Река Понго-де-Мансерихе

— Я предлагаю здесь в Борье посеять маис и юку, — сказал Жак.

— Отлично. Я и Гаме отправимся вверх по Понго-де-Мансерихе и исследуем эту реку, остальные же останутся в Борье и будут ожидать нашего возвращения.

— Как-раз к вашему возвращению поспеет маис и юка, — весело сказал Жак. — Маис созреет через три месяца, а юка — через шесть.

Понго-де-Мансерихе была в этой своей части узка, не более 30–40 метров, но страшно глубока. Местами она представляла узкое ущелье, стены которого поднимались на 300 метров высоты. Мы не могли плыть по середине реки, где было стремительное течение. Труднее всего было объезжать извилистые повороты и острые углы реки. То и дело мы натыкались на водовороты. Мы встретили однажды водоворот во всю ширину реки.

i_022.jpg

Вход в Понго-де-Мансерихе.

Трудности с каждым днем становились все больше и больше. Началась неделя бедствий. Исчезла дичь, как-будто кто очистил от нее лес. Мы были в пути гораздо больше времени, чем предполагали, и припасы наши пришли к концу. На нашем пути мы не встречали никаких следов, никаких намеков на присутствие человека. Бесконечные леса и леса. Однообразие начинало угнетать нас.

Мне удалось застрелить морскую свинью, единственное живое существо, которое мы встретили. Мы посолили и прокоптили ее, но мясо оказалось настолько отвратительным, что мы не могли его есть. По вкусу оно напоминало дешевую помаду.

Наконец, подъем стал настолько крутым, что лодку можно было тащить только ползком. Один из нас обматывал себя около пояса канатом, соскакивал на берег и, упираясь руками и ногами о землю, тащил лодку вверх по течению. Другой, — сидя в лодке, отталкивался шестом. Эту работу мы исполняли по очереди.

Железная энергия Гаме начала ослабевать, когда мы на десятый день за поворотом реки увидали какой еще длинный путь нас ожидает. Мы остановились и молча посмотрели друг на друга. У каждого из нас мелькнула мысль — «если в конце этого участка реки ничего нет, мы поворачиваем обратно».

Мы дошли до границ нашего терпения. Голод и болезни совершенно изнурили нас, но тяжелее всего было наше разочарование. Целыми днями мы проклинали нашу судьбу. Казалось, что положение наше никогда не изменится.

В таком состоянии мы решили проплыть последние шесть километров, хотя отсутствие человеческих следов убеждало нас, что на таком близком расстоянии нельзя встретить людей.

Через несколько часов мы, наконец, достигли поворота реки. Тут перед нами открылась на левом берегу небольшая скрытая бухта. На темной зелени леса, покрывавшего склон к бухте, в 200 метрах от берега показалось светящееся желтое пятно.

Это была хижина индейцев-иифарос.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: