– Ничего удивительного. Он же гуманитарий. Математических талантов он не демонстрировал с детства.

– Вы правы, правы, – закивала головой наставница мальчика, – у каждого ребёнка свои дарования. И сильные стороны Грега лежат в иной плоскости.

– Интересно, в какой же? – Удивилась тётя.

– У него отличные результаты в лёгкой атлетике.

– Моя заслуга. – Удовлетворённо сказала Мейделин, – если бы я его не гоняла на тренировки, он бы и здесь опростоволосился.

– Дело в том, что помимо отсутствия склонности к точным наукам, существуют ещё и экзамены. А ваш талантливый мальчик теоретически их может завалить. Пожалуйста, уважаемая миссис Картер, не дайте ему сделать это. Подтяните его. Он такой милашка и умница! – Из глаз миссис Столлман вырывалась радуга, а во рту пели птички с ярким оперением.

Мейделин достала влажные салфетки из сумочки, протёрла руки и область рта, после чего пренебрежительно сказала:

– Подтянем. Никаких проблем. Сдаст экзамены лучше всех остальных. Вы мне лучше скажите – он посещает занятия?

– Да, конечно. Ходит исправно. – Ласково улыбнулась учительница.

– Вот и чудно. Скажите мне, когда начнёт прогуливать и торговать креком в гетто. Всего вам доброго. – Закончила разговор Мейделин и попрощалась с изумлённой учительницей.

Азиат посмотрел с надеждой, но женщина пренебрегла его услугами и не заказала второе блюдо. В павильон набилось ещё больше посетителей, и Мейделин пыталась протиснуться вперёд. Возле самого выхода, её спину ошпарило и по коже полилось нечто весьма горячее. Стиснув зубы и собрав волю в кулак, она героически не вскрикнула. Зато позади неё кто-то глупо ойкнул.

Обернувшись, Мейделин увидела огромного амбала под два метра ростом, который стоял и виновато хлопал глазками. Правой рукой он сжимал глиняную посудину, в которой бултыхались остатки того самого Laksa. Женщина пожалела, что не купила этот суп. Видимо, азиат её проклял.

Первым желанием было врезать детине в переносицу, но она передумала, так как по спине мерзко текло. Платье, наверняка уже, безнадёжно испорчено! Сегодняшний шоппинг принёс пользу только продавцам бутика, которые получили проценты от продажи.

Если бы она считала себя светской львицей, то уже бы выпустила коготки и вцепилась ними в горло здоровяку. Но Мейделин была более рассудительной и практичной, поэтому в скором темпе она выскочила наружу с павильона. На ярмарке заметно прибавилось людей и сейчас мимо неё проходили десятки людей.

У всех на виду, никого не стесняясь, жертва неуклюжести вытерла горячую жидкость с ткани и выкинула салфетку в урну. Радовало, что жидкость толком не ошпарила кожу, и платье было чёрного цвета, отчего пятна на нём не были особо заметны. Но инцидент навредил настроению, и Мейделин уже собралась ехать домой.

– Дорогая, давненько мы не виделись!

Звуки этих слитных голосов заставили внешне невозмутимую Мейделин вздрогнуть. Из толпы отделились две заметные фигуры и резво подошли к ней вплотную. Труди и Карла. Две неразделимые сплетницы. Жили они в соседнем от Мейделин доме и постоянно норовили её подстеречь со своими нудными темами. Причём они возникали буквально из ниоткуда и появлялись в самых неожиданных местах. В супермаркете, прачечной, а один раз даже забрались к ней в дом, где были остановлены неусыпным консьержем.

Обычно подруги находили друг друга, исповедуя два принципа: толстая и худая или красивая и уродина. Но здесь и не пахло заезженными штампами. Обе дамы представляли собой пончики на ножках, где счёт фунтам был навсегда потерян, а весы попросту бы не выдержали и не сломались. О красоте видимо и вовсе стоит умолчать, так как если бы подростки избили их битами, они бы потом долго жалели, что не выбрали другую жертву, так как точно ничего бы не испортили.

Отличались подруги лишь несколькими вещами. У Труди на щеке плотно сидела толстая бородавка, а Карла носила вздыбленную причёску. Труди же, предпочитала закалывать волосы на заколки. А так, ну вылитые близняшки, разлучённые в роддоме и вновь воссоединившиеся вместе.

– Карла, Труди, здравствуйте, девочки. Как вы поживаете? – Мейделин разу решила лицемерить, чтобы побыстрее от них отделаться.

Дамы, как надутые воздушные шарики, подлетели к ней и полезли целоваться. Когда пухлые слюнявые губы прикасались к щеке Мейделин, её выворачивало наизнанку.

Карла заговорила первой:

– А мы вот решили посетить эту ярмарку! Здесь так всё красиво. Столько интересных сувениров и удивительных аксессуаров.

Труди часто закивала головой, подтверждая слова подруги:

– И так много великолепных малайских блюд, приготовленных отличными поварами.

– Не удивительно, что ради этого вы сюда пришли, девочки. Здесь действительно отличные повара. – Поддела их Мейделин.

Подруги переглянулись и пошли в контрнаступление, где функцию военачальника выполняла Карла.

– Ты великолепно выглядишь, Мейделин. – Она с поддельным восхищением оглядела её с ног до головы. – Твоё платье просто божественно. Такими темпами тебя совсем скоро возьмут на модный показ в Лондоне или Нью-Йорке.

«Держи себя в руках. Пока не время отвечать» – Шептала про себя Мейделин.

Труди внесла и свою лепту:

– А если ты купишь ботильоны на большей шпильке и платье покороче, то совсем скоро сможешь идти и записываться в команду черлидерш.

– Точно, точно, Труди! Как там, говорили в своё время панки? «Живи быстро – умри старой»? Я точно цитирую или нет?

Дамы радостно захохотали, предлагая включиться в обмен колкостями. Ответа они не дождались, поэтому Карла с победоносным видом произнесла:

– Мы тебя приглашаем на следующей неделе на нашу еженедельную игру в кёрлинг. Ох, и повеселимся, девчёнки! – Задорно взмахнула рукой дьяволица.

Труди поддержала предложение подруги, добавив такую реплику:

– Ты только, дорогая, надень что-то чуть более подобающее твому воз… ой, твоей несравненной красоте! – Изобразила неловкость толстуха и прикрыла ладонями неизящный ротик.

Невинно и очень мягко, Мейделин задала вопрос:

– Девочки, скажите, вы любите фаршированных куриц?

Карла:

– Предпочитаю уток.

Её «шестёрка»:

– Я тоже люблю уток. Но и курица – отличная идея. Мы можем вместе собраться перед кёрлингом и запечь её.

Последовал апперкот от Мейделин:

– Я сама приготовлю и сразу несколько. Возьму куриц пожирнее, посочнее. А фаршировать я буду кеглями. Они будут отлично смотреться в ротиках этих птиц.

Дамы тотчас же стушевались. То, бледнея, то краснея, Карла с обидой спросила:

– Ну, зачем ты так грубо? Мы же просто шутили вместе.

– Да, да, дорогая! Ты разве обиделась?

– Я никогда не обижаюсь, и уж точно, никогда не шучу. – Мрачно и грозно проговорила каждое слово Мейделин.

В подобные моменты нужно эффектно уходить. Победительница словесной битвы бы так и сделала, но уже минуту на себе ощущала пристальный взгляд. Во время перепалки она решила не отвлекаться и сосредоточиться на своих оппонентках. А теперь немного расслабилась и позволила себе взглянуть на того, кто на неё смотрел?

Возле деревьев, чуть поодаль от прогуливающихся посетителей ярмарки, стоял мужчина. Хотя до этого она не видела его лицо, она точно знала, что они с ним знакомы. Широкие плечи, мясистый нос, ровная осанка и иссиня тёмные волосы, зачёсанные набок. Стоял он спокойно и очень уверенно, словно для него это казалось обычным занятиям – не мигая, разглядывать женщину на протяжении длительного времени.

Мейделин поправила платье, хрустнула костяшками пальцев и молча пошла в его направлении. Её навязчивые подруги попытались окликнуть:

– Дорогая, ты куда собралась?

Женщина отмахнулась, даже на них не глядя. Всё её внимание приковалось к одинокому силуэту, возле ольхи. Сегодня они с ним виделись уже во второй раз. И в этот раз, она подберётся к нему ближе. Чем ближе она к нему подходила, тем лучше удавалось разглядеть его лицо в полутьме. И тем быстрее билось её сердце, потому как она его узнавала. Пока ещё смутно, но в голове появился образ. Некая отчётливость.