Он снова не ответил.

Глаза Саманты постепенно привыкли к темноте, и она разглядела на нем все тот же свитер, в котором он ходил весь день, и теплые брюки. Однако под свитером Саманта не увидела рубашки. Скорее всего, Кен торопился и решил не надевать ее, а лишь натянул на голое тело теплый свитер.

Он тяжело и часто дышал.

Что он здесь делает? — подумала она. Зачем пришел? К ней опять вернулся страх. Что же предпринять? Ему нельзя здесь оставаться.

Она решительно встала с постели.

— Кен! Пожалуйста, уходи.

Но у него были совсем другие планы. Он придвинулся к ней, дотянулся руками и крепко сжал ее бедра. Даже в темноте Саманта видела нездоровый блеск его глаз.

— Зачем мне уходить? — хрипло спросил он. — Я не хочу! И ты, как мне кажется, тоже этого не хочешь.

— Ты не в себе… Ты пьян?

Вместо ответа Кен попытался ее поцеловать.

— Прекрати! — Саманта резко отодвинулась, чтобы он не мог достать ее рукой.

Кен придвинулся к ней, сбросил с ее плеч халат и губами прикоснулся к ее плечу.

— Боже мой! Как хорошо! Твоя кожа такая мягкая, нежная…

— Я сейчас закричу! — повысила тон Саманта. — Я буду звать на помощь!

— Давай, давай, кричи — насмешливо сказал Кен. Его губы медленно двигались от ее плеча к груди. — Тебя никто не услышит. Мамочка мертвецки пьяна, Рой и Барбара в другом крыле дома… Все спят. А мы с тобой не спим… И мы совсем одни…

Саманта отодвинулась от него, лихорадочно обдумывая свое положение. Что у него на уме?

— Кен! Между нами все кончено. Надеюсь, ты не думаешь…

Он ухмыльнулся.

— Ты обманываешься в своих надеждах. Я думаю… все время думаю о тебе… — Кен стал гладить ее по ноге, медленно проводя ладонью от щиколотки к бедру. — И я очень хочу с тобой поговорить. Одна мысль не дает мне покоя. — Его тон стал резким и угрожающим. — Мамочка надоумила… А то я совсем дурак. Ведь так ты считаешь?

Сколько же он выпил? Раньше Кен никогда так себя не вел. С каждой минутой Саманте становилось все страшнее и страшнее.

— Что за бред ты несешь? — пробормотала она, отчаявшись что-либо понять.

— Как ты находишь моего братца?

— А он-то тут при чем? — удивленно воскликнула Саманта.

— А ты подумай.

Кровь ударила Саманте в голову. Он все узнал! Но откуда? Кен что-то говорил про свою мать. Неужели она все пронюхала?

— Ну и?.. — не отступал Кен.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты отлично знаешь, что я имею в виду. — Он грозно сдвинул брови. — Я прав?

Кен придвинулся к ней совсем близко. Саманте в нос ударил запах спиртного и его тяжелое неровное дыхание.

Отпираться не имеет смысла. Пришло время во всем признаться…

— Ты хочешь сказать, что я и Джек…

— Да, именно это, — зло прошипел Кен. — Вы были любовниками!

Саманта молчала.

— И как это понимать? — продолжал Кен. — Ты никогда не говорила мне, что знакома с ним.

— Ты меня не спрашивал, — спокойно ответила она.

— Какой же я дурак! — Он ударил себя по лбу. — А твои дети… Я думал, что это просто совпадение, но… — Кен говорил очень сбивчиво, то и дело перескакивая с одной мысли на другую. — Джим и Джек… Ты назвала их в честь моего братца и его отца!

Кен неожиданно схватил ее за плечи и начал трясти. Испуганной Саманте на миг показалось, что он вытрясет из нее всю душу.

— Мама как всегда права. Ты сразу ей не понравилась, а после того как она увидела фото твоих детей, и я сказал ей, как их зовут, все стало на свои места…

Он наконец прекратил трясти Саманту, но по-прежнему держал ее за плечи.

Саманта дрожала от страха. Был бы Кен трезв, она смогла бы все уладить, но когда он в таком состоянии… Его слова все крутились в ее голове: «…после того как она увидела фото твоих детей…».

Но ведь Саманта никому не показывала фотографию, а у Кена ее нет! Как же тогда Элизабет могла ее увидеть?

И тут Саманта вспомнила, как сразу же после приезда у нее не раз появлялось ощущение, что кто-то рылся в ее вещах. Тогда она подумала на Барбару. А потом чемодан… Ведь Саманта отлично помнила, что не задвигала его глубоко! Напрашивается только один вывод: Элизабет Моррисон отличная ищейка. Вот она и нашла в сумочке Саманты фотографию малышей. А потом закидала вопросами Кена.

— Это имеет значение? — устало пожала плечами Саманта.

— Конечно, имеет! — яростно воскликнул Кен. — Я считал тебя порядочной женщиной, а ты… Ложишься под любого. Джек даже не помнит тебя! И правда, зачем запоминать имя каждой шлюхи, с которой спишь?!

Саманта залепила ему звонкую пощечину.

Пару секунд они молча смотрели друг на друга. Но потом Кен навалился на нее всем телом и начал грубо целовать. Его мокрые губы показались Саманте настолько отвратительными, что слезы мгновенно застлали ее глаза.

— Кен, отпусти меня!

— Ни за что, моя дорогая! Значит, Джеку можно, а со мной ты ломаешь комедию! — Его рука залезла под ее ночную сорочку. — Скажи, зачем ты сюда приехала? Признайся!

Тело Саманты обмякло. Она прекратила сопротивляться. Кен расслабился и немного уменьшил хватку.

Саманта только этого и ждала. Резким движением она оттолкнула его от себя, вскочила и побежала к двери. Через секунду он нагнал ее, но отчаяние удесятерило ее силы.

Она нанесла два сокрушительных удара — один по животу, а другой — между ног.

— Сука! — прошипел Кен, сложившись пополам от жуткой боли.

Перепрыгивая через две ступеньки, Саманта сбежала вниз. Но где ей спрятаться? Боясь погони, она завернула под лестницу и притаилась там, словно загнанный зверек.

Просидев там не меньше получаса и убедившись, что в доме тихо, Саманта решилась перейти в другое место. Более теплое. В одной ночной рубашке она промерзла до костей, ее кожа покрылась мурашками. На цыпочках, стараясь не производить ни малейшего шума, она направилась в гостиную, но там оказалось так же холодно. Надо пойти и одеться. Другого выхода нет.

Саманта осторожно двинулась по лестнице, и звук каждого шага громом отдавался у нее в ушах. Она попыталась представить, что будет делать, если наткнется на Кена, и несколько раз ее сердце замирало от ужаса, когда в неверном лунном свете ей чудилась тень.

Наконец Саманта преодолела все ступеньки наверх. До ее комнаты оставалось всего несколько метров. То и дело спотыкаясь из-за дрожи в коленях, она дошла до своей двери и осторожно ее открыла. Комната была пуста.

Быстро натянув на себя джинсы и свитер, она снова спустилась в гостиную. Потом прошла на кухню. Потом к бассейну. Вернулась опять в гостиную. Она нигде не чувствовала себя спокойно. Ей было некуда идти и не к кому обратиться за помощью.

Интересно, где сейчас Кен? — спрашивала себя Саманта. Она страшно боялась его появления.

Он сильно выпил. Так что разговоров, которые наверняка вела с ним мать о ее связи с Джеком, вполне хватило, чтобы Кеном завладела хмельная отвага.

Саманта осуждала даже не Кена, а Элизабет Моррисон. Без подстрекательства со стороны матери он ни за что не посмел бы вести себя так грубо и вызывающе. Но, как бы там ни было, он порядком выпил, был возбужден и агрессивен и вряд ли сможет рассуждать здраво до самого утра.

Стоя в тени у окна гостиной, Саманта грустно смотрела в ночную темноту. Скорее бы вернулся Джек, тогда она попросит его распорядиться об ее отъезде. Больше она здесь не останется…

Саманта села на диван. На нее свинцовой тяжестью навалилась усталость. Не прошло и минуты, как она забылась сном.

Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Саманта с тревогой открыла глаза.

— О, Джек! — произнесла она осторожно, но потом, убедившись, что это не сон, еще раз радостно воскликнула: — Джек! Джек! Я так рада вас видеть! — Ее руки сама собой обвили его шею.

Джек был потрясен таким теплым приемом.

— Саманта, что с вами?

Она поняла, что ведет себя странно, и, устыдившись своего порыва, отвела глаза. Ее щеки пылали.