— Да, но это было, как мне кажется, еще до того, как в бассейн пришел ты, Кен, — ответила она, чувствуя, как он сжал ей руку под столом. — Потом я успела принять душ, так что я уже давно проснулась. Надеюсь, миссис Моррисон, вы не против, что я вышла к завтраку с мокрыми волосами? У меня нет фена.

— В ванной на первом этаже есть фен, — сухо проговорила Элизабет, слегка раздув ноздри. — Вы можете пользоваться им, когда пожелаете.

— Обязательно сделай это после завтрака, — вмешался Кен. — Хоть ты и выглядишь чудесно, но я волнуюсь за тебя. Вдруг нам захочется прогуляться? Волосы должны быть обязательно до конца просушены. А то не заметишь, как простудишься. — Его голос звучал нежно, но требовательно.

— Знаю, — улыбнулась она. — Обязательно последую твоему совету. — С Кеном Саманта могла позволить себе расслабиться. — Хотя, слава Богу, я редко простужаюсь. А вот ты, как я заметила, частенько.

— Просто Кен совершенно о себе не заботится. Все больше думает о других. Это эгоисты редко болеют, — процедила Элизабет.

— Как я, вы хотите сказать? — Саманта все-таки не сдержалась.

Что эта стерва о себе возомнила? Какое она имеет право откровенно ей грубить?

Но Элизабет ничуть не смутилась.

— Правильно, — приторно-вежливо сказала она и принялась намазывать булочку маслом. — Я уверена, вы со мной согласитесь.

— Мама, как ты можешь такое говорить?! — вмешался Кен. — Саманта очень чуткий и заботливый человек. Зачем ты ее обижаешь?

Наверное, соскучилась по выпивке, усмехнулась про себя Саманта.

— Да я ничего плохого про нее и не говорила. Просто поделилась своим жизненным опытом. Конечно, раз тебе она нравится, то она хорошая девушка. — Элизабет решила дать задний ход. Повернувшись к сыну, она сказала: — Я уверена, Саманта проголодалась. Скажи Барбаре, чтобы подала гостье завтрак.

На самом деле Саманта была не голодна, но предпочла промолчать.

Пока Кен ходил на кухню, она старалась не поддаваться на колкости, которыми целенаправленно осыпала ее Элизабет Моррисон, и пыталась разгадать, чем вызвана эта враждебность.

— Какие у тебя на сегодня планы, Кен? — спросила мать сына, после того как Барбара принесла Саманте стакан апельсинового сока, кофе, тарелку с яичницей и большой кусок свежеиспеченного пирога с курагой. — Я сообщила Кейт о твоем приезде, и она обещала прийти с утра. Джека не будет. Он опять собирается на побережье. И я подумала, что ты мог бы пригласить ее погулять с вами на лыжах или снегокате.

— Черт возьми! — рассердился Кен. Он вытер губы салфеткой и швырнул ее в сторону. — Мама, ты же знаешь, что у нас с Самантой только две недели! Могла бы посоветоваться со мной, прежде чем навязывать нам Кейт.

— Я не навязываю тебе Кейт, — с каменным выражением лица проговорила Элизабет. — Кейт замечательная девушка, умная, образованная, ее отец известный ученый, она столько путешествовала с ним по свету… И, в конце концов, она так помогает твоему брату. И с фотографией и в других отношениях… — Она многозначительно замолчала. — И я никак не думала, что ты можешь отказать в моей просьбе провести с ней немного времени. Ведь она здесь почти одна! Этот поселок отсталых эскимосов не самое лучшее место для такой девушки. Если бы не Джек…

— Никто не просит ее здесь жить, — отрезал Кен. — Совсем необязательно изучать именно эти места, могли бы выбрать и более населенный штат.

Элизабет Моррисон посмотрела на сына с нескрываемой неприязнью.

— Ты волен думать что угодно, Кен. — При этом она бросила на Саманту такой взгляд, который сразу включил молодую женщину в круг тех, кого она не считала достойной партией для своего сына. — Как обычно, ты не хочешь дать себе труд проявить внимание к Кейт, хотя знаешь, что я по-настоящему привязана к ней. Наверное, ты забыл все то, что я для тебя сделала.

— Ну хватит, мама!

Голос Кена прозвучал устало, и Саманта подумала, что матери и сыну было бы лучше вести этот спор без нее. Судя по всему, у них довольно часто происходят столкновения подобного рода, и Саманте было интересно, сумеет ли Кен хоть чуточку переубедить мать.

Может быть, миссис Моррисон надеялась, что Кен женится на Кейт. Тогда легко объясняется ее враждебный настрой по отношению к ней, к Саманте.

— Не обращай на меня внимания, — проговорила миссис Моррисон. — Я знаю, что мои чувства ничего не значат, когда дело доходит до твоих интересов.

— Это неправда, мама.

— Это правда. Тебе наплевать на меня, ты совершенно обо мне не заботишься. Ты интересуешься только собой, своими эмоциями, своими желаниями!

— Мама, пожалуйста…

Кен пытался успокоить ее, но Элизабет ни в какую не хотела отступать.

— Для тебя ничего не значат жертвы, которые я принесла, чтобы ты не голодал, чтобы учился в колледже…

Тут она явно перегнула палку. Саманта начала раздражаться, хоть старалась этого не выказывать. Кому-кому, а этой алкоголичке и наркоманке стоило бы помолчать. Ее и Кена содержал Моррисон, а она пытается строить из себя мученицу.

— Мамочка… — Кен наконец успокоил ее примирительным объятием, крепко и нежно прижав к себе. — Ну ладно, ладно, согласен. Кейт пойдет с нами. Правда, Саманта?

Саманта равнодушно пожала плечами и отвернулась, чтобы не видеть, как унижается Кен. Что она могла сказать? Ничего, что повлияло бы на его решение.

— Я собирался предложить Саманте отправиться в поселок и покататься на коньках. Сегодня не очень холодно, и, думаю, мы получим настоящее удовольствие. — Кен подмигнул Саманте.

Элизабет вытащила из кармана кружевной носовой платок с монограммой — по мнению Саманты, очередное излишество стареющей сумасбродки — и высморкалась, прежде чем ответить. Когда она заговорила, это была сама любезность.

— Будь осторожен, дорогой, ладно? — Вся ее враждебность исчезла после того, как она настояла на своем. — Оденься потеплее. Страшно представить, что со мной будет, если с тобой что-нибудь случится.

— Не волнуйся, со мной все будет в порядке. — Кен похлопал ее по руке, выпустил из своих объятий и вернулся за стол. — Я буду осторожен. Да и что опасного может быть на катке?

— Да, ты прав, — согласно кивнула Элизабет. — А Кейт будет просто на седьмом небе от счастья. Она ведь так ждала твоего приезда!

Саманта все больше и больше раздражалась. Уже заочно ей не нравилась Кейт. Просто потому, что ее так нахваливает Элизабет Моррисон.

Но Кен, кажется, только сейчас понял, что весь этот разговор не доставляет Саманте удовольствия. Он смущенно встал и сделал вид, что потягивается. Затем зашел за спинку стула Саманты и нежно погладил ее руки, молча выражая свою нежность.

Саманта заметила, что Элизабет это не понравилось, но та, вероятно, решила, что для одного утра достаточно продемонстрировала свою власть. С натянутой улыбкой Элизабет встала и покинула их под предлогом того, что должна что-то обсудить с Барбарой.

Кен тут же заключил Саманту в объятия и стал целовать.

— Дорогая, прости меня за эту сцену, — шепнул он ей на ухо. — Сама видишь, как мне трудно с матерью. Ну что я могу поделать?

Саманта могла бы ему сказать, что нужно делать, но решила не затевать ссоры. Ведь сегодня практически первый день их отпуска. И потом, кто знает, вдруг Кейт действительно очень милая девушка. К тому же в ее присутствии Кен не будет приставать к Саманте с нежностями.

Хотя Саманта прекрасно понимала, что здесь, в его доме, отказать Кену будет очень трудно, но она все еще не была готова к интимной близости с ним.

Кейт приехала примерно через полчаса. Это была совсем молоденькая девушка. Саманта не дала бы ей больше двадцати. Выглядела она очень колоритно: невысокая, но великолепно сложенная, с черными волосами и большими выразительными карими глазами, Кейт была похожа на фотомодель. Даже простая, обычная для этих мест одежда не могла скрыть ее красоты и природной грации.

Но больше всего Саманту поразил вид транспорта, на котором девушка приехала. Хотя чему тут удивляться? Ведь это север. Кейт приехала на собаках.