— Ой! — с меня как пелена спала. Я поняла, что чуть не переспала с мужчиной, которого вижу второй раз. Спасибо Машке, отрезвила.

— Ты издеваешься? — спросил Марк с хрипотцой в голосе, смотря, как я закрываю грудь и пытаюсь выползти из–под него.

— Нет, — надрывно проговорила я. Возбуждение ещё не спало, да и горло саднило после дыма. — Простите меня, мистер Оуэн. Не знаю, что на меня нашло. Я не хотела. Я…

— Успокойся, — прервал меня вампир. — Во–первых, Марк, а не мистер Оуэн. Мы вроде бы уже решили этот вопрос. Во–вторых, не прощу. Если начинаешь, то имей совесть закончить начатое. Нехорошо дразнить голодного вампира, — и улыбнулся так, что у меня мурашки по коже побежали. С выдвинутыми клыками. Я только сильнее прижала руки к груди и зажмурилась, втянув голову в плечи. — Нет, крошка. Я не люблю играть в жертву и насильника, — устало проговорил Марк, вставая. — Ступай в душ, тебе нужно смыть с себя запах дыма и сажу. Вон туда, — указал на стеклянные непрозрачные двери, а сам развернулся и ушёл в противоположную сторону.

Я села на диван, посмотрела в укоризненные глаза Машки, покраснела и пошла в ванную. Чувствовала себя хуже некуда. Было очень стыдно. А когда увидела себя в зеркале, стало ещё и грустно. Грязное лицо с размазанными дорожками от слёз, покрасневшие глаза, всклокоченные волосы с расплетенной наполовину косой и распухшие после бешеных поцелуев губы. Вспомнив про них, вновь почувствовала возбуждение. Да что это такое?! Почему стоит мне подумать об этом вампире, как в трусиках повышается влажность?! Я нахмурилась и посмотрела на своё плечо с четырьмя тонкими кровавыми полосами. Да, у Машки довольно радикальный способ приведения в чувства.

Скинув остатки одежды, залезла в душ. Включила воду и размотала бинты на руке, подставила обожжённую кисть под струю, зашептав исцеляющее заклинание. Вода очищает и исцеляет. Главное — знать, как просить. И через несколько секунд ожог стал смываться, будто акварелью нарисованный. Ту же процедуру провела и с раной на плече. Ну и напоследок вымылась.

Вышла из душа, вытерлась большим махровым полотенцем и надела синюю рубашку Марка, которая лежала в стопке с чистым бельем. Закатала рукава и застегнула все пуговицы. Она доставала до колен и смотрелась как платье. Растрепав влажные волосы пальцами, заплела их в косу. Когда вышла обратно в гостиную, почувствовала аромат только что сваренного кофе и, как гончая, пошла на запах. Кухня также выполнена в этом ужасном стиле. Только цвета — серый металлик и красный. За подобием барной стойки сидел Марк в белой майке и чёрных домашних штанах с кружкой горячего кофе, от которого ввысь вздымался пар.

— Присаживайся, — он указал на стул напротив него.

— Ничего, что я взяла твою рубашку? — не поднимая на него глаз, села на стул.

— Ничего. Я ведь порвал твои вещи, — ухмыльнулся мужчина и подвинул ко мне зелёную кружку с кофе. — Кроме того, тебе очень идёт, — и прошёлся по мне голодным взглядом. А я вспомнила, что кроме неё на мне ничего нет, и будоражащие волны прошлись по рукам. — Сахар, молоко?

— Нет, спасибо, — я взяла кружку и постаралась прятать за ней своё пылающее лицо.

— Ну тогда, думаю, стоит начать разговор. Я имею право знать, зачем ты так сильно нужна Харроу.

— Видать, не так сильно и нужна, раз он решил меня спалить, — угрюмо проговорила я.

— Это не совсем так, — я вопросительно посмотрела на мужчину. — Понимаешь, он послал за тобой своих ищеек. И как только миссия по избавлению тебя от жилплощади была бы выполнена, они должны были доставить тебя к хозяину. Но так уж вышло, что я оказался там. Мы немного повздорили, и они решили уладить конфликт в другой раз. Только поэтому ты у меня, а не у Харроу. Это его стратегия. Тебе ведь теперь некуда возвращаться? — я только кивнула. — Вот. А документы, я так понимаю, тоже сгорели? — я снова кивнула, а на глаза навернулись слёзы. — Так, давай только без сырости. Это не конец света. Сделаем тебе бумажки. Так вот, когда он приказал поджечь твою квартиру, ты осталась бы живой, гарантирую. Но и выхода он тебе не оставил. Ведь без паспорта ты даже сбежать не смогла бы. Вот так Энтони превращает свободных людей в вещи.

— Спасибо, — тихо сказала я.

— Будешь должна, крошка, — и широкая улыбка украсила и без того красивое лицо. У меня сердце удар пропустило, и я покрепче сжала ноги вместе. Марк заметил мои манипуляции и понимающе хмыкнул, отчего щёки вмиг покраснели. Я снова спряталась за кружкой. — Ну, жду интересного рассказа.

Я посмотрела на Марка, потом перевела взгляд на Машку, которая сейчас лежала на подоконнике. Домовая тоже обратила взор к вампиру, а потом кивнула мне, мол, советую рассказать. Я вздохнула, а Марк подозрительно посмотрел на чёрную кошку с ярко–жёлтыми глазами.

— Ему нужна не я. Ну, не только я. Ему нужна именно ведьма.

— Зачем?

— Из–за свойств нашей крови. Понимаешь, когда ведьма добровольно делится своей кровью с вампиром, он на несколько часов обретает возможность творить магию. Да и вкус грозы появляется, из–за чего настигает состояние, близкое к эйфории. И вообще самочувствие улучшается. Кровь ведьмы даже с того света может вытащить. Главное — успеть, пока душа не ушла. Но эти свойства доступны только от источника. Если кровь перелить в пробирку, то она становится самой обыкновенной, ничем не отличается от крови в пакетах с холодильника.

— Ну, а если просто забрать кровь?

— Тогда у вампира могут возникнуть проблемы, — улыбнулась я. — Насильно отнятая кровь ведьмы как яд. На день–два истинный вампир впадает в кому. Обращённый вообще может никогда не очнуться. Вот мне и интересно, как Энтони Харроу сможет меня заставить добровольно отдать кровь?

— О, малышка, поверь, способов очень много. Просто нужно иметь фантазию. А этот вампир — очень большой затейник и виртуоз. Так что для него не проблема заставить кого бы то ни было сделать так, как он хочет, — если бы я так внимательно на него не смотрела, не заметила бы проскочившую в его взгляде искорку печали.

— Знаешь из личного опыта?

— Возможно, крошка, — его грустная улыбка заставила моё сердце дрогнуть. — Всё возможно. Так, ладно, суть я уловил. И помогу тебе. Но! Сначала нам нужно тебя одеть. Для похода в магазин дам тебе одежду Джин. Так что допивай свой кофе и в путь. Шопинг — лучшая терапия для женщин.

— Не для всех, — буркнула я.

— Не любишь?

— Не очень.

— Ты просто не умеешь это делать. Пошли, я тебя научу, как приятно тратить деньги. Особенно чужие.

— Вот уж нет, — возмущённо уставилась на вампира, который встал со стула, собираясь идти переодеваться. — Мы зайдём в банк, и я сниму деньги!

— Да ну? А как ты это сделаешь без документов? — я сразу приуныла, и весь запал прошёл. Но содержанкой быть не хотелось

— Я всё отдам.

— Верю, погорелец, — и так хитро улыбнулся, что превратился вдруг в бесшабашного мальчишку. – Вот, улыбка тебе очень к лицу, — я и не заметила, как улыбнулась в ответ, а после комплимента ещё и покраснела. Я так часто не заливалась румянцем, наверное, со времён школы. — Пойдем, — и протянул мне руку. Я вложила свою маленькую бледную ладошку в его тёплую, загорелую и сильную руку. И почувствовала себя… в безопасности? Наверное. Этот вампир вызывал во мне уверенность в завтрашнем дне. Странное чувство. Но очень приятное.

<b><center>Марк</center></b>

Эта девчонка сведёт меня с ума. Гарантированно!

Сначала вытаскивай её из огня, потом она с такой страстью отвечает на мои поцелуи, что впервые за последние полтора года я потерял голову. После она обламывает меня, и я почти готов её придушить, а потом вообще оказывается, что она источник силы для вампира. Сдуреть можно! Я знал, что с этой рыжей малышкой будут проблемы, но не подозревал, что она окажет на меня подобное влияние. Вообще испытываю к ней очень противоречивые чувства. То мне хочется её трахнуть так, чтобы небо в алмазах увидела, то возникает желание прибить её, чтоб не мучилась. А как мило она краснеет, м–м–м… прелесть. Когда девушка вошла в кухню в моей рубашке, возбуждение, что успело сойти на нет, в секунду стрельнуло на отметку максимум, а член чуть не упёрся в столешницу. Хорошо, что я сидел. А когда увидел её напряжённые соски и осознал, что белья на ней нет, чуть не застонал вслух. Выдержка прожитых столетий очень пригодилась, и я смог не показать эмоций, что съедали меня заживо.