Тем не менее, Мелисса все время проводила сравнение не в свою пользу, когда бросала взгляд на элегантную работодательницу в великолепном макияже и специально сконструированных для нее нарядах. Черные, как смоль, волосы Хелены струились по плечам единым потоком, в то время, как волосы Мелиссы закручивались и свисали неровными прядями, точно неухоженная виноградная лоза.

Вздохнув, Мелисса с отчаянием подумала, что никогда не будет выглядеть столь естественно-беспечно. «Если бы мысли были лошадьми, каждый из нас был бы лордом Дарби, выращивающим их дюжинами», — пришло ей в голову.

Хелена слегка повернулась, лишь искоса поглядела на своего секретаря.

— Что происходит?

— Я сделала так, как распорядился лорд Дарби, мэм. Нас должны встретить с минуты на минуту.

— Отлично. — Хелена кивнула в направлении посадочной вертолетной площадки. — Вы полагаете, нас заберет один из этих?

Мелисса стала искать взглядом лимузин с шофером.

Аврора дернула ее за руку.

— Нас унесет вертоптичка!

— Вертолет, — поправила Хелена, вздернув подбородок, словно прикидывая весомость этого слова. — Как вы думаете, он его арендует?

Мелисса остолбенела Приземистый, темно-зеленый, вертолет сел на площадке, как лягушка на клумбе с лилиями. Когда дверь широко распахнулась, стало видно, что сиденья обиты кожей цвета аквамарина, уже ставшего знакомым.

— На хвосте фамильный герб, — дрожащим голосом проговорила Мелисса.

— Совершенно верно. — Мнение Хелены о Реджиналде Хемптон-Смите резко повысилось.

В животе у Мелиссы словно оборвалась тяжелая гиря. Она терпеть не могла летать. За эти три года, когда ей приходилось заказывать билеты на самолет, она никогда не летала ни на чем другом, кроме как на крупных машинах, обслуживающих международные рейсы. А у этой штучки грации было не больше, чем у похожего на бескрылую птицу садового слизняка, на которого бы нацепили винт с лопастями, как фасолины.

Она бросила взгляд на обходившего вертолет человека в наушниках и в застегнутом до самого верха комбинезоне. Пилот. У нее появилось отчаянное желание попросить его отвезти их на машине. Но сосредоточенность его взгляда подсказала ей, что его нелегко будет отговорить от уже запланированного полета.

Зато она была готова совершить полет на своих двоих и скрыться в толпе. Сердце у нее стучало, как неисправный самолетный двигатель. Легкие не могли справиться с поступающим туда воздухом. Ладони стали влажными при одной лишь мысли о высоте. Ничего не попишешь, взбивалка для яиц с фамильным гербом была кошмарным сном, превратившимся в явь. Явью был и неописуемый восторг на лице Хелены. Теперь эту светскую даму на поезд не загонишь, подумала Мелисса.

Прекрасно, приказало ей внутреннее чувство, ты обязана с этим справиться. Она всегда приезжала в аэропорт со значительным заделом времени как раз по этой причине. Это давало ей шанс вглядеться в пилотов, седовласых джентльменов, у которых золотые пуговицы форменной одежды излучали волю и власть.

Но мужчине в комбинезоне было максимум тридцать пять лет. Волосы у него были рыжевато-каштановые, коротко и аккуратно подстриженные. Кожа обветренная и морщинистая — от повышенного глубинного чувства ответственности, понадеялась Мелисса. Картину дополняли широкие, надежные плечи и негнущаяся, лишенная малейших внешних признаков усталости спина, отчего Мелисса стала понемногу приходить в чувство.

До тех пор, пока он не обернулся и не перехватил ее изучающий взгляд. На лице, почти не выдающем никаких чувств, золотисто-карие глаза показались ей самыми нежными из всех, когда-либо ею виденных.

У Мелиссы перехватило дыхание, когда мужчина двинулся по направлению к ней. У кого-нибудь другого этот четкий и размеренный шаг выглядел бы официально и скованно. Для него он казался естественным и легким, как у человека, который всегда знает, что делает, который никогда не колеблется и не останавливается на полпути. Как у человека, на которого можно положиться.

Он отворил дверцу и отрывисто кивнул.

— Трап на месте. Вы можете взойти на борт.

— Спасибо, — ответила Хелена, по-царски проплывая мимо.

— Ты тоже, девочка. Все на борт!

Аврора побежала вслед за матерью, зажав плюшевого медведя под мышкой.

Мелисса словно приросла к месту.

— Вы ведь не боитесь лететь, не так ли, мисс?

Боится ли она? Боится показать, что боится. Всю свою жизнь она зарабатывала тем, что старалась быть как можно менее в тягость.

Твердой походкой, с высоко поднятой головой, положи на которую книгу — она бы не шелохнулась, Мелисса проследовала на поле. Ее встретили завывание реактивных двигателей, суета механиков и кислый запах горючего. В десяти шагах впереди, Хелена уже взбиралась по раздвижному трапу и усаживалась в чреве вертолета. Аврора взбежала вслед за ней, а затем пристроилась у окна.

Мелисса заколебалась. Проглотила вставший в горле ком. Обувь прилипла к бетону. А пилот продолжил предполетный осмотр, делая пометки в блокноте. Она воспользовалась его присутствием на поле для того, чтобы отсрочить посадку и изучить его столь же тщательно, как он изучал свою машину.

Мужчина подошел к носу вертолета и небрежно положил руку на металлическое тело машины, поглаживая его так, как грум[1] поглаживает игривую, норовистую лошадь. Мелисса представила себе это прикосновение, ей захотелось ощутить его тепло и уют. Она вообразила, как он прикасается к ее собственной коже, неся ей покой и уверенность в себе.

Глаза их встретились. Мелисса выпрямилась, боясь, что он ложно истолкует ее взгляд. А в его взгляде не было ни фамильярности, ни укоризны, он, как факт, воспринял ее повышенное внимание к себе. На какой-то краткий миг вспыхнувшая в глазах искра подала сигнал, что ему это нравится.

По коже у Мелиссы пробежал жаркий ручеек. Она вздрогнула и скрестила руки на груди, ругая тугой бюстгальтер, неподходящий для влажной английской погоды. Ее одновременно бросило и в жар, и в холод, у нее закружилась голова, а к горлу подступила тошнота. По всему телу прошел сигнал тревоги. Ее, похоже, охватило возбуждение. Или ей заранее стало плохо — еще до подъема в воздух.

Мелисса чуть не рассмеялась. Но вместо этого в горле встал ком, когда пилот подошел к ней поближе. Пристегнутый к комбинезону блокнот бился о бедро. Он подождал, давая ей успокоиться.

Она расправила уголки воротничка.

— Эта английская погода!..

— Слишком холодно или слишком жарко?

— И того, и другого понемножку. — Девушка отерла липкие руки о длинный свитер. И, хлопнув в ладоши, глубоко вздохнула, как бы очищаясь от всего неприятного.

Он ничего не сказал. За него говорили глаза. Если надо, он будет ждать целый день.

Абсурдно-благодарная за его терпение, она самой растерянной из улыбок попросила у него прощения. Словно во хмелю. А она и чувствовала себя во хмелю. Будто ей опять семнадцать, во все стороны торчат локотки и колени, а руки-ноги тонкие-тонкие…

— Глупо, верно? Люди летают каждый день.

Он медленно покачал головой.

— Есть и такие, кто ни разу в жизни не отрывались от земли.

Мелисса прекрасно понимала, что он имеет в виду. Есть люди, которые никогда не пойдут на риск, никогда не покинут свой уютный мирок, независимо от того, каким они пользуются средством передвижения. Эта общность взглядов связала их невидимой нитью. Одновременно это был своего рода молчаливый вызов. Дружелюбно, но непреклонно он как бы требовал от нее, чтобы она воспользовалась этим шансом.

Интересно, он имеет в виду вертолет или себя, размышляла Мелисса.

Она отвела взгляд от его лица и уставилась на блокнот.

— Вы уверены что в баках есть горючее?

Он зацарапал пером по бумаге, делая отметку на полях.

— Рад, что вы мне об этом напомнили.

Она вздернула брови, чтобы лучше его разглядеть.

— Искренне надеюсь, что вы шутите.

Он искоса поглядел на вертолет, как бы проверяя его надежность.