Станислав Вольский
Завоеватели
Историческая повесть
из эпохи открытия и завоевания
Южной Америки
I
20 мая 1474 года в городке. Трухильо, в испанской
провинции Эстремаду а, было большое торжество. На это
число приходился троицын день, а троицын день у бла-
гочестивых католиков пятнадцатого столетия считался
одним из самых больших праздников. В этот день ското-
воды пригоняли на трухильскую ярмарку, большие гурты
рогатого скота и лошадей, а крестьяне ближних и даль-
них деревень привозили кур, свиней, гусей, домашние ко-
вры, горшки и бочонки. В этот день крепостные прино-
сили своим сеньорам, проживавшим в Трухильо поме-
щикам - подати, установленные еще при дедах и праде-
дах: жирных индюшек, откормленных поросят, вино, мед,
оливковое .масло и несколько серебряных реалов1 впри-
дачу. В этот день священник приходской церкви св. Ге-
оргия часа полтора считал медяки, брошенные верующи-
ми в церковную кружку, а купцы надрывали себе глотку,
расхваливая свои товары, и натирали мозоли на пальцах,
отмеривая сукно и полотно. И вполне понятно, что в
троицын день все жители города пили, ели и плясали
так, чтобы целый год было о чем вспомнить. Дворяне в
один вечер пропивали все свои доходы, ремесленники
проедали месячный заработок, и даже нищие заказыва-
ли себе на постоялом дворе бутылку доброго вина и по-
хлебку из кишок.
Город был небольшой и неказистый на вид. Жило в
нем десятка два купцов, сотни три ремесленников да
человек сто дворян-помещиков с семьями. ,Трухильские
дворяне уверяли, что знатнее их нет во всей Испании,
но так как каждый испанский дворянин говорил то же
1 Р е а л- около 10 копеек.
5
самое, то никто им особенно не верил. Земли у них бы-
ло мало, крепостных еще меньше, в карманах ни лома-
ного гроша. Но зато они хорошо Владели оружием, и
знатные гранды и даже сам король охотно нанимали
их в свои армии. Войной и поборами со своих крепост-
ных они только и жили. А когда прекращались войны и
с крепостных нечего было взять, приходилось им ночью
выходить на большую дорогу и подстерегать неосторож-
ных путешественников.
Город был обнесен высокой, хотя уже довольно вет-
хой стеной, и попасть в него можно было только через
ворота, которые отпирались на заре и запирались после
захода солнца. Так было заведено по всей Испании, по-
тому что страна кишела разбойниками и шайки их
устраивали налеты не только на деревни, но и на города.
В этот день разбойников как будто нечего было опасать-
ся: даже самые смелые из них вряд ли решились 6ы на-
пасть на эти тысячи людей, съехавшихся со всей округи.
И потому городские ворота растворились еще до рассве-
та, и шумной толпой потянулись на, городскую площадь
пешеходы, всадники, телеги, лошади, бараны, быки, ослы
и мулы. В девять часов там уже нельзя было протолкать-
ся, и следившие за порядком альгвасилы 2 сбились с ног
и накричались до хрипоты, ловя карманных воров и раз-
гоняя нищих.
Особенно шумно было в том углу площади, где кре-
стьяне продавали привезенную ; на базар живность: кри-
чали продавцы, кричали покупатели, кричали важные и
потрепанные сеньоры, которые расхаживали по рядам и
следили, не затесался ли среди продавцов какой-нибудь
крепостной, утаивший от господина • подать.
- Ты что же это, Хозе, ничего не привез мне к
празднику господню? - тонким голосом, кричал высокий
тощий человек в дырявом плаще и со шпагой на боку.
Крестьянин, сняв шляпу, молча протягивал сеньору
ощипанного гуся.
- А перья и пух где же? - возмущался сеньор. - Ты
от меня одним гусем не отвертишься! Во-первых, ты же-
нил сына. 3а разрешением на брак мне полагается две ку-
рицы. Во-вторых, три недели назад жена родила тебе
двойню. За каждого новорожденного младенца мне пола-
гается по курице. Значит, еще две...
1 Г р а н д ы - крупные землевладельцы.
2 А л ь г в а с и л ы - полицейские.
- Да помилуйте, дон Карлос, - отвечал крестья-
ин. - Ведь оба они на третий день умерли, клянусь
:святым Антонио, умерли.
- И ты их похоронил? - спросил сеньор..
- Ну, конечно, похоронил.
- Значит, за разрешение на похороны еще две ку-
рицы. Итак, друг мой, мы насчитали уже шесть куриц.
Где они?
Рядом шел спор о поросенке.
- Мой поросенок! -визжала на :весь рынок пожилая
крестьянка, вцепившись обеими рукам в задние ноги
кругленького, откормленного животного.
- Врешь, мой! - так же громко кричал дюжий ка-
баллеро, успевший завладеть двумя передними ногами. -
В грамоте моего прадеда ясно сказано: «И обязан двор
Родриго ,Куэнья платить своему господину к рождеству
двух боровов по двести фунтов весом и к троицыну дню
одного борова такого же веса».
- Заплатила, клянусь пресвятой девой, все заплати-
ла! - причитала женщина, не выпуская поросенка из рук.
- И на тридцать фунтов надула, клянусь пресвятой
девой, надула! - не унимался сеньор, изо всей силы дер-
гая поросенка за передние ноги.
Поросенок визжал на весь базар, сеньор кричал, жен-
щина причитала. Через минуту за спиной спорящих по-
явился альгвасил и строго произнес:
- За непотребное поведение платите по одному реа-
лу штрафа с каждого!
От удивления и испуга женщина разжала руки. Зад-
ние ноги поросенка очутились на свободе. Сеньор рванул
к себе добычу, сунул ее под плащ и быстро скрылся в
толпе, а женщина начала ругаться с альгвасилом.
Посреди площади, как раз там, где кончались ряды
телег и начинались ларьки с мануфактурой и галантерее-
ей, была поставлена высокая сорокаведерная бочка. На
ней стоял тощий монашек, а рядом с бочкой сидел на
стуле толстый бритый человек В белой рясе доминикан-
ского (монашеского) ордена и перебирал пачку каких-то
бумаг. Тонкий монашек пронзительным голосом возгла-
шал на всю площадь:
- Слушайте, братья и сестры! Слушайте, братья и се-
стры! Его святейшество отец наш папа ;прислал из Рима
почтенного отца Бартоломео. Отец Бартоломео привез с
собой индульгенции. А индульгенция, как вы знаете, -
7
это отпущение грехов малых и больших, грехов извини-
тельных и грехов смертных. 'Отпущения эти
его святейшеством и снабжены восоовыми печатями: Вся
кому купившему индульгенцию по кончине его святой
Петр отворит ключом своим райские двери и впустит
его в рай новообращенного. Если даже самый большой греш-
ник купит индульгенцию, ему нечего, бояться смерти: при
жизни он получит прощение, а после смерти ангелы'
оденут его душу в райские одежды и поведут на такой:
пир, какой нам и не грезился. Покупайте индульгенции,
покупайте индульгенции, покупайте индульгенции!
дукат' за штуку, один дукат за штуку, один дукат за,
штуку !
Около бочки собралась большая толпа. Люди пере-
шептывались, считали деньги и советовались: купить или
не купить.
- Больно уж они дорожатся, - говорил один. - Ду-
кат - шутка сказать! 3а один дукат наш падре 2 меня
сорок раз исповедует и причастит, и прощение мне бу-
дет такое же. Если по два раза в год. исповедоваться, и
то на двадцать лет одного дуката хватит. А я, может