Ночлег

Квадраты окон мягко заливает

Глубокая, чувствительная синь.

Не разобраться, что это – светает

Иль выгорает в лампе керосин.

Потрескивают узенькие сени,

Под дверь пробился иней на порог.

Но вздут очаг. И стылые пельмени

Посыпались в жужжащий кипяток.

Давно никто не спит. Белеют койки.

Старается за стенкой пилоправ.

Встал бригадир. Роман о дальней стройке

Механик отложил, не дочитав.

Налито в кружки водки понемногу.

Все за столом – порядки не новы.

Закончен завтрак. Пять минут седьмого.

Последние известья из Москвы.

Разобраны и ватники и шубы,

Примяты скрутки жарких папирос...

Весёлою толпою лесорубы

Выходят терпеливо на мороз.

Навстречу им пахнуло ветром дымным,

Потух большими окнами барак.

Совсем светло. День молчаливый зимний

На воробьиный прибывает шаг.

Лесная река

Вздыхает, злясь на тесноту,

Река, наполненная лесом.

Дощатый домик на плоту,

Костёр клубится под навесом.

Чуть зазевался – и затор.

Коварен нрав текущих брёвен.

И быстрый сплавщик свой багор

Всё время держит наготове.

Темны по берегу леса.

От паводка до ледостава

Они внимают голосам

Людей, командующих сплавом.

А кто-то с дальнего плота

Тревожит берег песней новой.

Кусты затоплены. Вода

Окрашена корой сосновой...

* * *

Дорогое таёжное лето –

С земляникой, грибами, дождём.

Синеватым картофельным цветом

Затопило бревенчатый дом.

В самый полдень дышать уже нечем.

Ночью холод сменяет жару.

Комариные песни под вечер,

Непроглядный туман поутру.

Вянет лес на гранитных утёсах,

Брезжит марево, травы – в соку.

Хорошо бы пройти по покосам,

Запалённо припасть к роднику.

Огороды картофельным цветом

Так недолго синели кругом...

Проиграло таёжное лето –

С земляникой, грибами, дождём.

* * *

Двадцатилетние парни, мы появились в траншее.

На потрясённых равнинах участь решили земли.

Шли мы по Унтер ден Линден, шли мы по Зигес Аллее –

Всеми дорогами мира, всеми просёлками шли.

Беглые тени пожарищ резко ложились на лица.

Много терпели мы горя, много узнали мы бед.

Пусть никогда не померкнет да навсегда сохранится

В наших нацеленных взглядах красного знамени цвет!

* * *

Какие быть там могут разговоры,

Что все страдали, воевали – все...

Он мёрз в окопах, он влезал на горы,

Он ртом сожжённым припадал к росе.

Недоедая – и в снегу по пояс,

Недосыпая – и по грудь в воде,

Минуты за себя не беспокоясь,

Высокой он доверился звезде.

И вышел с боем не к одной границе,

Густую на земле развеял тьму.

Что может с правдой этою сравниться!

Он спас тебя... Так поклонись ему.

* * *

Правнуки и внуки крепостных,

Как мы в мире далеко шагнули!

Нас огнём клонили навесным

И железною осадой гнули.

Через испытанья и бои

К этим грозным пробиваясь вехам,

Мы держали головы свои

Вскинутыми, как на барельефах.

Снег

И валит, и валит, и валит...

Какая, гляди, кутерьма!

А что если за день, за два ли

По крышу укроет дома...

Какое движенье снежинок...

Как враз потемнело у нас!

Должно быть, такая картина

По всей по России сейчас.

И так же легко и без шуму

Зима свой справляет приход:

И шубу кидает на шубу,

И шапку на шапку кладёт.

Крылья

Низина, открытая глазу.

На кручу парнишку взнесло.

Пропеллер навит до отказу –

И время летит под крыло.

Предельно закручен пропеллер.

Повеяло далью в лицо...

Я тоже с нехитрой моделью

Вот так выбегал на крыльцо.

А время ракетою мчится.

И тянет всё в сторону ту –

Умелую сильную птицу

С обрыва пустить в высоту.

* * *

Будто опять листаю

Прошлого том огромный –

Губ твоих не достану,

Глаз твоих не запомню.

Всё-таки всё усердней

Память к былому тянет.

Ты навсегда у сердца,

Только лицо в тумане.

* * *

Красивейшая женщина России

Вдали, у речки маленькой росла.

Ступнями, терпеливыми, босыми,

Сминала травы влажные и шла

Со мною рядом... Сыпались удары.

Земля горела в смолкнувших лесах.

И белые зарницы и пожары –

Всё отразилось у неё в глазах...

Я задыхался в топях и лиманах

И снова шёл полями без конца.

И этот дым, смешавшийся с туманом,

Уже не закрывал её лица...

Я темноту расталкивал руками,

Чтоб в след нам ногу ставила свою

Недремлющая женщина... Как знамя

Над головою над моей в бою.

* * *

Застенчивая жмурится природа,

От солнца просиявшего светла.

Она подолгу ждёт его прихода.

А без него и жить бы не могла!

Но как она меняется в минуту,

Когда оно уходит на глазах.

Горюет как, сама себя закутав,

А утром вся поднимется в слезах.

* * *

За горизонт уходит борозда.

И обнажило синеву отвала.

Простая эта почва никогда

Ни клубня и ни злака не рожала.

Лишь в небо отпускала соколят

И зарастала ковылём по пояс.

Но борозда прорыта! И земля –

Нечаянно раскрывшаяся повесть...

Где наши строки верные легли,

Враждебных трав разорваны коренья.

Мы неживую область перешли

И начинаем первый день творенья.

* * *

На том берегу, на откосе,

Где слышались в ночь соловьи,

Торжественно тихая осень

Развесила флаги свои.

Ещё непривычного цвета,

Видны отовсюду они –

Костры уходящего лета,

Забытых ночлегов огни.

Уже и у берега – в яме

Слегка посинела река...

Но это не осени пламя,

Она не успела пока.

Она задержалась, но скоро

У ног её ляжет трава,

Она ещё схватит за ворот,

Свои нам докажет права.

Дождями доймёт на прощанье,

Деревья к забору клоня.

Поры этой поздней дыханье

Уже задевает меня...