На этого человека и был нацелен Аскер Керимов. Задача была необычайно трудная: предстояло установить Гасселя, определить, где находится его школа, побольше разузнать о ней. И только потом он мог действовать.

Громек уехал. Керимов вплотную занялся поисками шпионской школы. Разведчик развил огромную активность. Пользуясь предоставленными ему правами в связи с заданием по проверке людей, он перерыл груды архивного материала, осторожно опрашивал сотрудников, беседовал с посторонними. Но ничего не узнал.

Аскер ломал голову, казалось бы, над неразрешимой задачей и ничего не мог прояснить.

После долгих раздумий он пришёл к выводу, что если и есть поблизости такая школа и такая личность, как «Бешеный», то они не имеют отношения к местному абверу. Значит, надо искать иначе. Но как? Может быть, идти от обратного, искать не хромого и его заведение, а тех, кто должен быть связан с ними? Кто же мог иметь отношение к школе или хотя бы знать что-либо о ней? И Аскер сказал себе: лётчики с расположенного неподалёку аэродрома бомбардировочной авиации дальнего действия. Если школа находится здесь, в довольно глубоком тылу, то заброску подготовленных ею шпионов легче всего производить по воздуху.

Разведчик занялся лётчиками. Он ещё раньше замечал их, завсегдатаев офицерского ресторана и кабаре. Но тогда они его не интересовали.

Вскоре работники абвера заметили перемену, происшедшую с оберштурмфюрером Краузе. Раньше его едва можно было затащить вечером в ресторан — оберштурмфюрер предпочитал просиживать эти часы в своём кабинете.

Теперь же Курт Краузе стал проводить в увеселительных местах ночи напролёт. Всегда при деньгах, красивый, весёлый, он был неистощим на выдумки.

Вокруг него кипело веселье, собирались любители посмеяться, выпить за чужой счёт. Таких всегда находится немало.

Между тем, Аскер искал. Осторожно, но тщательно ощупывал он тех, что окружали его:

все это было не то, что нужно.

Так проходили дни. Связной в очередную среду не явился. Аскер и не подозревал о, той трагической участи, которая постигла Александра Гришко. Он не знал связного в лицо. В свою очередь, и Гришко ничего не было известно о человеке, которого он должен был встретить на мосту, опознать по условному знаку и передать задание.

В часы, когда Аскер оставался наедине со своими мыслями, он был хмур, мрачен. Начинали закрадываться сомнения. Правильно ли он действует? Ведь самое драгоценное тратится впустую — время. А его не вернёшь.

Настроение ухудшалось так же и из-за обстановки на фронтах. Гитлеровские армии теряли огромное количество людей, техники, но кое-где лезли вперёд. На востоке шли тяжёлые бои. Наступление советских войск задерживалось.

Однажды — это было в субботу, часа в три ночи, когда веселье в кабаре достигло кульминации, — в зал вошла группа пилотов. Они прибыли сюда, видимо, прямо с аэродрома: в руках у некоторых были большие штурманские планшеты.

Лётчики расселись вокруг двух сдвинутых столиков, заказали вино, ужин. Выглядели они утомлёнными, рассеянными.

Один из лётчиков, гауптман со шрамом на левой щеке, встал и поднял бокал.

— За память тех, кого никогда уже не будет среди нас, — сказал он.

Шум за столиками оборвался. Пилоты поднялись и молча выпили. Керимов догадался, что они, видимо, вернулись с боевого задания и не досчитались кое-кого, сбитых огнём советских истребителей или зенитчиков.

Гауптмана со шрамом он знал, давно искал с ним встречи. Это был Рудольф Хаммер, сын начальника местного гестапо. Хаммер считался пилотом высокого класса, выполнял самые ответственные задания. Сегодня, наконец, он явился в ресторан, и Аскер должен был решить задачу, которую себе поставил, — познакомиться с лётчиком. Хаммер мог оказаться одним из тех, кому поручалась заброска шпионов «Бешеного», если бы её производили по воздуху.

Надо было действовать. Аскер вынул блокнот, вырвал лист, набросал несколько слов, затем вызвал официанта. Указав на стол лётчиков, он сказал:

— Снесите туда пару бутылок шампанского, самого лучшего. Передайте и эту записку. Но, смотрите, ни слова обо мне.

Официант понимающе кивнул и отправился выполнять поручение.

Через несколько минут лётчики с удивлением разглядывали шампанское. Один из них читал записку и о чем-то спрашивал официанта. Тот улыбался и отрицательно качал головой. Тогда пилот стал оглядывать соседние столики. Он увидел блокнот, лежавший возле Аскера, встал и подошёл. Керимов казался смущённым. Он поспешно убрал блокнот.

— Записка и вино ваши, не отпирайтесь, — сказал пилот.

Керимов встал.

— Я знаю, что такое терять друзей, — пробормотал он.

Пилот с чувством пожал ему руку и вернулся к себе.

Аскер сел. Больше в сторону лётчиков он не глядел: не следовало быть навязчивым.

Вино быстро туманило головы, развязывало языки. И вот уже за столом пилотов уныние уступило место веселью. А когда загремел оркестр и на сцене появились полуобнажённые девицы, веселье стало разнузданным. И никто не смог бы объяснить, как случилось, что под утро столы лётчиков и контрразведчиков соединились и все смешалось в кучу.

Из кабаре вышли общей, шумной толпой. Машина Аскера стояла у подъезда. Советский разведчик гостеприимно распахнул дверцу перед гауптманом Рудольфом Хаммером, который едва держался на ногах.

Вечером Аскер позвонил у дверей особняка Хаммеров. Пилот плохо помнил, что было минувшей ночью в ресторане, и был удивлён появлением мало знакомого офицера. Тот пояснил: утром в его машине найден портсигар, который, очевидно, принадлежит гауптману — он, оберштурмфюрер Краузе, отвозил в своём «штеере» господина Хаммера. Гауптман поблагодарил любезного контрразведчика, пригласил в дом, представил матери.

Ещё две недели минуло. Знакомство Аскера и Хаммера окрепло. Разведчик дважды провожал на аэродром своего «приятеля» и всякий раз желал ему счастливого возвращения, ибо больше всего на свете боялся, что Рудольф Хаммер будет сбит, прежде чем в нем отпадёт нужда.

Да, знакомство оказалось небесполезным. Рудольф Хаммер, который быстро пьянел и терял над собой контроль, рассказал много интересного. Чутьё не изменило Аскеру: Хаммер действительно возил и забрасывал за линию фронта фашистскую агентуру. Но он не говорил, кого возил, кто готовил шпионов.

Керимов терпеливо ждал.

Однажды вечерам он и Хаммер встретились, как обычно.

— Сегодня у нас будет гость, — сказал пилот. — Мы давнишние приятели, но, хотя он и живёт недалеко отсюда, видимся редко. Что поделаешь, такая у него служба…

— Очень рад, — вежливо оказал Аскер. — Ваш приятель придёт прямо в кабаре?

— Нет, он там не бывает… Не любит. Мы выберем что-нибудь поскромнее…

— Что, он не пьёт? — удивился Аскер.

— Пьёт, но… Словом, он нелюдим…

В назначенный час подкатила машина. Из неё вышел широкоплечий человек в штатском. Он сделал навстречу Хаммеру несколько шагов, странно припадая на левую ногу.

— «Хромой!» — прошептал Аскер.

Хаммер и гость пожали друг другу руки.

И здесь прибывший увидел Аскера.

— Ты не один, — с неудовольствием сказал он пилоту.

— Но, Вальтер… Это мой друг… Познакомься!

Человек в штатском улыбнулся, отчего на его лице появилась густая сетка морщин, протянул Аскеру руку.

— Вильгельм Ругге, будем знакомы… Но, к сожалению, я отчаянно занят и приехал предупредить, чтобы не ждали… К тому же, я скучный собеседник — не пью.

Он сел в поджидавший автомобиль.

— А когда я тебя увижу? — воскликнул Хаммер.

— Если хочешь, в воскресенье, на футболе. Играет моя команда!

И машина ушла.

Все произошло так быстро, что Аскер растерялся. Тот, кого он долго и тщетно искал, промелькнул мимо и исчез так молниеносно, что он не смог ничего предпринять.