В 418 г. из-за многочисленности поместий на юге нынешней Франции Тулузу объявили тюркским городом, второй столицей Запада. То был еще один новый город в Европе, он вмещал пять кварталов-крепостей (кала)… А 8 февраля 421 г. Запад торжественно вручил главнокомандующему Констанцию власть императора, и тот принял ее. Еще один “варвар” поднялся над Римом» [4, с. 167–168]. Эти известия для меня явились новыми и совершенно удивительными.

Однако можно видеть, что здесь не дается этимология приведенных имен. Этот недостаток Мурад Аджи исправляет в другом месте: «Убедиться в правильности сказанного выше позволяет, например, история Арагона, автономной области на северо-востоке Испании. Или Каталонии. Их исток – все тот же IV в., приход тюрков в Западную Европу, о чем достаточно рассказывалось выше.

Топоним Арагон связан с тюркским “арыг”, который, кроме “речка”, имеет и другое значение – “святой”, “чистый”. Таким был этот край Восточной Испании, долго и свято чтивший Единобожие… На его тюркское прошлое указывают археология, этнография, лингвистика. Но, пожалуй, еще четче – геральдика, которая неотличима от кушанской. Те же птицы, те же крылья, которые стали символами правящей династии испанских царей. Герб – это слишком серьезно для царского двора.

Но еще выразительнее пример с Австрией, вернее, Остурией. При Аттиле эта область Альп называлась Австрогуния (Остургун). История связывает ее с Арагоном, обе эти провинции входили когда-то в средневековое государство Австразия, где правила в VI в. знаменитая Брунгильда (Бурун-кильди). И топоним “ос-тур” тоже приводит к тюркам, к их языку – “взращенный тюрками”, как можно передать смысл этого словосочетания. А увидеть его можно в геральдическом знаке династии, восходящем к той же кушанской символике.

Из сказанного можно заключить, что Европа была поделена на Северную и Южную. Католическую и арианскую. На севере царствовала семья Балтов, на юге – Амалов. Это утверждение, конечно, условно и нуждается в уточнении. Но из него следует, что, судя по известным персонам правящей династии Австрогунии, которая потом разделилась на три государства – Нейстрию (Западная Франция), Австразию (Восточная Франция) и Бургундию, там правил один царский род тюрков. Например, Нейстрией владел Клотарий II, Австразией – Хильдеберт, а Бургундией – их дядя Гунтрамн. В этих именах и топонимах четко прочитывается тюркское начало, хотя им и придали европейский вид.

Приведенный выше “царский” перечень неполный, потому что он отражал итоги борьбы за корону Аттилы. Правители вряд ли помнили о самой короне, называя себя царями: борьбу они принимали по наследству, от родителей. По наследству же им давались враги и союзники… Так строились торговые и династические связи, военные союзы на Западе» [4, с. 587–588]. Итак, этимологизируется не только топоним «Арагон» как «чистый», но и слово «Австразия» как «ос-тур-Азия», то есть «взращенная тюрками Азии территория». Но тем самым объясняется этимология и топонима «Австрия» как «ос-тур-ия», то есть «взращенная тюрками», и термин «Астурия» (провинция Испании) как то же самое.

Однако не вполне исследованным оказался топоним «Бургундия». О нем Мурад Аджи сообщает следующее: «Вот маршрут рода бургунд. Улус Бургунд пришел в Европу с отрогов Байкальского хребта – там самый восточный топоним “бургунд”. Потом они жили в прикаспийских степях, затем часть их осела в предгорьях Кавказа – в Карачае, там селение Бургунд. А в 435 г. улус, ведомый отцом Аттилы, достиг нынешней Франции, утвердив Бургундию – Бургунд-юрт… Французы-бургунды сохранили блюда из тюркской национальной кухни, что-то из одежды и утвари, не забыты традиции и обычаи. Но родной язык потеряли» [3, с. 41].

Окситания. Это – старинное название территории Южной Франции. Мурад Аджи дает этимологию этого имени: «Кроме поэтической метафоры существует и прямой перевод слова “ок”. В странах, где говорили на “диалектах старопровансальского языка” (родственный ему “старокаталонский”), “да” произносили как “ок”, в отличие от Северной Франции, где оно звучало как “ойль”. Отсюда Окситания (Лангедок) – страна языка “ок” и Северная Франция – страна языка “ойль”. Поразительно, но в древнетюркском языке выражение “ок” тоже носило утвердительный характер. А чуваши, язык которых сохранил много архаизмов, еще в прошлом веке отвечали на вопрос так же, как в Провансе: “Ок”. Это не совсем “да”, скорее “неужели”, “неужто”. В коротком словечке, как в капле воды, отражался характер народа, который во всем искал собственное лицо.

Кстати, старинное название Южной Франции Окситания, которое считается “старопровансальским”, на самом деле чисто тюркское: ок-ситан – ок-стан – страна (языка) “ок”» [4, с. 281–282]. Таким образом, во Франции помимо тюркского топонима «Бургундия» существовал еще и тюркский топоним «Окситания».

Правда, мы видим этимологизацию территории и романских народов – слова тюркского происхождения «Арагон» и «Астурия». Это по-своему интересно, это показывает перемены в Европе после пришествия Аттилы, но нас интересует все-таки семья германских народов.

Анжу и Луара. «В графстве Анжу, что в нижнем течении Луары, тюркская речь звучала особо чисто, реку назвали Лу-арык (речка Дракона). Графство прославилось в V в. тем, что сюда сбежала орда из войска Аттилы. Собственно, она и утвердилась на северо-востоке Франции. Какая именно орда? Сказать трудно, но ее тотемом был дракон. Топоним Анжу (и другие производные от “аджи”) весьма распространены на карте Евразии, он – визитная карточка Алтая. И, разумеется, тюрков. Анжеро-Судженск, Аджадаха, Анжи, Анга, Анджана, Андижан, Аджитархан, Аджи-юрт… то были места, где укрывались беглецы. Бог хранил их там» [4, с. 385].

Англия. «Но, может быть, самое прелюбопытное, что показывает топонимика, лежит на поверхности. “Инг” в древнетюркском словосочетании означает “добыча”. Не отсюда ли “Ингленд” – “Добытая земля”?.. Спорно? Возможно. Но до прихода сюда тюрков острова назывались Альбион.

Еще один факт – сперва для размышлений, а потом и для споров, – Церковь в Ингленде не признавала папу римского, лишь папе Григорию Великому удалось войти в доверие. Англичане следовали традициям только восточного обряда. Почему? Откуда он на островах? Их называли арианами, почему? Самый первый аббат носил тюркское имя Айдан (это означает “светлый”), он учил аборигенов вере в Бога Небесного. Пастырь шел по земле островов с переводчиком. Опять же, почему?

Кстати, а откуда в далекой Англии курганы, которые давно стали достопримечательностью? Точно такие же курганы есть и в других землях Великой степи. В Шотландии их нет… А знают ли англичане, что их любимая игра поло (с клюшками на лошадях) зародилась на Алтае до Великого переселения народов? Там гоняли не деревянный мяч, а завернутую в кожаный мешок голову врага. У тюрков эта игра не забылась, как и другие древние игры.

Кровь кыпчаков не застыла в жилах иных англичан. Внешность и поведение выдают их корни… Английские кыпчаки, видимо, забыли пословицу, бытовавшую у предков задолго до англосаксонских походов: “Не надевай чужих штанов”. В них не спрячешься» [3, с. 43]. Так что, по мнению М. Аджи, Ингленд – типично тюркское название.

Кент и Кале. «Границы Великой степи неплохо видны и в Англии… Разбив аборигенов, кыпчаки утвердили свое “островное” государство, построив город Кент, который дал название юрту, позже королевству. “Кент” по-тюркски – “крепость из камня”. То был плацдарм для продвижения в глубь островов. Напротив, через пролив, на материке воздвигли город Кале (“Кала” – тоже по-тюркски “крепость”, но не из камня, и с земляным валом), отсюда, как известно, и начинались англосаксонские походы, здесь готовилась переправа через пролив Па-де Кале. Карта подтверждает эту информацию» [3, с. 43]. Таким образом, и во Франции, и в Британии тюрки (англосаксы) оставили свои тюркские названия городов.