наступать, отступать, или поддерживать курс... разговор был о мгновенном принятии решений на чисто боевом уровне; не вижу, как сильно стратегические симуляторы могут с этим помочь.

— Это не так. Важно развивать так называемое слежение за возможностями, и бой в отряде и бой один на один не столь сильно отличаются в основах.

— Даже если ты так говоришь, мгновенное суждение — машинально и интуитивно, разве не так? Для того чтобы развивать тактическое видение для боя один на один, я всё ещё считаю, что лучший способ — это участвовать во множестве тренировочных боев...

— Масаки... проигрыш Первой старшей школе в Коде монолита был в определенной степени следствием тактики боя один на один в рамках общей стратегии. Полировка тактического видения уровня отряда — совершенно необходима.

— Но для тактики отряда, разве получить мнение компетентного штабного офицера не важнее?

— Ахх... это верно по отношению к штабному офицеру, но...

Принимая колебание Китидзёдзи за согласие, Масаки таинственно улыбнулся яркой улыбкой: