Наши дни характеризуются тем, что притязаний на «жреческую власть» много и, кроме того, — само общество возводит в своём миропонимании в ранг жречества те или иные социальные группы или профессиональные корпорации: духовенство традиционных конфессий, журналистов и средства массовой информации (СМИ) в целом (эти даже обрели титул «четвёртая власть»), деятелей искусств, науку как отрасль деятельности.

Однако при этом никто — ни простые обыватели, ни журналисты и прочие представители СМИ, ни наука, и прежде всего, её обществоведческие и человековедческие отрасли — ничего не могут сказать по существу о том, на чём основывается «жреческая власть», или иначе — какие личностные качества выражаются в жреческой власти — власти концептуальной.

По существу невнятность общественного мнения в ответе на вопрос, что по своей сути представляет собой «жреческая власть» и какие личностные качества в ней выражаются, означает, что нынешние общества концептуально безвластны: напомним, что «власть», «волость», «воля» — в русском языке однокоренные слова, и что воля в психике человека всегда действует с уровня сознания, а один из инструментов сознания — миропонимание.

В действительности жреческая власть основывается:

На совершенствуемой и потому эффективной личностной познавательно-творческой культуре[72].

На воле[73].

На осознании Промысла Божиего (оно может быть и в чём-то и ошибочным, но это не беда, если есть первое и четвёртое).

На искреннем желании строить жизнь — свою собственную, общества и человечества в целом — в русле Промысла Божиего.

И всему этому должен сопутствовать достаточно широкий кругозор.

Если третьего и четвёртого нет, то жречество становится знахарством, которое действует в угоду своекорыстию — своему или кого-то ещё, сохраняя однако концептуальную властность хотя и ограниченную эгоизмом[74]. Занимая в структуре общества положение жречества, знахарство может сохранять за собой название «жречество», но ориентировано оно в своей деятельности на воплощение в жизнь не Промысла, а своекорыстия, чем само же и низводит слово «жречество» в отношении себя до однокоренного со словом «жрать».

Если нет первого, то начитавшись всякого, можно стать многознайкой-“теоретиком”; таких А.И. Солженицын высокомерно назвал «образованщиной», представителем которой являлся и он сам, поскольку первого за душой у него не было, как не было третьего и четвёртого.

Если же нет воли, то невольник в институтах (органах) власти может быть только техническим исполнителем чужой воли.

И соответственно притязания на жреческий статус со стороны журналистики, деятелей искусств в большинстве своём объективно безосновательны. Не может быть жречеством и духовенство традиционных конфессий, поскольку оно, будучи профессиональной корпорацией, коммерчески эксплуатирующей соответствующий религиозный культ, отгородилось от жизни и Бога своими писаниями и традициями истолкования жизни на основе писаний[75]. Так же не может быть жречеством и современная наука, поскольку большинство её представителей — узкие специалисты в своих областях, а её «обществоведы» и «человековеды» не выявили сами сути жреческой власти в жизни общества и её проявлений в истории — всемирной и региональной. Как максимум некоторые представители науки и некоторые деятели искусств дотягивают до статуса знахарей.

Не состоялись в качестве жречества и спецслужбы: того, что они наиболее информированы по многим вопросам жизни общества и знают то, чего не знают простые обыватели, для осуществления жреческой власти недостаточно[76].

В таком понимании характера жреческой власти как власти, обусловленной осознанием Промысла и искренним желанием строить жизнь в русле Промысла, библейский проект порабощения человечества предстаёт как проект знахарский — какая ни на есть культура познания и творчества была, воля была, но Промысел решили подменить своею отсебятиной и возвести в миропонимании людей свою отсебятину в ранг Промысла.

Т.е. концептуальная власть может быть по своему характеру либо жреческой, либо знахарской, хотя при этом жречество может совершать ошибки, а знахарство, вследствие ограниченности своего миропонимания, не ведая, что творит, может работать на Промысел.

При этом термин «концептуальная власть» вбирает в себя два смысла:

во-первых, это — личностная власть людей, которые в состоянии выработать концепцию организации жизни общества и внедрить её в реальный процесс общественного самоуправления;

во-вторых, это — власть самой концепции над обществом, не обусловленная персонами тех или иных людей.

И всегда обретение концептуальной властности — личностный акт самовластья.

Знахарская деятельность, в отличие от жреческой, выражается в устремлённости к рабовладению. История знает разные системы рабовладения:

Самые примитивные — носят явный, принудительный характер, озлобляют рабов, вследствие чего рабы работают плохо, а системы рабовладения кроме того оказываются не безопасными и для самих рабовладельцев.

Идеал рабовладения — осуществление принципа«дурака работа любит и дурак работе рад» — система, в которой бы рабы не осознавали факта рабовладения в отношении них[77], но если бы даже и осознали, то почитали бы его естественным законом природы, а их миропонимание и закрепощённый и извращённый творческий потенциал не позволили бы им смести систему воспроизводства порабощения в преемственности поколений. Этот идеал реализует библейская концепция порабощения всего человечества от имени Бога, а также и её светская версия — марксизм.

Если говорить о том социальном прогрессе, который осуществляется на протяжении обозримой истории под концептуальной властью библейского проекта и его заправил, то это — прогресс перехода от «примитива» к «идеалу» рабовладения в том смысле, как эти понятия определены выше.

Потребность решения задачи осуществления «идеального рабовладения» порождает ещё один специализированный вид власти — власть идеологическую.

Функция идеологической власти — облечь поработительную по своему характеру концепцию в такие идеологические формы, в которых она предстала бы во мнении людей благообразной и потому приемлемой, в которых концепция не вызвала бы отторжения, а тем более — целенаправленного активного противодействия внедрению концепции в управленческую практику вплоть до выработки и воплощения в жизнь альтернативной ей концепции.

Вот только после того, как все задачи концептуальной и идеологической власти решены, — только тогда и начинает работать система «разделения властей». Позаимствована эта система разделения властей была из древнего Рима, где она сложилась в дохристианские времена. Тогда она была основой программно-адаптивного модуля Римской империи, подчинённого знахарской корпорации Рима: у Рима, как и Египта тоже был свой предиктор — авгуры, которые в процессе своей деятельности стали обладателями “Сивиллиных книг”[78]. С переходом к исповеданию исторически реального христианства как государственной религии Римской империи местная знахарская корпорация ушла в историческое небытиё. А программно-адаптивный модуль, сложившийся в Римской империи на основе принципа «разделения властей» стал воспроизводиться уже в «новое время» в процессе становления буржуазно-либерального строя в странах Европы и в США. И в результате в обществе, живущем под властью идеологии буржуазного либерализма (она — идеологическая оболочка определённой концепции управления глобализацией):

власть законодательная, крапает законы под определённую концепцию, будучи убеждённой в том, что она свободна в своей законотворческой деятельности и выражает идеалы свободы и интересы общественного развития;