— Вы не сказали ей?

— О чем?

— Об этих письмах, об угрозах?

— Нет. Не хотел ее пугать.

— Может, стоило? Чтобы она знала, что все это не просто так — может, тогда и вела бы себя по другому!

Но оказывается, и это было еще не все.

— Вот что я полупил в понедельник. — Перед Рэем лег третий лист. На этот раз — никаких статей и фотографий, только несколько строчек из вырезанных букв: «Надеюсь, деньги уже подготовлены? Ждите в ближайшее время объявления в «Вечернем курьере».

— Это письмо я обнаружил в собственном кабинете в посольстве, оно лежало в папке документов, доставленных мне для ознакомления, — пояснил Рамсфорд.

Рэй вскинул на него неверящие, встревоженные глаза.

— Да, — вздохнул сенатор. — Никто посторонний положить его туда не мог, только кто-то из сотрудников посольства. В ФБР уже празднуют победу: круг подозреваемых резко сузился, и если еще исключить тех, кто в отпуске, болен и так далее… Для меня же это значит, что преступником может оказаться любой, в том числе и кто-то из тех, кому поручено охранять Мэрион. Поэтому я и вызвал сюда тебя.

— Вы хотите, чтобы я ее охранял?

— Да. Мне нужен человек, не связанный с посольством. Кроме того, таким образом я убиваю сразу двух зайцев, — Рамсфорд чуть улыбнулся. — Хотя Мэрион отказывается от любой охраны, но против твоего общества едва ли станет возражать. А для всех окружающих — ко мне приехал сын в отпуск, сестра показывает ему Рим, знакомит с достопримечательностями. Ну, так ты согласен? Речь идет о полутора, максимум о двух месяцах.

Рэй пожал плечами — для него согласие было само собой разумеющимся.

— А почему полтора-два месяца, что потом?

— Через два месяца начнутся каникулы, она уедет в Штаты, побудет там. То есть мы уедем, мне полагается отпуск. Ну и, может быть, полиция за это время все же найдет того, кто… — Голос Рамсфорда дрогнул; он болезненно поморщился, мотнул головой. — И вообще, я не хочу сейчас думать о том, что будет через два месяца. Мне бы день прожить… каждый вечер я ложусь спать и бога молю, чтобы и завтра тоже ничего не случилось. Рэй, помоги мне… пожалуйста, помоги! Мне сейчас очень нужно, чтобы рядом был кто-то, кому я могу доверять на сто процентов, кто не связан инструкциями госдепа и, если будет надо, сделает то, что… что…

Рэй успокаивающе дотронулся до его руки.

— Я же уже приехал.

— Спасибо, сынок, — прикрыв глаза, кивнул Рамсфорд. — Я в тебе и не сомневался.

— Кто еще знает про эти письма?

— Первое прошло через секретариат, так что, думаю, большинство сотрудников посольства так или иначе в курсе. Про второе знает начальник отдела безопасности посольства, кое-кто из его сотрудников… мои заместители и шифровальщик. Про третье — только начальник отдела безопасности и двое сотрудников службы безопасности, прилетевших сюда уже после… происшествия.

— А в доме — ваша секретарша, еще кто-то?

— Флори? Нет, она не знает. Разве что, может быть, про первое письмо слышала от кого-нибудь в посольстве.

— Кто будет в курсе, что я не просто брат Мэрион, а охраняю ее?

— Начальник отдела безопасности и те сотрудники, которым поручена ее охрана. Ты будешь работать в контакте с ними. И… наверное, Мэрион тоже придется сказать? — полувопросительно добавил Рамсфорд. Казалось, он надеялся, что Рэй возразит, скажет, что не надо, пусть она по-прежнему ничего не знает.

Но Рэй уверенно кивнул.

— Да, конечно. Она уже заметила, что с вами что-то не то творится — думает, что у вас неприятности на работе. Пусть лучше знает правду.

Рамсфорд вздохнул и, не снимая трубки, нажал кнопку на стоявшем сбоку телефоне. Тот отозвался двумя гудками, за которыми последовало веселое: «Алло?»

— Мэрион, зайди ко мне, пожалуйста.

Прибежала она через полминуты, с порога выпалила:

— Я на обед в твою честь заказала пиццу! Как ты любишь, чтобы побольше всего было намешано — и сосиски, и креветки, и брынза, и сладкий перец! Мики сказал, что это профанация, но я настояла! То есть пусть будет и телятина там какая-то — но и пицца тоже!

Она уже успела переодеться, теперь на ней было розовое узкое платье с белой полоской наискосок, на руке — массивный серебряный браслет с кораллами. Казалось, весь вид ее не говорил — кричал: «Ну посмотри же, какой я стала взрослой — посмотри и похвали меня скорей!»

По мнению Рэя, до взрослой ей было еще ох как далеко.

— Мэрион, я должен… — неуверенно начал Рамсфорд.

— Чего вы тут так долго засели, мне одной скучно! — не слушая его, весело тараторила Ри.

— Мэрион…

— Папа, отпусти его скорее, а то я даже свою комнату ему еще не успела показать!

— Килька, да сядь ты наконец и послушай! — вмешался Рэй.

— Ах, Килька?!

Как-то, лет в двенадцать, она долго-долго крутилась перед зеркалом, поворачиваясь в профиль, после чего удовлетворенно изрекла:

— Грудь маленькая, живота нет совсем… Рэй, правда у меня фигура хорошая?

— Ага — килька килькой! — ухмыльнулся Рэй.

С тех пор он иногда называл ее так — обычно, когда хотел намекнуть, что она ведет себя глупо и по-детски. Ри терпеть не могла это прозвище.

Вот и сейчас, схватив со стола первую попавшуюся книгу, она попыталась стукнуть его — он еле успел заслониться.

— Мэрион, ну что ты делаешь! — не выдержал Рамсфорд.

— А чего он обзывается?!

Глядя на них, посол Рамсфорд в который раз подумал, что сделал правильный выбор. Эти двое всегда понимали друг друга с полуслова и сейчас, несмотря на пять лет разлуки, не чувствовали, общаясь, ни малейшей неловкости.

Мэрион уже угомонилась, села и внимательно слушает, что говорит Рэй. И неудивительно — он всегда, с самого детства, умел с ней управиться. Конечно, она поначалу частенько возражает, спорит — подобно шаловливому щенку, которому перед тем, как подойти к хозяину, непременно нужно попрыгать вокруг — но в конечном счете последнее слово остается за Рэем.

Из мальчика получился бы отличный адвокат — вдумчивый, серьезный, ответственный. И честный. Но он выбрал для себя другой путь, и сейчас поздно об этом говорить. Главное, что теперь, когда он был рядом, мучившее Рамсфорда ощущение надвигающейся беды немного притупилось. Теперь ему не одному предстоит нести этот груз, и если дело (не приведи, Господь!) примет дурной оборот, Рэй поможет — сделает все, что потребуется.

Мэрион дослушала объяснения, покрутила в руках письма и… наморщила нос:

— Как-то несерьезно очень все это выглядит! Чтобы кто-то в посольстве собирался меня похитить… И ты поэтому попросил Рэя приехать? — обернулась она к Рамсфорду.

— Да.

— И теперь он всюду-всюду будет со мной ходить?! — Рот ее расплылся в широкой улыбке.

— Да.

— Ура-а!!! Значит, мы с ним и на вечеринку вместе пойдем, а то у нас двадцать седьмого грандиозная вечеринка намечается, а ты прошлый раз так сердился, когда я от твоего конвоя дурацкого избавилась, что я уже просто не знала, как быть.

— Ну… — Рамсфорд беспомощно взглянул на Рэя. Мэрион тоже взглянула.

— Только тебе нужно купить новую рубашку. В полуспортивном стиле.

— У меня полно рубашек с собой!

— Я твой чемодан распаковывала, у тебя такой, как надо, нет. Раз ты меня сопровождать будешь, то в нашей одежде не должно быть диссона-анса, — последнее слово она произнесла с подвывом и прононсом. — Иначе какой из меня модельер?! Меня девочки засмеют! Папа, ты мне дашь свою кредитную карточку!

— Я и сам свою одежду в состоянии оплатить! — возмутился Рэй.

Запросы Мэрион в отношении моды Рамсфорд себе представлял и понимал, что зарплата Рэя им никак не соответствует. Могла бы быть и потактичнее!

— Сынок, не обижай меня, мы же одна семья! — нашелся он и добавил чуть тише, косясь на дочь: — И не лишай свою транжиру-сестру удовольствия покупать очередные тряпки. У нее уже все шкафы забиты, так она ко мне теперь с этим делом пристает. Пусть хоть часть энергии потратит на тебя, а мне отдохнуть наконец даст!