Степан, завидев Веру, просиял – было видно, что такая Вера ему нравится еще больше. Что ни говори, а толстый домашний халат по привлекательности иногда не уступит роскошному вечернему наряду – ведь даму в наряде нужно еще завоевать, а халат – принадлежность совершенно особенная, и если дама согласилась его надеть, то это само по себе говорит уже о многом.

Степан познакомил продавцов с Верой: девушку звали Варвара, а юношу – Педерсон. По крайней мере, он сам просил так его называть. После чего Степан предложил Вере чувствовать себя совершенно спокойно, Варвара будет ей помогать, а они с Педерсоном пока ретируются, причем последний будет ждать звонка Варвары внизу в машине, а Степан (чтобы не смущать Веру) попьет кофе на втором этаже.

Вера проводила их взглядом, прикрыла дверь и нетерпеливо предложила Варваре начать прямо с нижнего белья. Сейчас это для нее самое главное – без белья жизни нет вообще, что уж тут говорить о каких-то высоких чувственных отношениях! Варвара понимающе мотнула головой и вывалила на диван упаковки с «VICTORIA'S SECRET», «FRANKLY DARLING», «AGENT PROVOCATEUR», «ID SARRIERI» «LISE CHARMEL», «LEJABY» и «GUIA LA BRUNA». Белья оказалось так много, что Вера впала бы в ступор, не будь Варвара по-настоящему высококлассным продавцом. Она моментально определила Верины параметры (44 размер, верх 75С) и тут же рассовала две трети упаковок обратно по пакетам, еле слышно бурча, что: «Чего еще ожидать от этих мужиков, которые ничего не знают, и поэтому вечно приходится все размеры таскать с собой!».

Потом Варвара еще немного подумала, и решительно убрала «GUIA LA BRUNA», авторитетно заявив Вере, что бабушкины кружева – не ее стиль. За «GUIA LA BRUNA» последовали «AGENT PROVOCATEUR» («Не тот случай, и, конечно, Вера сама все понимает!» – хотя Вера ничего не понимала) и «VICTORIA'S SECRET», поскольку: «Модельки, вроде, ничего, но так – все равно, проходняк!» Еще через минуту Варвара сдвинула в сторону упаковки с «LEJABY», которые по ее мнению нужно смотреть после – поскольку это белье хоть и хорошее – но все равно для обиходной носки.

Теперь Вере нужно было выбирать всего лишь из пятнадцати вариантов: по пять в каждом из трех оставшихся брендов. Но и даже этого ей делать не пришлось – Варвара быстро выхватила из многократно уменьшившейся в размерах кучки пару комплектов «LISE CHARMEL», один – «FRANKLY DARLING» и еще пару «ID SARRIERI» и с видом знатока отдала их Вере на примерку. Глаз у Варвары оказался наметанным, и вкус отличным. Вера проскользнула в отдельную комнату с огромным настенным зеркалом в стиле «Хайтек», быстренько скинула с себя халат и с замиранием сердца стала примерять на себя чудесные обновки.

Результат превзошел все ее ожидания! Белье оказалось просто роскошным – шелк, кружева и струящийся атлас передавали телу восхитительные мягкие и комфортные ощущения, и только сейчас Вера по-настоящему поняла, чем отличается дорогое белье от обычного – которое она носила всю жизнь. Она могла бы, наверное, еще долго вертеться перед зеркалом, но ей нужно спешить, и она, перемерив поочередно все комплекты и оставшись в «LISE CHARMEL» глубокого изумрудного цвета, вернулась к Варваре, которая уже отложила для нее еще пяток комплектов «LEJABY» на каждый день.

На том и порешили, и перешли к верхней одежде. Мысленно Вера уже рисовала картины, как появится перед Степаном в своем новом белье, и что он по этому поводу скажет. Почему-то у нее постоянно вертелся на уме вот такой диалог:

– Ну, как тебе, мой нежный бобрик, новые трусики? А попа – хороша?

– Принцесса, я поражен, сражен, раздавлен! Иди же ко мне быстрее, моя Азазель, иначе я вот-вот сгорю, как мешок угля в доменной печи!

– Э, нет! Терпение, мой дорогой принц – сначала кофе, а потом уже все остальное! Ведь кофе – это полезно, и с легкостью заменяет три часа секса на ночь!

И Вера, представив, что сей диалог скоро воплотится в жизнь, громко фыркнула от еле сдерживаемого смеха, чем вызвала на лице Варвары видимое недоумение – она как раз сейчас пыталась объяснить Вере, чем вот эти брючки отличаются от других. Некоторое время Вера внимательно слушала, но потом решительно прервала Варвару, сказав, что целиком полагается на ее вкус и знание предмета, и что самой Вере нужно пока что каждой твари по паре – вернее, по три штуки: трое шортиков, трое штанишек, по три пары босоножек, туфель и кроссовок, три плюс еще три кофточки, три плюс еще три блузки, три плюс еще три юбки – три подлиннее, три покороче, три курточки, три плащика, три платочка, три легких шарфика, ну и напоследок – всякие мелочи: колготки, чулки, носки, ремни, чего-нибудь из бижутерии, пару солнечных очков, ну и, пожалуй, хватит. А еще – зонтик от дождя, и если Вера еще чего-нибудь придумает, то скажет.

Вера думала, что Варвара по достоинству оценит ее шутку, и они вместе посмеются, но та и не думала. Вместо этого она немедленно набрала номер Педерсона и быстро-быстро затараторила в трубку, рассказывая, что именно ему еще нужно подвести прямо сейчас. Вера опешила – она и не предполагала, что ее слова воспримут дословно, но сейчас уже выбора не было – ей придется с головой окунуться в омут бесконечных примерок, и сколько времени это займет, было пока не понятно.

Но перед этим Вере необходимо выполнить две вещи: первое – позвонить в Москву Сан Санычу и отпроситься с работы по болезни, и второе – попить со Степаном вожделенного кофе и тонко намекнуть ему, чтобы он шел заниматься своими делами – примерка продлится, скорее всего, до самого вечера – но только пусть оставит Вере деньги или же карточку! Ведь судя по количеству означенных Верой вещей, затраты предстоят просто фантастические, а Вера заодно и проверит, насколько далеко Степан готов зайти в отношениях с ней – в том числе, и в финансовом плане.

Вера оставила Варвару разбираться с Педерсоном, а сама выскочила в коридор, зашла в ванную – чтобы ее никто не слышал – включила мобильный телефон и стала набирать рабочий номер офиса в Москве. Конечно, она могла позвонить и с городского, чтобы лишний раз не тратить свои деньги, но тогда ей нужно было бы разговаривать прилюдно, а Вера очень не хотела, чтобы кто-нибудь услышал, как она отпрашивается с работы на неделю, сказавшись больной. Как, например, на такой разговор отреагирует Степан? Скорее всего, не сильно хорошо.

Трубку долго никто не брал. Потом на том конце раздался полусонный голос самого Сан Саныча. Странно – ведь в отсутствие Веры должен отвечать Кирилл, потом Фиалка, а только потом директор.

– Алло, вас слушают!

– Александр Александрович, это Вера!

– Да, Вера, а ты где?

– Александр Александрович, я слегла – всю ломает, не могу с кровати подняться, температура! – Вера выпалила все это в трубку скороговоркой, стараясь, чтобы ее голос звучал особенно жалко. Это было нетрудно, поскольку Вере страшно хотелось есть – да так, что кончики пальцев уже похолодели от потери энергии, и она судорожно боролась с голодными позывами в животе. – Алло, я, наверное, не смогу прийти как минимум неделю!

– Вера, а ты меня не обманываешь? Твой муж звонил мне на работу и старался выяснить, где ты. Ты что, из дома сбежала? – при упоминании об Аполлинарии у Веры похолодело внутри: она-то уже о нем и думать забыла, а оно – вон, оказывается, что! Он даже на работу позвонил, чего с ним отродясь не бывало!

– Да, Александр Александрович! Мы с ним поругались, но только это никакого отношения к моей болезни не имеет, просто я сейчас у подруги и лежу пластом! Она меня приютила, и у меня просьба, Александр Александрович, Вы только мужу не говорите, что я Вам звонила! А я, как поправлюсь, так сразу и выйду!

– Ладно, Вера – ты же знаешь: ваши молодые разборки – не мое дело! – голос Сан Саныча потеплел, – но хорошо, что ты позвонила, а то мы уже начали волноваться! Да еще и муж твой – надо заметить, молодой человек не очень приятный! Ну, поправляйся – неделю мы без тебя как-нибудь перекантуемся! – Сан Саныч немного помолчал и добавил: