Бедные люди! Как подчас тяжела борьба за жизнь!

В Линьянти Ливингстон нашел в целости и сохранности свои вещи, оставленные у туземцев. Аптечка, волшебный фонарь, книги и инструменты были в полном порядке.

Негры — старые друзья доктора — очень просили его остаться, но Ливингстону непременно нужно было вернуться в Шешеке, а оттуда в Тете. Из Шешеке он 17 сентября 1860 года отправился к устью Замбези за новым, давно обещанным от английского адмиралтейства судном взамен «Ma-Роберт», упокоившейся на одной из мелей Шире — вся дырявая, как огромный дуршлаг.

В конце декабря он достиг берега моря; всего через месяц — 31 января 1861 года — пришел и корабль «Пионер» вместе с двумя крейсерами Королевского британского флота. На них прибыл епископ и несколько миссионеров для проповеди жителям берегов Шире и озера Ньяса. Ливингстон хотел ехать с ними, но добрался лишь до озера Ширва, потому что тогда манганджа воевали с работорговцами.

Второго сентября доктор предпринял новую попытку. Она оказалась удачней, но в начале ноября Ливингстону опять пришлось вернуться: он узнал, что к нему приехала жена. Тот же английский корабль доставил жен еще к нескольким миссионерам, и пароход для плаванья по Ньясе, разобранный на двадцать четыре части.

Тогда Ливингстон опять отправился на замечательное озеро, исследовал его западный берег и северную оконечность, собирался составить полное описание этого огромного водоема… Депеша от английского правительства вдруг положила конец исследованиям великого путешественника. Она гласила: «Жалованье экипажу «Пионера» ни в коем случае не будет выплачиваться после 31 декабря 1863 года».

Ливингстон понял значение этих строк (решительно, их грубый лаконизм — позор английских властей!). Депеша пришла 15 сентября; пришлось срочно возвращаться — иначе доктор остался бы в центре Африки без средств к существованию. А он провел здесь двадцать два года!

Тринадцатого января 1864 года Ливингстон прибыл в устье Замбези и сел там на английский пароход «Орест». Через Занзибар он добрался до Бомбея, а 20 июля сошел на английский берег.

Но оседлый образ жизни в цивилизованной стране не пришелся по душе отважному путешественнику. Не пробыв в Европе и года, он уже в 1865 году отправился в новую экспедицию.

Доктор поставил перед собой четыре главные задачи: стереть белое пятно на карте между озерами Ньяса и Танганьика; завершить исследование Танганьики (ибо увидевшие его первыми Бёртон и Спик не смогли дать полного описания); исследовать как можно дальше земли к западу от Танганьики и пройти к северу от озера в направлении экватора.

Ливингстон остановился ненадолго на Занзибаре, затем безуспешно пытался подняться по реке Рувума, впадающей в Индийский океан почти на широте Коморских островов. Тогда он пошел обратно в сторону Занзибара до бухты Макиндани, уже оттуда двинулся к западу и вновь вышел на Рувуму. 18 мая 1866 года на Занзибаре получили от него письма, отправленные с этой реки. Затем несколько месяцев никаких новостей не было.

Путешественник, перевалив через горы, вышел к озеру Ньяса. Там сопровождавшие его люди отказались идти дальше и сбежали. Дома, на Занзибаре, им причиталась приличная сумма, поэтому, чтобы оправдать преждевременное возвращение, они придумали довольно правдоподобную историю о смерти доктора.

Сам путешественник, спустя девять месяцев после выхода с побережья, пришел в Берубу к северо-западу от Ньясы и направился к Танганьике. Из Берубы ему удалось отправить с караваном, шедшим на Занзибар, письмо к лондонским друзьям. Еще через год от доктора дошли вести с Танганьики, переданные неким арабским купцом. Еще через некоторое время получили письма из Луэнде, столицы Казембе, от 8 июля 1868 года, в которых содержались чрезвычайно важные сведения о географии и гидрографии областей, окружающих Танганьику с запада и юго-востока.

Затем три года о путешественнике не было никаких достоверных сведений — лишь однажды случайно дошел слух, что он живет в Уджиджи.

Только 10 марта 1871 года доктор Кэрк получил письмо от двух арабов. Путешественник-христианин, писали они, в конце предыдущего года находился с несколькими слугами без всяких средств к существованию в местности, называемой Монакозо.

С июля 1868 года доктор отправил тридцать четыре письма — и ни одно не дошло! Он занимался исследованием местности к западу от Танганьики и надеялся выйти к Нилу.

Легко понять, что в Лондоне эти новости вызвали большой переполох. Географическое общество, решив послать экспедицию на выручку к Ливингстону, провело среди своих членов подписку и скоро собрало требуемую сумму.

В экспедицию отправились родной сын путешественника Освальд Ливингстон, а также господа Генн и Доусон, офицеры морского флота. Они прибыли в Занзибар, но предприятие плачевно провалилось. Причину неудачи искали в сезоне дождей и недостатке средств. Может быть, следовало прибавить недостаток энергии и согласия. Оставим это — последуем примеру мудрых англичан, которые во имя национальной гордости не обращают особенного внимания на некоторые мелкие неприятности.

Скажем лишь, что там, где сын путешественника потерпел неудачу и ничего не смогла сделать великая нация, добился успеха Стенли. 10 ноября 1871 года Ливингстон встретился с ним, а 27 апреля 1873 года — скончался на берегах Танганьики[156].

Рассказывая о жизни и приключениях Стенли, мы уже поведали, как слуги Ливингстона отнесли прах исследователя к побережью Индийского океана. Оттуда он был доставлен в Англию и с большой помпой похоронен в Вестминстерском аббатстве.

Давид Ливингстон впервые уехал в Африку в 1840 году и пробыл там, за исключением трех очень коротких приездов в Европу, тридцать три года. Между тем его родина отчаянно торговалась с путешественником за каждую копейку субсидий на великое культурное дело. Зато устроила королевские похороны…

От Бенгелы до Замбези. — Неприятности. — В огненном кольце. — Приступ. — Измена. — Спасение. — Переход через Африку.

Мало того, что англичане, злоупотребляя силой, украли у португальцев часть их колониальных владений — они еще давно пытаются опорочить их.

Кто все время с чисто англосаксонским упорством распространяет ложные слухи о работорговле португальцами? Англичане! Кто смеет утверждать, что этот гнусный промысел в заморских португальских владениях терпим правительством и ведется непосредственно под сенью лузитанского[158] флага? Опять англичане!

А почему? Какова цель гнусной клеветы?

Да очень просто. Под лицемерным предлогом гуманности Англия стала во главе движения за отмену работорговли (малоприятное занятие арабов). Под этим предлогом Лондон претендует на право осмотра подозрительных судов, берегов, при необходимости — и временного захвата гаваней, где будто бы находят убежище или устраивают склады торговцы людьми.

Какое, собственно, дело англичанам до африканских невольников? Ведь у них под боком есть «братский остров» — Ирландия[159], и там довольно, казалось бы, белых рабов, на которых английское правительство могло бы упражняться в человеколюбии…

На деле британцы желают — лицемерно скрывая истинные помыслы под благовидным предлогом — завладеть всеми или почти всеми берегами Африки от тропика до тропика, вредить неанглийской торговле, занимать земли временно — и остаться там навсегда, как в деле с Египтом.

Разумеется, благородные, сохранившие рыцарские понятия португальцы с негодованием протестовали против лицемерной клеветы британских торгашей[160]. Этот протест послужил причиной замечательной экспедиции по Африке майора Серпа-Пинту.