- Ты очень занят? - как ни в чем не бывало, поздоровавшись, спросила она. Еву он не видел с тех самых пор, как она выкинула с ним эту шутку в Таллине. От Блохина слышал, что она снялась в каком-то телефильме, но пока фильм не видел. Для себя он решил больше с этой девицей не иметь дела. Надо сказать, она нанесла ощутимый удар по его самолюбию. Правда, минуло немало времени, обида и злость прошли... А Ева выглядела очень эффектно. Где-то внутри у него опять, как прежде, сладко защемило. Девушка ему нравится, может быть, даже больше, чем раньше. И как бы он себя ни убеждал, что с ней все покончено, и даже на какое-то время поверил в это, но вот капитулировал...

- Ты вроде бы похудел, - достав из сумки сигареты и спички, непринужденно проговорила Ева. - Можно я закурю?

Он кивнул. Курила она дешевые сигареты. Том, довольный, вспомнил, что у него в шкафу блок американских. Наверное, станет просить, чтобы он достал ей хороших сигарет. Кому же он обещал этот блок?.. Он не стал ломать голову, потому что уже знал: сигареты отдаст Еве.

- Когда его продадут? - пряча в сумку паспорт, спросила женщина.

- Зайдите недели через две, - сказал Том и взглянул на часы: пять вечера. В комнате уже давно горит свет. В Ленинграде теперь быстро наступают сумерки. До конца работы еще три часа..."

За женщиной закрылась дверь, и тотчас вошел следующий клиент с огромной коробкой в руках. На коробке иностранная надпись.

- Подождите минутку, - сказал Том и, видя, что клиент нерешительно затоптался на пороге, не зная, что делать с коробкой, прибавил: - Там, в приемной.

- Красивая, - задумчиво сказала Ева, выпуская сиреневый дым.

- Ты красивее, - улыбнулся Том.

- При чем здесь я? - удивленно взглянула на него Ева.

- Я говорю: ты красивее, чем та женщина, - пояснил Том.

- А я про сумку, - без улыбки сказала Ева.

- Хотела бы такую? - со значением произнес Том.

- Слишком яркая, - ответила Ева. - Я не понимаю, почему она носит ее зимой? Это же летняя сумка.

Ева права. Том тоже почувствовал, что в этой миловидной расфранченной женщине есть какой-то перебор, а вот именно какой, не сообразил.

- Взгляни в свой гроссбух, сколько я тебе должна? - небрежно проговорила Ева.

Ему не надо смотреть в гроссбух, как она иронически заметила, что-что, а на память Том не может пожаловаться. Должна она ему пятьдесят три рубля... Если уж быть совсем точным: восемьдесят один. Это если к сигаретам приплюсовать неудачную поездку в Таллин. Но бог с ними, двадцатью восемью рублями! Это его плата за науку... Ухаживаешь за красивыми девушками, будь всегда готов к непредвиденным расходам. Эту-то простую истину он давно усвоил!

- Я уж и забыл, - дипломатично ответил он.

- Зато я помню, - сказала Ева. - Что-то около пятидесяти рублей?

Она достала из сумки две двадцатипятирублевки и положила перед ним на стол. Лицо равнодушное, видно, с деньгами ей расставаться ничуть не жаль. Чем же ее можно удивить? Вызвать на ее лице интерес? Том еще ни разу не видел ее сильно взволнованной или расстроенной. И поступки ее не укладываются в его голове. Разве так, как она тогда в Таллине, поступила хотя бы одна его знакомая?.. А сейчас спокойно сидит напротив и ждет, что он скажет. А что ему сказать? Мол, забери свою капусту, я тебе еще дам пять раз по столько, лишь посмотри на меня по-человечески, скажи что-нибудь приятное...

Ева встала и, поправив шапочку, равнодушно бросила:

- Пока!

Это ее "пока" похоронным звоном отдалось в его сердце. Он ждал, когда она спросит, есть ли у него сигареты, но она не спрашивала. Натягивая на длинные худые пальцы черные с мехом перчатки, направилась к выходу. Походка у нее необычная, чуть подпрыгивающая. Раньше он этого не замечал. Он ее в зимнем пальто и высоких сапожках никогда не видел.

- Разбогатела? - произнес он первые пришедшие на ум слова, лишь бы задержать ее.

Она неопределенно пожала плечами, но остановилась. В этот момент в дверь снова сунулся высокий мужчина с коробкой.

- Можно? - спросил он.

Тому хотелось послать его ко всем чертям, но он сдержался и кивнул, мол, заходите. Точным профессиональным движением ладони смахнул деньги в приоткрытый ящик стола.

- Ты, говорят, в кино снимаешься? - спросил он. - Скоро станешь кинозвездой?

- Только этого мне не хватало, - небрежно ответила Ева и остановилась у двери. - Никакой кинозвезды из меня не получится.

Высокий человек в черном полушубке поставил коробку на стол и вопросительно взглянул на Тома, но, видя, что тот не обращает на него внимания, спросил:

- Можно вынимать?

- Что у вас? - бросил на него недовольный взгляд Том.

- Приемник "Грюндик", - сказал клиент. - Последняя модель.

Том с удовольствием сказал бы ему, что приемники магазин сейчас не принимает, но это было не так. Про себя он решил, что обязательно накажет его на пятнадцать процентов скидки, вместо десяти...

- Как хоть фильм называется? - снова обратился он к девушке.

- "Летят журавли", - улыбнулась она, берясь за ручку двери.

- "Летят журавли"... - наморщил лоб Том. - Что-то знакомое...

Человек, распаковывающий коробку, молча улыбался.

- Был же такой фильм, - вспомнил Лядинин. - Там играют Татьяна Самойлова и Баталов... Сколько раз по телевизору показывали!

- Наш фильм только один раз покажут, - сказала Ева.

Сейчас она потянет ручку на себя и уйдет...

- У меня кое-что есть для тебя, - сказал Том, выразительно глядя на нее. - Зайди к концу рабочего дня.

Ева обернулась, хотела что-то спросить, но Том чуть заметно покачал головой, кивнув на высокого мужчину, вытаскивающего из коробки новенький, сверкающий никелированной отделкой, приемник.

- Если будет время, зайду, - сказала она и ушла.

- Интересная девушка, - заметил клиент, ставя приемник на стол перед приемщиком.

- Инструкция есть к нему? - холодно спросил Том. От него не укрылась ироническая улыбка этого человека, когда он дал маху с этими журавлями, которые куда-то летят...

Том считал, что сегодняшний день прошел неудачно: в кармане лежали двадцать пять рублей, заработанные на продаже фирменных кассет. Это мелочь. Чутье подсказывало ему, что с женой моряка можно было обделать какое-нибудь выгодное дельце, но помешала Ева. Ничего, блондиночка еще зайдет, по глазам видно было, что она не прочь поближе познакомиться с обходительным приемщиком, оценившим ее "Филиппс" по высшей ставке, чего не мог сказать высокий мужчина, принесший "Грюндик". Том скостил пятнадцать процентов, хотя приемник был новый. Он заявил клиенту, что "Грюндики" плохо идут, и вместе с ним вышел в коридор, где обычно дожидались своей очереди клиенты. Сейчас здесь было пусто, и Том хотел пройти в соседнюю комнату, где находились другие приемщики, но тут из торгового зала к нему подошел человек в куртке с меховым воротником и спросил: - У вас нет кассет с записями?

Записями и продажей фирменных кассет Том не занимался, но он остановился и взглянул на мужчину. Сразу видно, человек интеллигентный, с таким можно иметь дело.

- Какие вам нужны записи?

- Что-нибудь современное...

- Я вас понял, - улыбнулся Том. - Запишите телефон... Позвоните часов в девять вечера. Звать его Владик. У него очень качественные записи, думаю, что будете довольны.

- Спасибо, - поблагодарил мужчина. Телефон и имя Владика он нацарапал на спичечном коробке. - Понимаете, нет времени самому записывать, хотя и есть проигрыватель.

- Понимаю, - улыбнулся Том и, помешкав, протянул руку.

- Если мне что-либо понадобится, можно будет к вам зайти? - произнес человек, с явной симпатией глядя на Тома.

- О чем речь, - весело ответил тот. - Меня зовут Томас Лядинин.

- А меня Кирилл Воронцов, - представился мужчина.

- Всегда рад вам помочь, - сказал Том и подумал, с таким человеком приятно иметь дело: даже не спросил, сколько будут стоить записанные кассеты...