Ушио поздно женился (тем более на волшебнице, что вызвало множество трудностей, на преодоление которых ушли годы), поэтому ему сейчас было около пятидесяти или больше, но внешне, на глаз, ему нельзя было дать больше сорока.

— ...Миюки! — привлекши её внимание взглядом, Тацуя позвал сестру.

Миюки быстро подошла, тут же оценила положение и изящно поклонилась отцу Шизуку.

— Рада встречи с вами, меня зовут Шиба Миюки. Благодарю вас за приглашение.

— Благодарю за добрые слова, миледи. Я — Китаяма Ушио. Довольно милое приветствие от красивой девушки очень внезапная честь для меня и моего корабля.

Когда он положил руку на грудь и отвесил глубокий поклон, Миюки тоже, весело улыбнувшись, сделала реверанс на западный манер. Перед внешней и внутренней красотой Миюки даже у Ушио от изумления немного отпала челюсть.

— О, Отец. Я не помню, чтоб мне говорили подобные слова при встрече.

— Папа, у тебя недостойный вид — закрой, пожалуйста, рот.

Однако подобное отношение было недопустимым. На несчастного Ушио обрушился шквал слов от двух появившихся девушек.

— Нет, нет, я не раскрывал рот или что-то такое...

Одной настоящей дочери он, возможно, что-то и противопоставил бы, но лицом к лицу ещё и с Хонокой, которую он любил, словно свою вторую дочь ещё с того времени как она была в начальной школе... даже столь талантливый бизнесмен дрогнул. (Между тем, Хонока почувствовала недоброе потому, что Ушио видел в ней дочь и каждый раз, когда она оказывалась рядом, передавал ей не маленькие деньги на карманные расходы).

Дико жестикулируя Эрике и другим гостям, которые только к ним подходили, он явно пытался всех отвлечь от текущего разговора.

— Ооо! А вы, должно быть, тоже друзья моей дочурки? Добро пожаловать. Наслаждайтесь отдыхом. К сожалению, мне сейчас надо уйти, но вы отдыхайте и чувствуйте себя как дома.

Скорее всего, он бежал от затяжных разговоров с дочерью, а не из-за деловых партнеров. В его бессвязных словах чувствовалось волнение.

Наблюдая, как он удивительно быстро сел в машину и с сожалением начал снимать Греческую кепку, когда машина начала ускоряться, Тацуя прошептал: «Он хотел по крайней мере поплавать на яхте с дочерью...», — но прошептал голосом, который никто не услышал.

◊ ◊ ◊

До одного из островов архипелага, где располагалась вилла, было около девятисот километров.

Тацуя не понимал, что весёлого в том, чтобы путешествовать по морю, а не по воздуху (уже не было ничего странного в том, чтобы иметь частный самолёт вертикального взлета и посадки, да и дешевле он, нежели яхта с двигателем Флеминга). Когда он спросил Лео и Эрику, ему просто ответили: «ведь так очаровательнее». Он почти что возразил: «мы едем поплавать, а не путешествуем», — но передумал, бормоча под нос: «эти двое и впрямь идеальная пара».

Ну, никто не возражал, да и ни у кого не должно быть морской болезни. Они учли, что на путешествие уйдет прилично времени, и собрались в шесть утра. И, чтобы поскорее отплыть, Тацуя взошел на корабль.

Палуба была гораздо больше, нежели казалось внешне. Экстравагантных составляющих, в виде бассейна или театра не было (это всё же была яхта, а не круизный лайнер), но если бы восемь человек расставили тут шезлонги и уселись с удочками — свободного места осталось бы еще много. Однако всю палубу покрывал прозрачный купол для уменьшения сопротивления воздуха, так что порыбачить было нельзя.

— Но когда яхта идёт малым ходом, то борта открываются.

Это всё объяснял рулевой, а также та, кто за них отвечала — домработница, госпожа Куросава.

Внешность у неё была... ну, её нельзя было назвать домработницей. На вид ей было самое большее двадцать пять. Но от неё не исходила мягкая аура, она была ближе к «строгому» типу людей. На палящем солнце середины лета, пусть на море, и пусть даже под куполом, который не очень то и защищает от солнца, Тацуя задавался вопросом — не жарко ли ей в таком платье? Возможно, это беспокоило только его.

Он сам был в летней куртке с длинными рукавами, так что у него, наверное, и права то не было такое думать.

Корабль был спроектирован с рулевой рубкой на носу, кабинами в трюме и прозрачным куполом, простирающимся от крыши рулевой рубки через всю палубу к корме.

Убедившись, что все семь пассажиров на борту, Куросава направилась в рубку, и вскоре корабль отошел от причала.

◊ ◊ ◊

Погода была спокойной. Хотя в некоторых местах и штормило, благодаря стабилизаторам и системам поглощения никого не укачало. В конечном счете, яхта благополучно добралась до виллы на острове Накододжима.

Во второй половине прошлого века кораллы вокруг острова были уничтожены дикими животными. После этого все усилия, направленные на создание искусственных рифов, были безуспешны. Позже из красной глины, которая извлекалась на побережье, здесь построили виллы, частными вложениями создали пирс и отсыпали песчаный пляж. Это и было порицаемое всеми «экспертами» так называемое «разрушение природы».

Однако в то же время острова оставались незаселенными, никакого разрушения фауны не было и диких животных также не трогали. Так разрушение природы происходило из-за вмешательства людей или оно произошло уже после того, как люди ушли с острова?

Он слишком углубился в такие мысли, но пришло время посмотреть в лицо реальности, где он тоже приехал на этот песчаный пляж отдыхать. Так что ему пришлось признать, что критиковать у него нет права.

Отвлекаясь от его монолога — они уже прибыли на пляж.

Песок был белым, а солнце — ослепляющее.

Но сам пляж ослеплял еще больше.

— Тацуя-кун~, не хочешь поплавать?~

— Онии-сама~, вода прохладная и очень приятная.~

Эрика и Миюки звали его из воды, Тацуя же, сидя под тенью зонта на пляже, помахал им рукой и смутно улыбнулся.

Слишком ослепительно.

Его слепили купальники играющих на пляже девушек.

Первой бросалась в глаза Эрика с её ярким, цветным спортивным купальником. У него был простой дизайн без излишеств, но он очень подчеркивал её стройные пропорции.

Возле неё, махая руками, стояла Миюки в цельном купальнике с изображенными на нём цветами. Женственность у неё возрастала день ото дня, и этот смелый рисунок подчеркивал её сказочное очарование.

Удивляла Мизуки. Её раздельный купальник в горошек не был столь открыт, как бикини, но глубокий вырез в области груди демонстрировал обильные достоинства, которые как-то не вязались с её обычным тихим характером. Из-за узких плеч и бедер, изогнутая тонкая талия резко увеличивала её привлекательность.

Хонока тоже была в раздельном купальнике, но лямка верхней части была обернута только вокруг одного плеча — ассиметричный стиль, придававший ей взрослости. Если учитывать не размер, а изгибы, то он, наверное, был самым пропорциональным из всех.

С другой стороны, Шизуку была в девичьем купальнике с кружевами. Вот только у неё на лице так и было взрослое, обособленное выражение, и в сочетании это создавало искаженный мистический шарм.

Глядя на это зрелище, Тацуя почувствовал себя глубоко внутри очень неуютно, и посмотрел в другую сторону. Там ярко поднимались волны: Лео и Микихико устроили плавательное соревнование.

В глазах Тацуи Лео был просто в своей стихии, тогда как Микихико отчаянно пытался поймать его ритм... Почему-то это чувство показалось ему очень близким.

Он вглядывался всё дальше, в горизонт, сознание начало постепенно уплывать. На какое-то время он погрузился в одиночество. Затем внезапно ощутил присутствие. Взглянув на людей вокруг, Тацуя еле смог удержаться и не издать ни звука. Пятеро человек склонились, глядя ему в лицо. Это было бы трудностью и в обычных обстоятельствах, а тут все были в купальниках.

— Тацуя-сан, о чём думаешь? — спросила Шизуку, наклонившись перед ним и положив руки себе на колени. С такого угла тело Шизуку казалось не таким детским, как он раньше думал. Конечно же, такое вслух он не сказал. А о том, чтобы на неё просто уставиться, не могло быть и речи.