Лартен с недоумением уставился на владельца Цирка Уродов, не зная, что сказать. Мистер Толл опустил голову, и продолжил работать над куклой.

Снаружи фургона, лошадь подняла голову, и повернула направо, везя Лартена все ближе и ближе к темным объятиям судьбы.

Глава 12

Три ночи спустя, Лартен Крепсли впервые выступил на сцене. Он готовил свой поднос, и улыбнулся Мерлетте, увидев ее. Он ожидал, что она пройдет мимо него, и когда она остановилась, он раздраженно посмотрел на нее. Она ведь прекрасно знала, что у него нет ни одной свободной минуты. Когда же она сказала: «Хочешь ли ты быть частью моего выступления?», он чуть ли не выронил поднос.

Лартену показалось, что он не расслышал ее, и хотел попросить ее повторить сказанное, но перед тем как он смог открыть рот, Мерлетта сказала: «Ничего сложного тебе делать не придется, тебе нужно будет высвободиться из нескольких цепей и наручников. Будет легко, если конечно тебе не страшно»

Мерлетта улыбнулась. Она была уверена, что он не откажет ей. Но он чуть этого не сделал, не смотря на то, что потом он будет стыдиться себя.

- Я не могу выступать. – Сказал Лартен. – У меня нет костюма! (У каждого выступающего был свой специальный костюм.)

- Я посажу тебя в публику. – Сказала Мерлетта. – Ты притворишься зрителем. Я попрошу кого-то выйти на сцену, и выберу тебя. Таким образом, тебе не понадобится костюм.

Прежде чем Лартен смог еще что-то сказать, Мерлетта перебила его. «Это придумал Хиберний»

- Мистер Толл хочет, чтобы я выступил? – Простонал Лартен.

- Он думает, что ты уже готов. Я подождала бы еще месяц, но он уверен, что ты справишься, а он очень редко ошибается в подобных вещах.

- Ладно. – Пробормотал Лартен, отставив поднос в сторону. Он не попросил кого-то взять его, так как был уверен, что Мистер Толл об этом позаботится.

Лартен сел на один из свободных стульев, и начал нервно грызть ногти. Он видел, что в шатер заходит все больше, и больше людей. У него закружилась голова, и его сильно затошнило. Если бы его попросила только Мерлетта, возможно он бы отказался. Но он был уверен, что за ним следит Мистер Толл, и он не хотел подводить человека, который временно приютил его.

Когда свет погас, и началось представление, Лартен не мог нормально дышать. Он не обратил внимания на первые несколько выступлений. Он даже не мог вспомнить в каком порядке выступали уроды. Он сидел, и грыз ногти, моля богов о чуде.

Его молитвы не были услышаны, и Мерлетта вышла на сцену. Обычно, она работала с замками и цепями во второй половине представления, но она знала, через что проходит Лартен, и решила начать свое выступление с цепей. Сначала она выбиралась из цепей, и развязывала узлы, а потом попросила одного из членов публики выйти на сцену, и помочь ей.

Пара дюжин рук поднялись в воздух. Благодаря красоте Мерлетты, желающих помочь ей было много. Лартен не поднимал руку. Он решил отказаться. Он знал, что Мистер Толл возможно будет критиковать его, но это было в сто раз лучше, чем выйти на сцену…

К изумлению Лартена, его рука сама поднялась в воздух, и он вскочил с места. Он попытался опустить руку, но он не мог ей управлять.

- Отлично! – Сказала Мерлетта. – Вы как раз что надо, молодой человек. Аплодисменты, леди и джентльмены. Он храбрый юноша, не так ли?

Публика вежливо хлопала Лартену. Он заметил, что двигается вперед, подталкиваемый неизвестной силой. Он был уверен, что это была магия Мистера Толла.

Подойдя ближе к сцене, он уже смог контролировать свое тело, но отказываться было уже поздно. Он взошел на сцену, и кисло улыбнулся, а Мерлетта повернула его лицом к публике.

Их было так много! Лартен видел зрителей, когда ходил по рядам со своим подносом, но теперь они все смотрели на него, и он понял, как их было много, и как плотно они были прижаты друг к другу. Он увидел их голодные глаза. Они хотели развлечься, и готовы были разорвать на куски любого, кто недостаточно развлечет их. Их жизни были короткими, и трудными. У них был уникальный шанс отдохнуть от суровой реальности, и они беспощадно отнесутся к любому, кто не оправдает их ожиданий.

Колени Лартена задрожали. Мерлетта погладила его щеку, и сказала публике: «Кажется он очень застенчивый» Раздался смех, и многие начали кричать Лартену, чтобы тот поцеловал Мерлетту. Лартен чувствовал себя ужасно, и уже готов был сбежать, но Мерлетта скрутила его руки за его спиной. Он вскрикнул, когда она надела на него наручники, и столкнула его на колени. Публика радостно захлопала.

- Заставлю ли я этого юношу молить о свободе? – Спросила Мерлетта у толпы.

- Да! – Хором ответила публика.

- Заставлю ли я его ползти на животе как жабу, и целовать мои ноги?

- Да!

- Заставлю ли я его…

- Вы ничего не сделаете. – Со злостью в голосе сказал Лартен. – В своем гневе, он взломал замок наручников, и подошел к Мерлетте, готовясь грязно выругаться.

- Я думала, что закрыла наручники. – Удивленно сказала Мерлетта толпе. – Может этот юноша опытнее, чем кажется.

Голод в глазах публики сменился легким интересом. Мерлетта вновь скрутила его руки, но на этот раз, она сделала это аккуратнее, и он не сопротивлялся. Она связала его руки веревкой, и надела на него наручники. Потом, она повернула его к публике так, чтобы они все это увидели.

- Ну вот. Из этого он не выберется. Что мне с ним сделать?

Публика вновь стала выкрикивать советы. Пока они кричали, Лартен быстро ослабил веревки, и взломал замок. Пока Мерлетта обдумывала советы публики, он встал на ноги, подошел к Мерлетте, и тихонько кашлянул. Мерлетта взвизгнула, будто была удивлена. Лартен поднял руки, и улыбнулся. Публика поняла, что он тоже артист, и стала радостно хлопать.

Лартен был на седьмом небе. Он не хотел, чтобы выступление заканчивалось. Он наслаждался каждым отдельным хлопкОм публики. Он был на сцене не более трех-четырех минут, но позже, он вспоминал каждую секунду, и ему казалось, будто он находился на сцене больше часа.

Он насладился своим выступлением. Позже, он никак не мог понять, почему он боялся. Он никогда не был пьян, но подумал, что пьянство наводит примерно такое же ощущение. Ощущение что ты неуязвим, и что ничего не может пойти не так.

Лартен ушел со сцены под громкие аплодисменты. Он понравился публике, и они были рады за него. Они понимали, что он новичок, и что для него это много значит. Это было одним из лучших мгновений его жизни, и во времена печали, он всегда будет вспоминать о нем.

Мистер Толл ждал Лартена в одном из рядов, когда Лартен ушел со сцены. Великан одобряюще кивнул Лартену.

- Молодец. – Сказал Мистер Толл. – Но теперь у тебя есть менее интересная, но настолько же важная работа.