В русской поэзии Полежаев воспринимается как ближайший последователь декабристов и предшественник Н.А. Некрасова.

До 1835 г., когда вышел из печати сборник Владимира Григорьевича Бенедиктова

«Стихотворения», его имя было неизвестно. Тем удивительнее оказался ошеломляющий успех. Иные читатели были склонны ставить его чуть ли не выше Пушкина.

С этим не согласился В.Г. Белинский. Он увидел в Бенедиктове поэта ложноромантического направления, которое вычурноцветистым языком выражало фальшивые чувства, неистовые страсти, трескучие эффекты, манерные позы. У такой литературы всегда находились и находятся преданные поклонники.

Впрочем, отдельные стихотворения критик оценивал достаточно высоко. Недаром же среди тех, кто признавал талант Бенедиктова, были такие авторитеты, как В.А. Жуковский, Ф.И. Тютчев, И.С. Тургенев.

ОТРЫВКИ (Из книги любви)

Тем не менее второй сборник автора «Кудрей», наиболее эффектного стихотворения поэта, вышедший в 1838 г., успеха не имел.

В дальнейшем стихотворения Бенедиктова перепечатывались регулярно – в 1983 г. они вышли в Большой серии «Библиотеки поэта». Его творчеству посвятила одну из своих работ Л.Я. Гинзбург.

Алексей Васильевич Кольцов родился в Воронеже в семье торговца скотом. Условия его детства, да и последующей жизни были ужасными. В.Г. Белинский писал: «Он видел вокруг себя домашние хлопоты, мелочную торговлю с её проделками, слышал грубые и не всегда пристойные речи даже от тех, из чьих уст ему следовало бы слышать одно хорошее. По счастью, к благородной натуре Кольцова не приставала грязь, среди которой он родился и на лоне которой был воспитан. Сыздетства он жил в своем особенном мире – и ясное небо, леса, поля, степь, цветы производили на него гораздо сильнейшее впечатление, нежели грубая и удушливая атмосфера его домашней жизни».

Кольцову было 16 лет, когда он впервые познакомился со стихами и вскоре уже пробовал их писать. Так и не получив сколько-нибудь серьезного образования, Кольцов тем не менее вошел в литературу поэтом необыкновенно оригинального дарования со своими темами и образами. Его другом и наставником стал Белинский. Народный талант Кольцова приветствовал и поддерживал А.С. Пушкин. Однако в жизни Кольцова возникло трагическое противоречие, о котором он сам писал: «Что я? Человек без лица, без слова, безо всего просто. Жалкое создание, несчастная тварь, которая годится лишь на одно: возить воду да таскать дрова – вот и всё… И что ещё всего хуже: жить дома, в кругу купцов, решительно я теперь не могу; в других кругах тоже. Безрадостная самая будущность у меня впереди». Кольцов оказался прав: это трагическое противоречие рано свело его в могилу.

Меткую и точную характеристику поэзии Кольцова дал

А.И. Герцен: «Россия забитая, Россия бедная, мужицкая… подавала… о себе голос».

В стихотворениях Кольцова воспета русская природа, описан крестьянский быт, выражен национальный характер, созданы поэтические картины труда земледельца. Жанры песни и думы поэт использовал чаще других.

ГОРЬКАЯ ДОЛЯ (Отрывок)

Неповторим рисунок стиха Кольцова. Поэт предпочитал песенные стремительные размеры и в ряде случаев отходил от сил-лабо-тоники, прибегая к народному тоническому стиху «Язык его столько же удивителен, сколько и неподражаем», – утверждал Белинский.

В русской поэзии Кольцов укрепил ту её национальную традицию, которая с успехом была продолжена в поэзии И.С. Никитина, И.З. Сурикова, С.Д. Дрожжина и др.

В 1820—1830-е гг. на русской сцене господствовали мелодрама и водевиль. Но если редкая мелодрама удерживала внимание зрителей больше одного сезона, то отдельные водевили ухитрились дожить до эры звукового кино. Таковы «Лев Гурыч Синичкин» Д.Т. Ленского, некоторые водевили А.И. Писарева и Ф.А. Кони.

В это время были написаны «Горе от ума» А.С. Грибоедова, «Борис Годунов» и «Маленькие трагедии» А.С. Пушкина, «Ревизор», «Женитьба» Н.В. Гоголя, «Маскарад» М.Ю. Лермонтова. Большинство из них с трудом преодолевали цензурные преграды, и создать репертуара для русской сцены не могли. Не было еще драматурга, который подарил бы сцене свой особый театр, как это сумел сделать во второй половине XIX в. А.Н. Островский. Нельзя, конечно, не учитывать, что его успехи были подготовлены предшественниками, в первую очередь Гоголем.

Поэзия и проза 1820-1830-х гг. не только продвинулись далеко вперёд, но и немало способствовали развитию драматургии, поскольку многие прозаики и поэты как авторы пробовали свои силы и на сцене. Так, Пушкин приписывал «шекспировские» достоинства трагедии М.П. Погодина «Марфа, посадница новгородская». В.К. Кюхельбекер – автор драматической трилогии «Ижорский». Иных привлекало «смутное время» начала XVII века: А.С. Хомяков – «Дмитрий Самозванец».

Белинский справедливо недоумевал: «Не знаю, почему в наше время драма не оказывает таких больших успехов, как роман и повесть». Тем не менее факт остается фактом: русская драматургия 1830 – начала 1840-х гг., за исключением вышеназванных произведений, заметного следа на русской сцене не оставила.