Постепенно разум привыкает взаимодействовать с миром так, как с ним может взаимодействовать чистый разум, не ограниченный рамками возможностей мозга и направляющими рельсами эгрегориального мира.

Мы не будем исследовать здесь эволюцию целей. Это не входит в наши планы. Нам достаточно знать, что она будет происходит. Главное, чтобы мы имели инструментарий для решения задач этого класса, тогда и с ними справимся.

Наша задача – научить разум опираться на самого себя и использовать фактуру любых энергоинформационных связей, в том числе и не зависящих от социума, для существования разума.

Прежде всего нам нужно было немного привыкнуть к ориентировке в надсоциальной, внеэгрегориальной среде. Сделать самый первый шаг.

Точно так же, как когда-то давно, в младенческом возрасте, мы пробовали этот мир на ощупь, настраивая свою сферу восприятия, шевелили ручками и ножками, настраивая двигательную систему.

Эта параллель не случайна – ведь в надэгрегориальной среде наш разум и есть младенец, лишенный опыта прошлого существования.

С самого начала перед нами стоит простая задача – попробовать определиться, как мы взаимодействуем с внеэгрегориальными феноменами.

Как мы взаимодействуем с явлениями привычной реальности – мы знаем, на то у нас имеются опыт и могучий аппарат по моделированию ситуаций. То есть любой социально-адаптированный процесс вокруг нас нам в принципе понятен – его закономерности протекания, идеальные шансы на успех нашего предприятия (ну, как он вообще должен бы взаимодействовать с нами).

Не будем ходить далеко – возьмем простую ситуацию: человек ищет работу. Это понятно – узнать о местах, оценить соответствие тематике самому себе, свою квалификацию, составить резюме и так далее. В идеальной ситуации резюме выдерживает конкурс, и если оно достойное, этого человека принимают на работу. А в реальной?

Ситуация сложнее. Накладывается факт случайности – резюме может не дойти, потеряться, быть прочитано в грустную минуту, на то же место может попроситься родственница завскладом…

Да, конечно, вооруженный знаниями предыдущих четырех ступеней человек имеет преимущества. Он зарядит резюме, сделав его более привлекательным, может быть, использует пару эгрегориальных технологий, чтобы какое-нибудь словосочетание в резюме впечатывалось в сознание читающего, дополнит программой, вызывающей желание принять именно его, при помощи третьей и четвертой ступеней станет неотразимо привлекательным на собеседовании… Но случайность все равно возможна. Какую-то часть этой непредсказуемости мы можем победить, собрав побольше информации, но и все равно останется доля случайности. К примеру, ваше резюме может съесть собака уборщицы.

Случайность, вызванная процессами из-за пределов социального мира, есть всегда. Так проявляет себя большой мир.

Но все-таки это случайность или «случайность»?

Мы воспринимаем как случайность непознанные нами закономерности. Так выпадение грани игральной кости имеет совершенно четко вычисляемый результат – он зависит от положения, в котором кость была отпущена, массы кости, от силы и направления броска, от угла и качества поверхности… все просчитывается заранее, были бы считалка и набор данных. Но такая задача не под силу человеку с его неинструментальными возможностями. Поэтому мы просто говорим – вероятность, случайность. Хотя это, конечно, только лишь «случайность».

Точно такие же «случайности» противостоят нашему гипотетическому искателю рабочего места.

Мир вокруг нас имеет четкую координацию. Множество процессов в нем стремится к равновесному выравниванию энергии. Они струятся вокруг нас, но предстают для нас в виде случайных событий, за координацией которых мы не можем уследить. Нет у нас такого органа, и опыта, и знаний.

Вот, к примеру, мы видим, что цель отделена от нас стеной, в ней – дверной проем. Пойдем в дверь. А если эта стена сложена из невидимых обстоятельств?

Вроде бы увидеть нет шансов. Только опыт, пробы и ошибки – если, конечно, эту стену можно пощупать как единое целое, которая имеет конкретную форму. А если она сложена из таких обстоятельств, связь между которыми нам не видна, которые мы оцениваем как случайные?

Казалось бы, нет, здесь мы ничего не можем поделать. Только сказать, что такие цели достигаются трудно, а такие – легче.

Но на деле у нас имеется возможность исследовать и эти, казалось бы, непознаваемые закономерности окружающего нас надсоциального мира. И натолкнуть нас на эту мысль должен тот факт, что одни люди систематически не достигают целей, другие, наоборот, легко… разные люди удачливы по-разному. Очень хорошо это показывают лотереи и азартные игры.

Но ведь мир-то у этих разных людей один и тот же…

Значит, есть какое-то свойство и у людей, и у мира, которое создает рисунок их взаимодействия, свой для каждого человека.

Причем это свойство неслучайно, иначе не было бы непохожих рисунков у разных людей. А что во внешнем мире? Любая упорядоченность в человеке сталкивалась бы со случайностью, и в результате получалась бы опять-таки случайность. Следовательно, человек в этом случае сталкивается не со случайностью, а с какой-то упорядоченностью, с которой он или совпадает, или не совпадает.

В социальном мире нам такие скрытые упорядоченности знакомы. Это проявляющийся через мысли и поведение людей эгрегориальный рисунок, когда предсказать конкретное событие оказывается нереально, а вот статистически тенденции вполне могут быть оценены.

К примеру, стоит прилавок в каком-нибудь магазине у границы, и туда заходят иностранцы, незнакомые с торговыми марками, представленными в этом магазине. На прилавке лежит большое количество, скажем, всяких батончиков. Их покупают. Невозможно сказать, какой товар выберет покупатель, да он и сам заранее этого не знает. Но к концу дня все-таки каких-то продуктов будет продано много, а каких-то – мало, а некоторые и вовсе останутся без внимания. От чего зависел этот выбор, ведь покупатель не знал о содержимом пакетиков, чтобы делать его осознанно?

Этот пример наглядно показывает влияние эгрегориальной координации. Предпочтение будет отдано батончикам, похожим на известные торговые марки. Или тем, цвета которых почему-то более благосклонно, «вкусно» воспринимаются. Или тем, обертки от которых валяются при входе. Или тем, которые схватили первыми… Вроде бы случайность, но не случайность.

Окружающий нас внеэгрегориальный мир также неравномерен по своим проявлениям, в нем протекают свои процессы, тоже проявляющие себя координацией событий. Такие цепи координированных событий неизбежно возникают в пронизанном причинно-следственными связями пространстве, где каждое событие является следствием какой-то причины. Мы называем их Мировыми Течениями.

Они слишком большие и сложные для того, чтобы мы могли детально предугадать их поведение. Зато мы можем определить свой характер взаимодействия с ними заранее, на уровне получится – не получится, легко – просто.

Мировые Течения трансформируют случайность на огромных пространствах, чуть-чуть, понемногу подталкивая события в ту или другую сторону – наверное, как гравитация подталкивает вращающиеся вокруг планеты осколки, со временем формируя их в прекрасные кольца Сатурна. Кольца есть – а движение любого из их элементов, как известно, наука предсказать в точности не в состоянии.

Логически ясно, как разум способен взаимодействовать с Мировыми Течениями: если они упорядочены, если интерферируют с упорядоченностью, имеющейся в разуме, то эта интерференция может быть выявлена разумом (коли он пробует оценить случайное событие с точки зрения своей упорядоченности).

Проще говоря, «загадать» свои значения на поведение случайной системы и посмотреть, какой уровень несовпадения получается. При этом как раз и происходит такое сличение двух упорядоченностей, совпадение-несовпадение между выбором желательного значения и выпадением соответствующего ему случайного события. Оценка степени совпадения-несовпадения в разных областях поставленной цели позволяет судить, насколько легко или непросто будет эту самую цель достигать. Иными словами, задача ориентировки разума в неведомой ему цепи причинностей оказалась вполне выполнимой.