Таких подарков от незнакомых людей я еще не получала. Возможно у кого-то, более трезвомыслящего, это и вызвало какие-то подозрения, но меня в эту минуту трудно было обвинить в трезвомыслии. Чудо есть чудо. Можно расслабиться и получать удовольствие. Для очистки совести я все-таки спросила.

– А если я откажусь?

– Тогда дом переходит в коммунальную собственность города. Желаете отказаться? – насмешливо спросил нотариус.

– Нет.

– Тогда отбросьте все сомнения и владейте. Поверьте мне, жизнь делает такие подарки исключительно редко.

Это мне было известно. Слишком давно, с тех пор, как поступила в университет в этом городе, я снимала квартиры и хорошо знала цену любого жилища.

– Вы правы. Дом замечательный. И я его уже люблю. Спасибо Вам.

– На здоровье. Однако особо не обольщайтесь. Дом очень старый. И говорят, – он усмехнулся – там водятся привидения.

– Ничего. Значит, у меня будет компания. А с привидениями мы обязательно подружимся – оптимистически отозвалась я.

Он меланхолично поднял кончики губ, что, должно быть, обозначало у него ироническую улыбку, и махнул на прощание рукой.

– Да. Если раздумаете там жить, позвоните мне. Я Вам помогу найти покупателя на дом, – догнал меня его голос уже за дверью.

Такая кощунственная мысль не могла прийти мне в голову. Продать дом! Да я его еще не получила! Я улыбнулась, отрицательно покачала головой и вылетела на улицу.

Хотя я летела навстречу своей удаче со всех скоростью, которую позволял городской транспорт, мое воображение двигалось значительно быстрее. За этот короткий промежуток времени оно успело не только выделить львиную долю моего скудного бюджета на ремонт, но и окончить его. Я так глубоко погрузилась в мысленное созерцание занавесок для спальной комнаты в салоне портьер, что едва не наткнулся на дряхлое строение с облупившейся штукатуркой, полуразрушенными колоннами и покосившейся крышей. Оно так же походило на шикарный особняк со старой фотографии, как потрепанный жизнью пожилой бомж на молодого плейбоя с обложки глянцевого журнала.

– Не может быть! – невольно воскликнула я. Но название улицы и номер дома на табличке, прикрепленной к углу строения, не оставляли места для сомнений. Увы, всегда нужно помнить, что любая карета, подаренная феей, в конце концов, превращается в старую тыкву. И никаких финансовых жертв с моей стороны не хватит для того, чтобы эта руина приобрела свое былое величие. Но жребий был брошен, горшки с моей квартирной хозяйкой безнадежно побиты, и передо мной маячила реальная перспектива кочевой жизни от одной знакомой к другой.

– Ну что ж, пожалуй, с покупкой занавесок придется повременить, – зачем-то вслух заметила я и решительно открыла двери в новую жизнь.

Едва переступив порог моего нового жилища, я поняла, почему старый нотариус пугал меня привидениями. В таинственном полумраке просторной с потрясающе высокими потолками комнате эти намеки уже не казались мне такими уж невероятными. Огромные окна заслоняли старые плюшевые портьеры, когда-то темно-зеленые, а в настоящее время сменившие цвет на серо-салатный. Поэтому узкий луч света, проникавший в щель между ними, освещал интерьер, выполненный в лучших традициях сюрреализма, потусторонним зеленоватым светом. Все внутреннее пространство было качественно и старательно покрыто густой паутиной. Она свисала с потолка серыми сосульками, покрывала ажурными кружевами полупрозрачные от пыли стекла, укрывала изящным покрывалом весь находившийся в доме хлам. Никакая армия пауков не справилась бы с таким объемом работ без помощи потусторонней силы. Так могло шалить лишь привидение или, на худой конец, барабашка. Однако они моего приподнятого настроения испортить не могли. У меня появился свой дом! А договориться с барабашкой, думаю, будет легче, чем с Бонифацием. Я улыбнулась и решительным жестом смела первый слой паутины. Поднялось легкое облачко пыли, я чихнула и вслух сказала:

– Ну, здравствуй, Барабашечка! Давай знакомиться.

К моему удивлению, в ответ на это бодрое приветствие в глубине квартиры почувствовалось какое-то неясное движение, и дверь соседней комнаты медленно приотворилась. Настолько явного и немедленного ответа я не ожидала. Особенно от существа мистического. Однако чудеса на этом не окончились, и в проеме двери материализовался долговязый немного сутулый силуэт. Мой дух был светловолос, растрепан и подозрительно похож на обычного юношу лет девятнадцати. Он застенчиво переминался с ноги на ногу и так же молча смотрел на меня, чуть припухшими ото сна светлыми глазами. «Обещала общаться, выполняй» – скомандовала я себе, пытаясь стряхнуть оцепенение.

– Привет, Барабашка, – кажется, мой голос прозвучал вполне естественно.

– Привет, – хрипловато ответило оно. – А барабашка – это что, ругательство?

– Нет. Это дух, который живет в доме без разрешения хозяев, пугает жильцов и всячески безобразничает.

– А-а, прикалываешься… – с явным облегчением ухмыльнулся новоявленный домовой и застыл в задумчивости.

Соображал он довольно медленно. Следующая фраза последовала через некоторый довольно продолжительный промежуток времени.

– А меня зовут Яша Пуха.

Имя домового было вполне реальным, хотя немного смешным.

– И как ты здесь оказался, Яша Пуха?

– А-а. Так я жилец тети Клепы.

От такого абсурдного заявления у меня вырвался нервный смешок.

– А тебе известно, что она умерла?

Мой вопрос его не смутил.

– Ну и что? Договор есть договор. Я деньги заплатил.

– Какой еще договор? – это уже было потрясение.

– А чего это я должен перед тобой отчитываться? – наконец, возмутился мой новый знакомый. – Ты-то кто?

– Я-то? Новая хозяйка твоего пятизвездочного отеля. Зовут меня Марина. Так что, тебе лучше со мной дружить и всячески мне угождать. Я, конечно, верю тебе на слово, но мне хочется увидеть этот договор.

– Ладно, – согласился он и исчез за дверью своей комнаты.

Слабая надежда уличить во лжи незваного гостя заставила меня последовать за ним. «Заодно продолжу осмотр своих владений», – ободрила я себя. Комната постояльца оказалась гораздо меньшей, чем предыдущая, но такой же пыльной. В небрежно освобожденном от паутины углу, стоял диван, на котором валялась смятая постель и одежда моего нового жильца. В это время он торопливо рылся в потрепанном и довольно грязном рюкзаке.

– Вот! – Яшка протянул мне измятый листок бумаги, на котором указывалось, что за комнату уплачено до октября нынешнего года. Внизу стояла подпись хозяйки. Я смотрела на проклятую бумажку и чувствовала, как мои мечты о «моем доме – моей крепости» и «личном пространстве» распадаются в пыль. Я снова оказалась в общежитии, только менее комфортабельном, чем предыдущее. Разочарование захлестывало меня и требовало выхода.

– А убрать у себя в комнате слабо? – нашла я удобный предлог, чтобы выпустить пар.

– А зачем? – флегматично спросил дух – Мне и так нравится.

– А мне нет. А ну, Барабашка, закатывай рукава, и начинай приводить помещение в жилое состояние.

– Меня зовут Яша, – терпеливо исправил мой собеседник – Можно, Яшка, если Яша для тебя слишком ласково звучит, – он помолчал и вполне миролюбиво добавил.

– Кстати, я ничего не имею против уборки. Идем, покажу, где у бабы Клепы тряпки и ведра. И воды принесу.

На такую покладистость я не рассчитывала, но она мне понравилась. Кажется, мой новый сосед, все-таки лучше Бонифация.

– Ладно, пусть будет Яшка. Показывай, где инвентарь.

Пытаясь охватить сразу весь фронт работ, я не рассчитала, что это займет весь день. По мере освобождения от паутины и толстого слоя пыли, как рифы во время отлива, начали обнажаться детали обстановки. К моему огромному удивлению квартира явно подверглась нападению варваров. Мебель была сдвинута. Ящики старого комода выдвинуты, дверцы шкафов открыты настежь. Все их нехитрое содержимое валялось в беспорядке на полу. Особенно пострадали книжные полки. Они были просто отодраны от стен и лежали поверх сваленных в кучу книг.