— Хорошо, хорошо, — взмахивает руками Морозов. — Повреждения от вспышки стандартные. Пять убитых, один с разорванным горлом, и у всех пулевые ранения. На месте найден немецкий пулемёт времён Второй Мировой. В стене вертикальные щели высотой около сантиметра, а глубиной три-четыре. Расположены группами, по четыре-пять штук.

— Они загнуты вовнутрь? — подаёт голос Листьев.

— Да, слегка загибаются книзу и идут уже вглубь.

— Это всё? — спрашивает Кузнецов.

— Пока да.

Владислав кивает и уже собирается уходить, когда Алекс вновь задаёт вопрос:

— А горло солдату могли разорвать когтями?

Морозов прищуривается и неуверенно отвечает:

— Может быть, вскрытие только началось.

— Алекс, пошли! — бросает через плечо Кузнецов. — Время!

Листьев спешит за Владиславом, уже бегущим к двум серебристым летательным аппаратам, за схожесть формы именуемых «скатами». Обтекаемый корпус с небольшой кабиной для одного пилота заканчивается хвостовым оперением самолета, а середину каждого из двух широких крыльев занимает винт. Десантный отсек на пять челочек имеет выход в хвостовой части машины. «Скат» снабжён одним авиационным пулемётом на носу и скрытыми в днище малыми подвесами для ракет. Эта небольшая бронированная пташка сочетает в себе достоинства вертолёта и самолёта, не являясь ни тем, ни другим.

Листьев и Кузнецов влезают в один из летательных аппаратов. Владислав приказывает поднять машины в воздух и поворачивается к трём бойцам, сидящим в десантном отсеке. Крайний справа, довольно мускулистый, дымит сигарой. Бакенбарды, предающие несколько звериный вид, доходят почти до уголков рта, но усы и подбородок подбриты. Волосы слегка вздёрнуты вверх и складываются в этакий бардак с выделяющимися «рожками». Рядом сидит молодая, атлетично сложенная блондинка в чёрной кепке. Волосы собраны в хвост, а большая грудь сильно натягивает верхнюю одежду. Последний член команды — босой парень лет восемнадцати. Его худощавое тело облачено в спандекс камуфляжной расцветки, а на руках закреплены наручи. Каштановые волосы слегка прикрывают карие глаза, а в лице есть что-то странное. Нечто нетипичное. Может показаться, что глаза и рот слишком крупные.

— Ну и насколько всё плохо? — спрашивает, дымя сигарой, мужчина с бакенбардами.

— Всё плохо, Логан, это верно, — отвечает Кузнецов и кивает Листьеву.

— Гость — человек или выглядит как человек, — начинает Алекс, присев напротив бойцов. — Очень живуч, по крайней мере, пулями его сложно прикончить, если вообще возможно. Думаю, у него есть когти сантиметра четыре-пять длинной. Скорее всего, он солдат из реальности Второй Мировой, и… пулемёт у него немецкий. Он говорит на английском, но вы знаете, это мало что значит.

— Замечательно, — произносит блондинка.

— Это не всё, Соня, — вмешивается Кузнецов. — На данный момент гость вооружён АК-23 и уже убил пять человек. Поскольку он вооружённый солдат, то мог перенестись с поля боя и неправильно понять то, что происходит. Поэтому вы будете использовать транквилизаторы: возможно, с гостем получится договориться. Ещё мы недалеко от границы, связи не будет и поддержки «скатов» тоже. Подадите сигнал, когда возьмёте гостя.

— А с каждым разом всё лучше и лучше, — усмехнувшись, замечает парень, натягивая бронежилет.

— Посерьёзней, Питер, — произносит Владислав Михайлович. — Огнестрел не сгружайте, но огонь на поражение открывать только в экстренном случае. Ваша основная цель — взять гостя живым. Сейчас его преследует отряд местных солдат, так что искать, долго не придётся.

02:53

Брянский лес.

Лес погружён во тьму. Шорох справа. Соня направляет в ту сторону пистолет, заряженный транквилизаторами. «Какой-то зверь», — осознаёт она и продолжает пробираться сквозь кусты на северо-запад. Справа и слева на расстоянии визуального контакта дугой растянулись пять спецназовцев. На голове каждого бойца — сложное устройство, через которое мир виден в инфракрасном спектре. В самом верху экранчика маячит маленькое окошко тепловизора.

Где-то вдали хлопают крыльями птицы. Местные солдаты, преследовавшие гостя, уже отправились к себе на базу. Соню со спецназом высадили первыми, Питер взял на себя юго-восточное направление, а Логан должен двигаться на северо-восток — навстречу объекту.

— Визуальный контакт! — сообщает один из бойцов. — Движется прямо на нас.

Соня всматривается в чащу леса. Ничего. А нет, вот он. Деревья и кусты мешают разглядеть гостя, движущегося в её сторону. Замер, словно прислушивается, и резко вздёргивает к плечу АК-23. Лесную мелодию разрезает короткой очередью.

— Не открывать огонь! — приказывает командир отряда. — Занять оборонительную позицию. Соня, вступи в диалог с гостем!

— Не стреляй! — упав на землю, кричит Соня. — Мы не враги! Я могу объяснить, что произошло!

Пули вспарывают воздух и вырывают куски коры из ствола, за которым прячется один из солдат.

— Ты не понимаешь, что случилось?! — Соня видит, как гость отступает в сторону, скрываясь за деревьями. — Ты был в одном месте, а потом оказался в другом! Сейчас удивлён тем, что понимаешь русский язык, хоть и говоришь на английском.

Ещё одна очередь проходит слева, чуть не цепляя затаившегося за кустами спецназовца.

— Усыпить цель, — приказывает командир.

Соня всматривается в то место, где находился гость: ничего, даже на тепловизоре. Спрятался за деревьями? Затем спрашивает:

— Кто-нибудь видит его?

Один за другим докладывают не внушающую оптимизма новость. Ветер потрескивает ветками. Внезапный вопль бьёт по барабанным перепонкам. Соня поворачивается на звук, успевая заметить опадающие с дерева листья и силуэт, рухнувший на солдата. Движением руки гость обрывает крик и тут же прыгает на другого бойца, преодолевая разом метров пять.

— Огонь! — раздаётся приказ командира.

Едва звучит первый хлопок-выстрел, гость хватает за глотку поваленного бойца и выставляет его перед собой. Дротики один за другим втыкаются в живой щит, а убийца уже стреляет из отобранного оружия. Один из солдат хватается за руку и почти тут же безвольной куклой валится на землю. Гость швыряет в другого стрелка свой «щит» и прыгает на дерево. Пальцы втыкаются в кору, а ноги тут же отталкиваются от ствола и бросают его на следующего противника. Соня, прыгнув на перехват, отоваривает убийцу тяжёлым ботинком в плечо. Едва слышный хруст извещает о треснувшей кости. Гостя отбрасывает в сторону и тот, кувыркаясь, отлетает в кусты. Оставшийся на ногах солдаты бросаются вслед, одновременно открывая огонь.

Меньше чем через минуту остатки отряда подходят к отключившемуся противнику. Соня снимает визор и пихает носком ботинка лежащего ничком гостя. Никакой реакции. Неудивительно: из него торчит с десяток дротиков, хотя обычному человеку хватило бы и одного-двух. На глаза попадается неестественно выгнутая рука — а удар в прыжке всё же был хорош. Взгляд скользит по кисти вниз и натыкается на когти, растущие из пальцев убийцы. Звериные, слегка изогнутые, цвета слоновой кости. Каждый сантиметров пять длиной.

— Соня, осмотри раненых, а мы свяжем этого, — подаёт голос командир.

— Двое наших просто отключились от транквилизаторов, — через минуту докладывает она. — Тот, на которого спрыгнул гость, мёртв. Разорвано горло.

Соня моментально выдёргивает из кобуры оружие и целится в убийцу, схватившего когтями за голову одного из солдат. Командир, получив в пах ногой, опрокидывается навзничь. Выстрел. Дротик втыкается в грудь гостя, и тот рывком буквально сдирает лицо с бойца. Убийца поднимается на ноги и вправляет сломанную руку. Соня снова давит на спусковой крючок — никакого эффекта. Гость свободно поводит ещё минуту назад покалеченным плечом. Соня прищуривается, и в её голове мелькают мысли: «Он заживляет раны. Транквилизатор недостаточно сильный, чтобы вырубить его стрельбой из одного пистолета. Нужно нанести ему максимальный урон и быстро связать».