— Спасибо, папа. Мы по-прежнему встречаемся на игре в Нотр-Дам в эти выходные? – спрашиваю я, захватывая свой кофе и направляясь к двери.

— А как же, конечно. Начало — в полдень, не опаздывай, — предупреждает отец.

Если вы живете в Саут-Бенд, штат Индиана, в двух шагах от университета Нотр-Дам, футбол станет вашим образом жизни. Каждую субботу вы будите посвящать игре нашей любимой команды, запивая матч пивом и заедая фаст-фудом.

— Ох, и я нанял нового парня на некоторые наши дела. Он бывший вояка, поэтому я дал ему шанс поучаствовать в работе «охотников за головами». Он встретится с тобой у дома МакФаддена через тридцать минут, ты можешь поделиться с ним опытом. Будь поласковей с ним, — говорит отец, приподняв брови.

Я привыкла работать одна. Я всегда работала в одиночку. Тот факт, что у меня собственный бизнес с двумя моими подругами лично для меня ничего не изменил. Каждая из нас имеет свои навыки в определенной области и у каждой совершенно разные задания. Мы все работаем сами по себе.

Мой отец прекрасно знает об этом, и я уверена, что ему совершенно не нужен еще один «охотник за головами», но он нанял этого человека, видно, чтобы убедиться, что я не ввяжусь ни в какие неприятности. Почему-то неприятности всегда находят меня сами, и совершенно не важно, насколько усиленно я пытаюсь держаться от них подальше.

— Папа, мне не нужна помощь по этому делу. Мне тридцать пять лет, и я воевала в конце концов в Афганистане, мать твою, — жалуюсь я ему, качая головой.

— Порадуй меня, Кеннеди. Я стар, скоро умру. Я бы хотел умереть, зная, что ты будешь в безопасности.

У моего отца много талантов. Но один из самых лучших — вызывать чувство вины у других. Он здоров, как бык, и является самым упрямым человеком на земле. Он не собирается умирать в ближайшее время, скорее всего переживет тараканов и твинки.

Я с раздражением машу рукой, и направляюсь к своей машине. Клянусь Богом, если этот парень встанет у меня на пути или будет мешать моей работе, я не посчитаюсь с мнением отца и дам ему под зад сама лично.

ПБ новичок «охотник за головами».

Я еду по адресу Мартина МакФаддена, и, хотя я погуглила место его проживания и немного знакома с округом, я все равно несказанно удивлена, что это дом — дом преступника, на которого я охочусь. Он совершенно не типичен для таких людей, которых я выслеживаю. Такие люди предпочитают больше жить в домах на колесах с простынями в виде занавесок с человеком пауком, с одной комнатой, которая больше походит на притон, нежели в доме с виду похожим на люксовый особняк.

Этот дом выглядит, как конфетка, и в нем живет маленькая старая леди, а не освобожденный под залог и скрывшийся уголовник. Ранчо с великолепным белым широким изогнутым крыльцом, завешанное кашпо с цветами вдоль перил. Выйдя из автомобиля, я замечаю ухоженный газон, который сделан специально словно для бейсбольного поля. Я направляюсь к входной двери и обращаю внимание на декоративный флаг, воткнутый в землю, на котором красуется надпись: «Добро пожаловать друзья!» Я еще раз говорю себе, что поимка этого парня может оказаться «сладим куском пирога».

Согласно его досье, ему пятьдесят лет, он никогда не был женат и живет как отшельник. Я уже поднимаюсь на первые ступеньки крыльца, как громкий гул мотоцикла привлекает мое внимание, и рука машинально тянется к кобуре. Я не нашла в файлах МакФаддена, что у него имеется мотоцикл, но никогда не стоит недооценивать ситуацию.

Я наблюдаю, как Раритетный Усовершенствованный Классический Харлей подъезжает и останавливается прямо перед домом и чувствую внутреннюю дрожь. Хотя на этом парне еще одет шлем, и я не вижу его лица, но могу сказать, что он явно не похититель собак. В МакФаддене пять с половиной футов и сто двадцать пять фунтов; на этом же парне обтягивающая, белая футболка и мышцы его бицепсов напрягаются стоит ему ухватиться за руль, и перекинуть ногу через сиденье мотоцикла.

Стоя спиной ко мне, пока он кладет в карман ключи от байка, у меня есть время разглядеть его. И оценить, я имею ввиду просто пожирать его глазами. Я уставилась на его задницу, и не стыжусь в этом признаться. Кем бы он не был, у него потрясающая задница. Я наблюдаю, как он стягивает шлем, и обращаю внимание, как его футболка натягивается поперек мышц спины.

Мне необходимо потрахаться. Мне просто действительно необходимо с кем-нибудь перепихнуться, потому что я стою на крыльце подозреваемого, тяжело дыша, как собака.

Должно быть этого парня нанял отец. Мой взгляд скользит по служебному пистолету, закрепленному на поясе его джинсов сбоку — Беретта М9, я использую точно такой же. Может быть, не такая уж и плохая идея отца нанять этого парня. Я не нуждаюсь в чьей-либо помощи, но, по крайней мере, на него очень приятно смотреть. И возможно, если ему повезет, я кину ему какую-нибудь кость этого дела. Или может он притулит свои кости на мне. Мои девчонки просто изошлись бы придумывая способы, чтобы оказаться рядом с этим парнем и его костями.

— Давай, красавчик, повернись, чтобы я смогла увидеть твое лицо, — шепчу я себе под нос, пока он прикрепляет свой шлем к задней части байка и наконец поворачивается ко мне лицом.

Все мысли о его костях, траханье и прекрасной заднице вылетают тут же, и у меня просто отпадает челюсть от абсолютного шока.

Нет, это происходит явно не со мной, и ЭТО не происходит именно сейчас.

В углу его рта появляется ухмылка, от которой падают трусики вниз, демонстрируя ямочку на левой щеке, а мне хочется топать ногами и истерически заорать прямо сейчас, потому что он знает, что я таращилась на его задницу. Он знает, что я стояла здесь на этом крыльце, прокручивая в голове все грязные вещи, которые могла проделать с ним. Он знает это и наслаждается каждой минутой, крысеныш.

— Какого черта ты здесь делаешь? — злобно выкрикиваю я, спускаясь вниз по ступенькам и встречаясь с ним посередине тротуара.

— Приятно видеть тебя снова, красотка. Много времени прошло.

Гриффин Кроуфорд. Лучший друг моего бывшего мужа, и парень, которым я сильно была увлечена в старших классах. Даже хотя я никогда не совершала глупостей, чтобы показать свое увлечение им, он все равно знал. Так или иначе, он знал, и пользовался этим, чтобы регулярно меня позлить. Гриффин учился в школе вместе со мной и Алексом, и также последовал за нами в армию. В Афганистане, в мою последнюю поездку, рядом со мной был Гриффин, с которым я провела несколько месяцев в пустыне, сражаясь за наши жизни. Это был Гриффин, которому я доверяла высказываясь, что что-то у меня с Алексом дома не так. Это был Гриффин, который убедил меня, что у меня и Алекса просто наступила черная полоса, и как только я вернусь домой, все будет хорошо, и нам удастся все разрешить.

Несколько месяцев назад я дала пинок изменяющей заднице Алекса, выкинув его из дома, и узнала, что Гриффин знал об изменах все это время.

Он знал, и все равно позволял мне плакать на его плече, удивляясь, что все произошло чертовски не хорошо. Он позволил мне изливать ему свою душу изо дня в день, и ни разу не сказал ни слова. По-детски поддразнивая надо мной все эти годы, Гриффин стал одним из самых лучших моих друзей. Возможно, я рассчитывала, что это гарантирует мне хотя бы немного честности с его стороны. Но очевидно, раз у меня нет пениса, я не была достаточно хороша для правды.

— Не называй меня красотка и нечего было тащиться сюда, как будто это крупное дело, — рычу я ему в ответ. — Я не знаю каким способом ты уговорил моего отца нанять тебя, но ты можешь просто тащить свою задницу назад на байк. Я НЕ буду работать с тобой.

Гриффин делает еще один шаг ближе и запихивает руки в карманы джинсов.

— Ты имеешь в виду мою задницу, на которую ты пялилась, когда я подъехал? Я просто хочу убедиться, что правильно тебя понимаю, — говорит он с нахальной ухмылкой.

— Ох, не обольщайся на свой счет! У меня есть работа, и я не нуждаюсь в тебе, черт побери, все конец. Я предпочитаю работать с честными, преданными людьми, а не с предателями и лживыми задницами, — выстреливаю я в ответ.