Боюсь, Джаафар задерживается из-за жалкого продавца

горшков, бесчувственного бумагомараки. Может быть, сию

минуту его...— Не закончив фразу, Аббаса с трудом пода¬

вила судорожный вздох.

—      Не беспокойся, сейида! — воскликнула Атба, испу¬

гавшись, что госпожа снова упадет в обморок.— Я настаи¬

вала на аресте из предосторожности. Нельзя с уверен¬

ностью сказать, что наша тайна известна Абуль Атахии.

Да и станет ли он болтать? Впрочем, язык у него действи¬

тельно длинный. О, если бы не этот язык! Каким бы он

был хорошим человеком! Я бы, пожалуй... Ну да вопрос

в другом. Предположим, стихоплет проболтается. Кто

осмелится раскрыть сплетню халифу? Кто? Вряд ли пай-

дется такой храбрец.

Передавать плохие вести вспыльчивому Харуну ар-

Рашиду было очень опасно. Сколько раз бывало, что, -пока

шло расследование, незадачливый доносчик лишдлся голо¬

вы. Придворная знать опасалась не только намекать эмиру

правоверных на что-либо неприятное, но и вообще рас¬

крывала рты в его присутствии разве что для славословий.

Разведанный секрет долго путешествовал по дворцовым

закоулкам, пока достигал ушей высокопоставленных особ.

Тогда уж он наверняка использовался против врагов. Джа¬

афар ибн Яхья скорей всего мог ожидать удара со сто¬

роны завидовавшей ему халифской родни.

—      Вот кого я боюсь...— проговорила Аббаса, показы¬

вая рукой на дворец Зубейды.— Эта своего не упустит.

Еще сгустит краски. Умеет напакостить, колдунья...

Две женщины — сестра и любимая жена Харуна ар-

Рашида,— каждая по-своему им обожаемая, ненавидели

друг друга. Возникшая на почве ревности вражда длилась

давно и не утихала ни на день. О взаимной ненависти пер¬

вых сейид халифата знали и господа и слуги и считали

это обычным, даже естественным явлением.

—      Слух достигнет Зубейды и дальше не пойдет,—

вздохнула Атба. По лицу служанки пробежала грустная

улыбка.— Что Зубейде даст эта сплетня? У нее и так их

хоть отбавляй!

—      Как это что! — возмутилась Аббаса.— Думай,

прежде чем говорить! Она мой злейший враг! И самый

опасный! Если она узнает...

—      Как часто мы уверены, что наша тайна скрыта от

всех, а люди болтают о ней по базарам да мечетям,—

отмахнулась Атба и тотчас пожалела о своих словах: Абба¬

са переменилась в лице, щеки ее побледнели.

—      Что? Что? Зубейда все знает? Дворцовая челядь то¬

же? Говори же, не мучь меня... — в исступлении восклик¬

нула она и, вдруг обессилев, не смогла закончить фразу.

—      Зиать-то, она вряд ли знает. Это я чересчур,—упрекая

себя, попыталась исправить положение Атба.— Но дога¬

дываться, пожалуй, догадывается. Ты такая умная, сейи¬

да, а вот в этих делах не разбираешься. Словно ребенок.

Дворцы ваши рядом, слепой не заметит, что визирь

частенько навещает тебя по вечерам. И уходит — аллаху

известно когда. У Зубейды полно доносчиков. Сплетня ни¬

чего ей не прибавит. Доказательств-то нет. Да и если

жена обладает секретом, это еще не значит, что она рас¬

скажет о нем мужу. Халиф капризен, настроение у него

меняется. А в руках визиря огромная власть. Наговари¬

вать на визиря, ой, как опасно! Даже Зубейде.

Балкон обволакивала тьма. Дорога скрылась из виду.

Во дворце зажгли свечи. Снизу, из кухни, доносились го¬

лоса слуг, которые приготавливали ужин. В личные дела

госпожи была посвящена одна Атба. Маленьким ребенком

попала она к халифу аль-Махди и досталась Аббасе, кото¬

рая доверяла ей, как самой себе.

—      Не лучше ли перебраться па террасу? Оп может

появиться со стороны реки,— произнесла Аббаса, вставая.

Атба не успела ответить, как из коридора послыша¬

лась четкая дробь быстрых шагов.

—* Он пришел! Пришел! — воскликнула Аббаса и

почувствовала, что сердце ее забилось в такт шагам Джа¬

афара; она бросилась было навстречу мужу, но Атба пре¬

градила ей дорогу.

—      Иди в свою спальню, сейида! Я приведу к тебе гос¬

подина. У вас не будет свидетелей, я тоже уйду.

Аббаса поспешно удалилась, а служанка выскочила

в коридор. Джаафар стоял у двери. Яркий свет десятков

свечей подчеркивал черноту его джуббы и тюрбана.

Склонившись, Атба поцеловала руку визиря.

—      А, это ты! — бросил он отрывисто. — Где твоя гос¬

пожа?

—      В спальне, мой повелитель. Ждет уже несколько

часов,— ответила Атба, распрямляясь и быстрым взгля¬

дом осматривая Джаафара.

Он хорошо выглядел, визирь! Ему было тридцать семь

лет. Мужчина в расцвете сил! Изысканно одет. Фигура

стройная, подтянутая. В каштановых волосах едва про¬

глядывала седина. Открытое лицо окаймлено густой бо¬

родкой. Глаза блестят задорно, линии рта энергичные,

волевые. Тюрбан слегка сдвинут назад, и на выступаю¬

щем лбу видны легкие морщинки. Страстная, горячая

натура! Не в пример Фадлю, этому прихвостню первого

престолонаследника, он не сдержит гнев, не простит

оскорбления.

«Хороший муж у моей сейиды!» — подумала Атба. Она

проводила Джаафара до покоев Аббасы и осталась сто¬

рожить у входа.

Глава XVIII

СВИДАНИЕ

Дрожь, возникшая в ногах Аббасы, пронизала все ее

тело. Противоречивые чувства теснили грудь; любовь,

страх, надежда — все смешалось. Просторная комната

с подсвечниками в виде минаретов и дорогими коврами

стала сужаться и, казалось, превратилась в узкий и длин¬

ный сундук.

Было слышно, как подошел Джаафар, как служанка

сняла с него сандалии,—они легонько стукнули о пол. По¬

том боковая дверь, словно крышка сундука, растворилась

и Аббаса бросилась навстречу мужу.

Он глянул на нее и в который раз поразился ее вкусу:

простые одежды — как правильно она поступает, встре¬

чая его по-домашнему! —заплетенные в косу волосы

скреплены дорогой шпилькой; с плеч свешивается шел-

ковый платок, золотыми нитями по нему, как принято,

вышиты стихи. В глазах — ои тотчас заметил! — необы¬

чайная тревога; лицо от этого кажется еще более пре¬

красным.

Первые мгновения они молчали. Аббаса улыбнулась.

Ока не могла сдержать улыбки. Джаафар пришел к ней —

и она забыла о бедах, из головы вылетели заранее приго¬

товленные фразы. Душу охватило радостное волнение.

И так при каждой встрече!

Сила любви, как ты могуча! Перед тобой склоняются

несчастье и горе. Побеждая, ты ниспровергаешь непобе¬

димых; встречая препятствия, лишь крепнешь и мужаешь.

С чем сравнить тебя, бесцепное чувство? С золотом! Оно

так же дорого по природе, а риск, связанный с добычей

его, как и трудности на твоем пути, делает вас обоих еще

более желанными.

Джаафар не верил, что его с Аббасой ждет спокойное

супружеское счастье. Пути человеческих судеб не изве¬

даны. Ну кто он такой в столице халифата? Чужеземец,

возвысившийся благодаря изворотливости, уму и, конечно,

счастливому случаю. Как ему далеко до Аббасы! Это ска¬

жет любой, кого пи спроси. В ее жилах струится благо¬

родная кровь, а он плебей, грязь земли. Разве в глазах

людей он достоин быть супругом хашимитки, отцом ее де¬

тей? Признает ли мир Хасана и Хусейна?

Джаафар перебирал в памяти события прошлого, он пх

хорошо знал — в истории еще не было случая, чтобы ха¬

лифская дочь стала законной женой чужеземца,— а бу¬

дущее было покрыто мраком неизвестности.

Никакому провидцу не дано было угадать, что лишь

спустя три века человек неблагородной крови сможет офи¬

циально жениться на дочери эмира правоверных. И про¬