Пока я мысленно успокаивала себя, мой телефон снова зазвонил. На маленьком экране приборной панели высветилось имя: "БРОДИ ФИЛЛИПС". Сделав глубокий вдох, я нажала на кнопку приёма вызова.

– Алло.

Я слушала, как из динамиков машины раздавался его голос.

– Что случилось? Ты в порядке?

Я опустила взгляд на свои руки, слишком крепко вцепившиеся в руль.

– Со мной всё нормально. Я была с Вэл. Ты выяснил ещё что-нибудь?

– Выяснил, но не о соглашении.

Я ждала. Потом всё-таки решила его подстегнуть:

– Броди, у меня куча дел. Мне не нужны зацепки. Что, чёрт возьми, ты выяснил?

– Вик, я хочу сесть и обсудить это с тобой.

Мой телефон завибрировал, пришло новое текстовое сообщение. В этот раз на экране высветилось имя СТЮАРТ.

– Я не могу. Не сегодня. Мне нужно заскочить в приёмный фонд клиники Харрингтона и подписать кое-что, чтобы Вэл смогла получить всё, что ей нужно для поездки в Уганду, потом мне нужно вернуться домой.

Голос Броди стал ниже.

– Это серьёзно. И я боюсь, что это может тебя расстроить. И поэтому хочу быть с тобой, когда ты услышишь детали.

Я направила машину к зданию распределительного фонда.

– Броди, если есть что-то, о чём я должна узнать, скажи мне.

– Мы сможем рассчитывать на завтра?

Я покачала головой. Ладно, мне придётся это уладить.

– Конечно. Увидимся во время ленча? Ты работаешь на моего мужа – он болен. Так давай встретимся за ленчем?

– Нет, Вик. Не на людях. И не с тем, что я должен тебе сказать. Я сниму комнату в «Вайсрое». Скажешь Стюарту, что встречаешься с кем-нибудь за ленчем в «15 энд Вайн». Я напишу тебе номер комнаты. Ключ тебе не понадобится. Я буду ждать.

– Боже, Броди. Ты заставляешь меня нервничать. Если речь не о соглашении, то о чём?

– О завещании Стюарта, Вик. Он составил черновик нового завещания. Добавил пункт о предложении наследования.

– Какого хрена? Разве само завещание не о наследовании?

– Дело не в деньгах и даже не в собственности. Ты получишь всё это. Но тут речь о каких-то новых особенных завещательных дарах и передачи имущества по наследству.

Я изо всех сил старалась сосредоточиться на послеобеденном дорожном движении, переваривая слова Броди.

– Я не понимаю, – призналась я. – Если он не завещает деньги или собственность, то тогда что он завещает?

– Право собственности на твой договор.

Я пыталась ловить ртом воздух, который словно исчез из машины.

Десять лет назад.

Пока я возвращалась обратно в спальню, в моих мыслях то и дело вспыхивали воспоминания о том, что только что произошло у нас со Стюартом в патио. О, Боже мой! Я действительно позволила ему трахнуть меня пальцами? Я на самом деле попросила его об этом? Да что, чёрт возьми, со мной случилось? Ещё двадцать четыре часа назад я даже не знала этого мужчину, но предложила ему засунуть свои пальцы внутрь меня! И я серьёзно рассматривала вариант нашего замужества? Я подумала о том, что было после обеда. Стюарт сказал, что его член не войдёт в меня до тех пор, пока я сама не попрошу, пока не начну умолять его об этом. Я подумала, что это просто слова, слова самовлюблённого придурка. Но после того, что только что случилось, у меня уже не осталось былой уверенности.

Эти и другие мысли так и кружились в моей голове, пока я старалась уснуть. Посмотрев на телефон, я захотела позвонить Вэл и спросить её совета. Возможно, именно её спокойствия и поддержки мне сейчас и не хватало. Сможет ли она найти в этой ситуации положительные стороны или скажет мне, что я сошла с ума, и мне нужно бежать отсюда что есть сил?

Стук в дверь вернул меня к реальности. Открыв глаза, я поняла, что хотя я и ворочалась с боку на бок, мне всё же удалось уснуть, и уже наступило утро. На меня нахлынула паника, я вскочила и нащупала свой телефон. Боже мой, сколько времени? Неужели я проспала, потому что вчера поздно легла? Я не успела посмотреть на часы, как снова раздался стук.

– Мисс Конвей, – позвала из-за двери Лиза.

Перед глазами появились цифры - 5:30 утра. Облегчённо вздохнув, я ответила:

– Входите.

– Простите, что беспокою вас так рано. Я знаю, мистер Харрингтон говорил вам, что у вас есть время до половины седьмого, но он надеялся, что вы позавтракаете вместе с ним в его кабинете и обсудите все вопросы и опасения, какие у вас могли возникнуть. Окончательный ответ должен быть дан к семи тридцати, чтобы вас могли отвезти в школу, если он будет отрицательным.

Я выдохнула, обернув одеяло вокруг талии.

– Спасибо. Я приду, как только оденусь.

Показав жестом в сторону гардеробной, Лиза сказала:

– Там вы найдёте несколько пар джинсов, рубашки и нижнее бельё. Думаю, всё должно вам подойти. Ещё там есть кое-какая удобная обувь. Думаю, вам вряд ли захочется возвращаться в школу в чёрном платье и туфлях на каблуках.

– Лиза?

Её глаза вопросительно расширились.

– Не могу поверить, что обдумываю это.

Уголки её сжатых губ поднялись вверх, а глаза снова заблестели, когда она шагнула к моей кровати.

– Обдумываете? После того, как я поговорила с вами вчера вечером, у меня сложилось впечатление…

Я склонила голову набок.

– Вы рассказали мистеру Харрингтону о нашем разговоре? Рассказали о моих вопросах?

– Не прошлой ночью. Было уже поздно. Я сразу пошла спать. Однако сегодня утром я рассказала ему, что у нас с вами состоялся разговор.

Когда я не ответила, она продолжила:

– Он спросил меня, когда именно мы с вами беседовали. Потом попросил, чтобы я разбудила вас и предложила присоединиться к нему в его кабинете.

Она села на краешек постели и похлопала меня по накрытой одеялом ноге.

– Я предана этой семье. Пусть сейчас она состоит лишь из мистера Харрингтона, но если в будущем появится и миссис Харрингтон, можете не сомневаться, я буду точно также предана и ей.

Подмигнув, женщина добавила:

– Возможно, так уже и есть. А теперь собирайтесь, а я пойду, если вам больше не нужна моя помощь.

Улыбнувшись, я ответила:

– Нет, не нужна, спасибо. Я приду к нему в кабинет так скоро, как смогу.

Откинув голову назад, я услышала, как захлопнулась дверь, и постаралась сконцентрироваться на своих вопросах по предложенному им соглашению. Хотя на первом плане должны были появиться пункты и дополнения, мои мысли заполнились воспоминаниями о его руках, словах, тёплом дыхании. Прежде чем я осознала свои действия, моя рука скользнула под одеяло и начала поглаживать мой и без того уже сверхчувствительный клитор.

Я никогда особо не увлекалась мастурбацией. Это непросто, когда ты делишь с кем-то комнату; как бы то ни было, когда я делала это, то в большей степени для того, чтобы снять стресс, а не чтобы получить удовольствие. Я была честна со Стюартом, когда сказала ему, что не знала, был ли у меня оргазм. Чувство удовлетворения, которое я ощутила, потирая свой клитор, ничем не напоминало ту всепоглощающую волну, которая накрыла меня прошлой ночью. Я невольно задалась вопросом: если мне было так хорошо от его пальцев, будет ли ещё лучше, когда на их месте будет его член? Насколько он большой? Моя рука двигалась всё быстрее, пока я представляла возможности. Напряжение нарастало, и я вспомнила, почему я нахожусь в этом роскошном пентхаусе, в этой огромной шикарной спальне. Я вспомнила, что моя жизнь была почти продана, и кто был ответственен за это. Моя рука остановилась. Я никогда не кончала, как бы не удовлетворяла себя, пока думала о своих родителях. Главным образом, это была вина Рэндала. Финансовые проблемы были лишь у него одного. И лишь он один рассказал обо мне Стюарту. Если бы он не сделал этого, Стюарт Харрингтон никогда бы не узнал моего имени, и сейчас я бы спала в своей кровати в общежитии или готовилась к экзамену по продвинутому курсу биологии. Не важно, насколько хорошо мне было вчера, на балконе, когда я распадалась на мелкие кусочки от наслаждения, ничто не могло исправить того, что сделал Рэндал. Ничто.