Не знаю, как долго я шел, но когда поднял глаза, то оказалось, что забрел глубоко в лес; воздух вокруг меня абсолютно неподвижен, а я был абсолютно потерян.
Дерьмо. Наставления попа были предельно ясны.
«Ривер, ты остаешься здесь. Понял?»
Черт, он убьет меня, если узнает. Правила отправки мертвецов были просты: закапали, спрятали, свалили.
Оглядываясь по сторонам, я заметил возвышение и начал двигаться наверх. Я собирался определить свою дорогу до того, как вернется поп и разозлится, как черт.
Используя стволы деревьев для поддержки, я забрался на крутой холм и, когда достиг вершины, начал очищать джинсы от высохшей грязи и шелухи от коры деревьев. Когда они, можно так сказать, были чисты, я просканировал горизонт и нахмурился. Приблизительно через двести ярдов впереди стоял чертовски огромный забор. Мой рот широко раскрылся. Он был выше и шире чем я когда-либо видел. Забор напомнил мне тюрьму, с изогнутыми, острыми проволоками вдоль всей стены. Я осмотрелся вокруг себя, но не было никаких признаков жизни, ничего нельзя было разглядеть и за забором, только лес везде. Я задумался, над тем, что же это. Мы были в далёкой глубинке, множество миль от пригорода Остина. Множество миль от всего. Люди не выезжают из города настолько далеко… им лучше знать. Мой поп сказал, только плохое случается в этих местах: смерти, исчезновения, изнасилования и другие необъяснимые вещи. И так было уже на протяжении многих лет, вот почему мой поп выбрал это место для наших дел.
Теперь, полностью отвлечённый от поиска пути назад к фургону, я начал пробираться через высокую траву прямо к краю забора. Любопытство металось во мне. Я любил разгадывать, но внезапно что-то сбило меня с толку, что-то позади забора попалось мне на глаза.
Там кто-то был.
Я застыл, сосредоточив взгляд на очертании худого маленького человека, на маленьком теле молоденькой девчонки одетой в длинное серое платье, её волосы были смешно затянуты на затылке.
Она была где-то моего возраста. Ну, может на пару лет младше.
Сердцебиение в моей груди участилось, я начал подбираться ближе к девчонке, её крошечное, исхудалое тело просто тонуло в тёмном материале платья, прячась среди корней большого дерева. Её плечи дрожали от рыданий, её тело подрагивало от истерики, но она не издавала ни звука.
Садясь на свои колени, я раздвинул пальцами проволоку и начал смотреть. Я хотел что-то сказать, но не делал этого — не мог говорить с кем-то, кроме Кайлера или Попа. Даже с ними это было в редкость.
Я закрыл глаза, концентрируясь на том, чтобы расслабить своё горло, борясь за простые слова, которые никогда ни хотели приходить. Битва, в которую я всегда вступал, но почти никогда не выигрывал.
Прочистив горло, я попытался расслабить своё лицо, когда девчонка замерла на месте, и её глаза посмотрели в мои. Я отшатнулся, мои пальцы соскользнули с забора. У неё были огромные, голубые глаза с красными крапинками. Её маленькая рука потянулась к лицу, чтобы вытереть следы от слёз на щёках, её верхняя губа задрожала, а грудь начала тяжело вздыматься.
Со своего нового ракурса, я мог увидеть, что её волосы такого же чёрного цвета, как сам уголь, а кожа бледная. Никогда не видел никого подобного ей. Опять-таки, я знал очень мало детей своего возраста, никто не вёл клубной жизни. Там, конечно, был Кайлер, но он был моим лучшим другом, а не братом из клуба.
Внезапно, девчонка запаниковала. Её лицо побледнело, и она вскочила на ноги, её голова обернулась на лес. Я снова подскочил к забору из-за её резкого движения, металл заскрипел от соприкосновения. Девчонка оторопела и обернулась назад, сжимая ветку и смотря на меня.
«Кто ты?»
Быстро обратился к ней жестами.
Девчонка нервно сглотнула и склонила голову. С осторожностью, она бесшумно подступила ближе, на её лице читалось любопытство. Она уставилась на мои руки, наблюдая за жестами, её тёмные брови хмуро понурились.
Чем ближе она подходила, тем больше я начинал задыхаться и чувствовал тепло повсюду. Её иссиня-чёрные волосы были завязаны в тугой пучок на затылке и обёрнуты странной белой тканью. Никогда не видел кого-то одетого подобно ей. Она так странно выглядела.
Когда она остановилась, где-то около двух ярдов от меня, я резко вдохнул, заставляя мышцы своего живота напрячься, и опять обратился к ней жестами.
«Кто ты?»
Она ничего не сказала, просто подозрительно за мной наблюдала. Да твою ж мать! Она не понимала языка жестов. Немногое люди его понимали. Я прекрасно слышал, но не говорил. Кай и поп были единственными людьми, кто мог меня перевести, а сейчас я был сам по себе.
Втягивая ещё один глубокий вдох, я сглотнул и усердно попытался пробить свое горло. Закрыв глаза, я задумался над тем, что хочу спросить у неё и, делая медленный, задерживаемый выдох, я, дошёл до предела, возможно, чтобы заговорить.
— Кт-кт-кто т-т-ты?
Я в шоке затих, мои глаза расширились. Я никогда раньше не был на такое способен, говоря с незнакомцем. Я беспокойно сжимал свои руки. Я мог заговорить с этой девчонкой! Мог заговорить… это делало её номером три.
Движимая любопытством, девчонка подошла ещё ближе. Всего лишь на несколько шагов дальше от меня, она села на колени прямо на лесную почву, её голова склонилась набок, смотря на меня с изумлённым выражением лица.
Её большие голубые глаза ещё ни разу не оторвались от меня. Я смотрел, как она не спеша изучала меня с головы до ног и обратно. Я задумался над тем, что она видела: мои тёмные, грязные волосы, чёрная футболка и джинсы, чёрные громоздкие ботинки и кожаные манжеты на запястьях, олицетворяющие мою причастность к «Палачам Аида».
Когда её глаза ещё раз встретились с моими, её губы изогнулись в небольшой, своего рода, улыбке. Я протянул свои пальцы в её сторону, подзывая её подойти ближе.
Она быстро оглянулась, осматривая всё вокруг себя. Увидев, что мы одни, она поднялась — медленнее, чем до этого — и тихонько подошла ко мне; край её длинного платья выпачкался в грязи.
Теперь, когда она стояла около меня, я точно не мог не заметить, какой худой она была. Я был высоким, так что ей пришлось наклонить голову назад, чтобы посмотреть на меня. Когда я надавил на забор, мой желудок сжался. Она выглядела такой уставшей, и её голубые глаза были слегка нахмурены, когда она шагнула ко мне, как будто она испытывала боль.
Заметив, что ей неловко, я указал на лесную поляну, предлагая ей присесть. Она кивнула, опустила свои глаза и медленно, болезненно упала на колени.
Она не произнесла при этом ни единого звука. Надеясь на ещё одно чудо, я глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул.
— Ч-ч-что э-эт-это з-з-за м-м-м-место? .... Т-т-ты з-з-здесь… ж-жи-живёшь? — я заикался, несколько раз останавливаясь, и мысленно пытался выжать из себя слова. Волна возбуждения прошлась через мой желудок… я заговорил… снова!
Её глаза внимательно смотрели на мой рот, но она продолжала молчать. Её тёмные брови нахмурились, а розовые губы были напряжённо сжаты. Я знаю, ей было интересно, почему я так смешно говорю, всем было интересно. Я знал, что её заинтересовало, почему я заикался. Я не знал. Просто так было всегда. Бросил попытки исправить это год назад. Сейчас я общался с помощью жестов. Потому что не любил, когда смеялись из-за моего заикания… но она не смеялась надо мной… даже чуть-чуть. Она просто в замешательстве смотрела на меня.
Когда я смущённо опустил свои глаза вниз, то заметил, что её руки лежали на заборе, совсем рядом с моими. Не задумываясь, я подтянул свою руку и провёл пальцем по костяшкам её руки. Я просто хотел к ней прикоснуться, удостоверится в её реальности. Её кожа выглядела такой мягкой.
Со вздохом, оно отдернула свою руку и прижала к груди, словно моя рука была пламенем.
— Я-я н-не об-об-обижу те-те-тебя, — прохрипел я так быстро, как только мог, обеспокоенный ужасом на её лице… Лице в форме сердца. Я не хотел, чтобы она меня боялась. Мой поп сказал мне, что люди должны бояться меня, должны бояться мне довериться, и тогда я буду в безопасности. Я знал, большинство людей в моём мире видели мой недостаток как слабость, так что мой поп сказал мне, что я должен стать жёстче и ввести в игру, вместо слов, свои кулаки. Большинство считало меня опасным. Как сказал Кай, я был рожден, чтобы поражать страхом: Немой Палач Аида.