Глава 5

ЛилиХолл был не просто большой усадьбой. А огромной!

В великолепном парке расположился в форме буквы «П» четырехэтажный дом (вдобавок чердак, где жила прислуга) из темного местного камня с высокими окнами. Ассиметричная архитектура придавала зданию немного торжественный вид: кокетливые башенки, затейливая резьба по камню, строгие колоны и вызывающе светлые на фоне почти черных стен статуи. Даже горгульи, сторожившие водостоки, неизвестным мне чудом оставались белыми.

Внутри были бесконечные анфилады, изысканная мебель прошлых веков, старинные полотна, гобелены, севрский фарфор. Стены украшены деревянными панелями, резьбой и шелком с изображениями лилий, потолки декорированы изящной лепниной, полы устланы роскошными коврами, в подвалах хранилась уникальная коллекция вин. Правда, несколько залов и переходов который год оставались закрытыми на ремонт, но это не мешало поражаться величию и помпезности.

А еще поместье располагалось на месте старого замка и неоднократно перестраивалось. Дом был напичкан потайными коридорами, секретными комнатками и прочими сюрпризами. Винный погреб занимал хорошо если одну десятую от всего подземелья. Лет так триста назад, когда ЛилиХолл владел знатный герцогский род, там одно время тюрьма была. В бумагах, датированных прошлым столетием, я обнаружила ход в древнюю усыпальницу с пометкой «замурован». Известно ли о сих милых особенностях семейству Роббинсонов? Кому-то известно. Я нашла несколько проходов совершенно случайно: наткнулась на старый план дома, решила проверить… Но даже «моими» коридорами время от времени пользовались. Я предпочитала не знать кто. И сама на глаза не попадаться.

А библиотека! При монастыре не было такого собрания редких книг! Местный священник, известный книгочей, даже пошел на дружбу с Альбрусом, лишь бы хоть раз в месяц быть допущенным в святая святых к древним рукописям. Мое пребывание там объяснялось просто: кроме фолиантов по магии, богословию, генеалогии, истории и поэзии, Роббинсоны владели хорошей подборкой дамских романов рыцарских времен.

Коляска, запряженная гнедой лошадкой, тихо катилась по дорожке. Кучер посапывал на козлах. Рядом трусил привязанный конь барона Эрттона.

Лаура расстроилась, что граф Мансфилд не смог поехать. Оскар объяснил его отсутствие так: Джеремайя является сильным боевым магом, но целительство – не его профиль. Даже простые манипуляции с нитями ауры отнимают много сил. Его Сиятельство очень сожалеет, но просит выведать у Стеллы Сюзанны ответы на несколько щекотливых вопросов. Список прилагается.

На послание от графа мне не дали взглянуть, сестра сразу же спрятала его в лиф платья. «Тебе же нельзя волноваться, Белла!»

Госпожа Роббинсон встретила нас радушно, пригласила выпить чаю. Говорила положенные банальности, вытирала фальшивые слезы. А потом предложила нам с Лаурой остаться на ночь в ЛилиХолл. Завтра с утра будут зачитывать завещание старика Ларкинса, и будет намного проще, если с ней будут родные люди. За вещами пошлют, отца предупредят, комнаты подготовят и прочее, прочее.

Оскар Эртонн раскланялся и удалился. А мою ладонь жег небольшой сложенный в четыре раза листок бумаги. Как только получилось остаться одной, я развернула послание и прочитала строчку, написанную твердым мужским подчерком:

«Леди! Сегодня в полночь откройте окно в сиреневой гостиной. Ваш Дж.»

Вот теперь можно начинать волноваться.

Естественно, никому никаких окон открывать я не собиралась. Я планировала сама обыскать апартаменты Ларкинса в надежде найти объяснение поведению «своего» пистолета, а также забрать все бумаги касательно нашей фамилии, если такие найдутся.

Все нервничали. Атмосфера в доме была тяжелой, мрачной. Дышать стало тяжело. Слуги ходили, похожие на бледные тени. Горничные стали слишком рассеянными. Когда Стелла за молчаливым ужином неожиданно попросила успокаивающей настойки, служанка вздрогнула и чуть не уронила чашку. Мелочь, да только в ЛилиХолл всегда работала высококлассная обслуга.

Часы едва пробили одиннадцать, как я покинула выделенную мне опочивальню на третьем этаже. Чтобы было удобнее искать, взяла маленький прикроватный светильник: он неяркий, легкий, полностью заряженный. Но зажечь его нужно было уже на месте – в каждом коридоре горело в треть силы несколько ламп на элементарных кристаллах. В потайные ходы решила не заходить. Я не знала, какие из них напрямую ведут в покои Ларкинса в другом крыле. А заблудиться или выйти в других комнатах мне не хотелось.

На втором этаже в стороне от лестницы из-под приоткрытой двери слышались приглушенный голоса. Мне бы вернуться к себе, чтобы чуть позже повторить попытку, или мимо пройти. Но видно общение с графом оказало на меня дурное влияние. Как тут не подслушать?

Увы, но это была обычная беседа отца с сыном. Марк Аврелий просил денег. Альбрус, хоть и был зол, однако обещал выделить средства студенту. Да сетовал на жадность нынешней молодежи.

Я незаметно проскользнула дальше. Первый этаж, переход в соседнее крыло, лестница, ведущая вверх. Теперь направо мимо картинной галереи.

Жутковатое место, в котором никогда не оставляли зажженных светильников. Лампы с завидной периодичностью ломались. Стелла говорила, что кристаллы обогрева тоже постоянно выходили из строя. Даже простые модели музыкальных шкатулок барахлили, выли и скрипели. Сейчас же через высокие окна на паркет лился лунный свет. Со стен в золоченых рамах смотрели люди в придворных нарядах и золотых цепях. Никогда не любила здесь находиться. Всегда старалась быстро пробежать мимо.

Вдруг кто-то опалил шею дыханием, схватил за плечо, развернул, закрывая рот рукой. Я чуть не вскрикнула от неожиданности.

– Тише, леди, это всего лишь я.

Где-то я подобное уже слышала… Сейчас я смогла тихо угукнуть. Потому что слов нет. Есть испуг в сердце и дрожь в коленках.

– Вы, вижу, счастливы меня видеть.

Опять выдавила очень информативное «угу». Ног под собой не чую от положительных эмоций!

– Но Сиреневая гостиная на первом этаже. Вы не заблудились?

Помотала головой. Заодно освобождаясь от ладони на лице.

– Но я рад, что вы уже здесь. Пройдемте.

И потащил меня к кабинету Ларкинса. Дверь была заперта магическими печатями, которые не стоило срывать до оглашения завещания. Но граф следовал законам только если ему это было выгодно. Он присел на корточки перед замочной скважиной и замер. Если бы я обладала капелькой волшебной силы, могла бы увидеть и узоры заклинания, и то, как меняется плетение под руками мага. Но я бездарна. Поэтому только наблюдала легкое мерцание глаз, цветные всполохи под пальцами мага да краем уха ловила тихое бормотание.

А потом я опомнилась и начала задавать вопросы. Самые актуальные, конечно же!

– Вы как сюда попали?

– Как мы и договаривались: через окно.

А кто мог его впустить внутрь?

– Вы впутали в это Лауру?!

Джеремайя поморщился:

– Леди, ваша сестра давно выросла. И при всех несомненных достоинствах, ей будет неинтересно копаться в вещах покойника.

Маг толкнул дверь и сделал приглашающий жест:

– Прошу!

Когда мы вошли и задернули плотно шторы, я включила свою лампу и смогла как следует рассмотреть наглого мужчину и его наряд. Любитель идеально пошитых сюртуков, безупречных жилетов и шелковых шейных платков ныне щеголял в поношенной куртке, брюках неясного цвета и в каком-то лихом берете. Дело не в том, что он плохо выглядел – хорошо тренированное тело не спрятать, но вид он имел как … какой-нибудь разнорабочий!

Джеремайя словил мой взгляд и пояснил.

– Пришлось прикинуться посыльным из бакалейной лавки, чтобы поговорить со слугами.

– И как?

– Познавательно. Вы ведь знали, что в ЛилиХолл есть свое привидение?

По законам жанра в окно стукнула ветка.

Я сглотнула и еще раз смотрела кабинет: кресла, столик, шкафы, картины… Здесь я убила человека. Ларкинс сидел вот за этим столом, писал письмо… А сейчас рядом тот, кто меня отправит на смертную казнь, если хоть что-то заподозрит.

– Может и есть. Однако мы его не трогаем, оно нас тоже.

Вдалеке завыла собака.

Надеюсь, милому фамильному привидению старого поместья действительно нет до нас никакого дела.

– Тем более оно никогда не появлялось ранее полуночи. Особенно, если хозяева еще не спят.

– А кто-то еще не спит? – Граф подошел к книжным шкафам и начал методично просматривать древние томики. Бухгалтерские книги? Особо редкие фолианты? Мне же тоже любопытно!

– Альбрус Роббинсон с сыном в бильярдной разговаривают, – я подошла и заглянула через плечо.

– Леди, вам цены не будет, если вы расскажете, о чем они беседовали. Ну и если начнете просматривать соседний шкаф. Этот, простите, мой.

– Ничего полезного я не услышала. Марк Аврелий скоро уезжает обратно в столицу. Просил выделить деньги на учебу.

– Просил? Или требовал?

Вот тут и я задумалась. А на учебу ли?

– Его обучение проплачено до последнего семестра. Аренда жилья тоже. На карманные расходы регулярно выделяется круглая сумма. Да у него отдельный счет в банке на приличную сумму! – книга была пролистана и возвращена на свое законное место. Точь в точь как стояла раньше. – Леди, вы уверены?

Пришлось краснея и бледнея, но не раскрывая имени дамы, рассказать о подслушанном в лабиринте. Граф взялся за новый талмуд:

– То, что Марк Аврелий спит со… – довольно грубо начал маг, но услышав мое гневное сопение, исправился. – В очень близких отношениях с мачехой, только слепому не ясно. Я вам даже более скажу, ваш зять ему еще за это платит. Видно молодому человеку стало мало, вот он решился взяться за шантаж.

Мне стало дурно:

– Быть такого не может!

– Слуги, леди, знают намного больше своих господ. А вот хозяева часто очень мало интересуются жизнью своих слуг. Просто не замечают их. Меня сегодня дважды видела госпожа Стелла и один раз ваша невинная Лаура. И не узнали!