Откормившись на дармовщинку, армия Дюмурье входит в Голландию, но быстро получает отпор. Вся Европа — отныне Англия задаёт тон — объединяется против притязаний республиканской Франции на гегемонию. Приятное времяпровождение Нея заканчивается.

5 марта 1793 года, воспользовавшись тем, что целый батальон добровольцев покинул позиции, неприятель обрушился на французских канониров. Лотарингец, не раздумывая, бросается им на помощь. Лошадь под ним будет ранена в ухо картечной пулей, головной убор пробит осколком.

15 марта Тирлемон, защищаемый генералом Ламаршем, атакуют превосходящие силы авангарда эрцгерцога Карла и захватывают его. 5-й гусарский полк, потеряв четыреста человек из пятисот,[15] покидает город, при этом несколько гусар были буквально искрошены австрийцами. Лейтенант Ней сражается с грозными колоннами противника, некоторые вражеские солдаты пугающе ревут на манер турок, с которыми они недавно сражались. Французы отвечают пением гимна. Один республиканский солдат, которому оторвало ноги, находит в себе силы, чтобы затянуть: «Вперёд, сыны отчизны…» Благодаря кавалерийской атаке, блестяще организованной генералом Балансом, Тирлемон снова переходит в руки французов.

Два дня спустя в результате какой-то путаницы Ламарш выводит войска из деревни Неервинден, которую тотчас занимают австрийские войска.^{31} В этот раз Балансу не удаётся вытеснить противника. Он серьёзно ранен: три сабельных удара по голове. Находясь в самой гуще схватки кавалеристов, Ней впервые проявляет солдатскую отвагу, бросая вызов огню неприятельской пехоты. Поражение под Неервинденом и отступление отрезвляют его. Урок оказывается ещё более важным, когда он становится свидетелем предательства генерала Дюмурье. Это учит его держаться подальше от политики. Мы видим две партии: сторонников победителя сражения при Жемапе, которые стремятся восстановить конституционную монархию, и сторонников Конвента, который вот-вот будет подчинён Комитету общественного спасения. Последовать за Дюмурье означало бы для Нея конец всей его эпопеи.

«Дети мои, — обратился Дюмурье к солдатам, — я ваш отец, даю вам время до завтра, подумайте и решайте». Решение принято! Генерал Ламарш и его протеже покидают предателя и уходят в лагерь Фамар под Валансьеном, где дожидаются Дампьера, поставленного во главе армии, раздираемой противоречиями, в отсутствие дисциплины погрязшей в беспорядках, выставленной на милость неприятеля, который стоит на границе Франции. Всё выглядело так, будто провидение желало наказать Республику, «старшую сестру наций», за её неумеренный аппетит, за претензии на роль нового Рима. Безусловно, это была война относительно небольшая, но, как сказал Уильям Питт, война на истребление. Идеология Англии и Австрии не допускала того, чтобы Франция кромсала карту Европы, создавая буферные государства, которые гарантировали бы ей военное, политическое и экономическое превосходство. Участники коалиции предпринимают наступление по всем фронтам.

Положение Нея при штабе Ламарша позволяло ему взглянуть на происходящее с высоты командного пункта. Адъютант «присутствует за генеральским столом и получает возможность обучаться военному ремеслу, имеет доступ к информации о расположении противника». Ней старательно выполняет приказы начальства, которому правительство приказало поскорее идти на помощь осаждённой крепости Конде. Несмотря на то что республиканцы горды своими победами: их войска в штыковых боях взяли несколько редутов, среди них два или три на пути в Кьеврен были захвачены Ламаршем и Неем, — они все-таки удержались от соблазна начать преждевременную атаку малыми силами, с необстрелянными рекрутами-новичками, часто допускавшими оплошности вроде стрельбы по своим соотечественникам, когда, попав в густые заросли, они не видели толком, в кого стреляют.

1 мая 1793 года под давлением кавалерийского отряда неприятеля лейтенант Ней, оказавшийся полезным в колонне Ламарша, вынужден повернуть назад и отойти к укреплениям Валансьена. Через неделю — новое отступление, войска отходят беспорядочно. Несмотря на проявляемый при защите отечества боевой дух, характерный для молодых французов, натиск врага на рубежах страны становится непреодолимым.

Дампьер убит ядром. Увидит ли Ней своего покровителя в роли исполняющего обязанности командующего? Маловероятно. Больше того, о Ламарше заговорили как о безусловно храбром человеке, но «не способном охватить взглядом положение дел в целом». Старого, упрямого вояку упрекали за то, что он тратил время на поиски загулявших солдат в злачных местах, в то время как его подчинённые руководили боевыми действиями на различных участках, в отсутствие вышестоящего командования.^{32} Уставший воин, генерал Ламарш, не стесняясь, признается, что не контролирует ситуацию и с нетерпением ждёт, когда его заменят, о чём уже объявлено.

2 мая Ней и его часть были подавлены перекрёстным огнём вражеской артиллерии на укреплённом участке последнего оборонительного сооружения. Они были вынуждены оставить свои позиции в Валансьене, на этом бульваре, ведущем из Фландрии, и искать спасения под защитой пушек другой крепости — Бушена. «Скоро мы займём позиции на Монмартре», — саркастически шутили некоторые солдаты.

Знакомство с оборотной стороной войны на примере участи войск Ламарша стало серьёзным испытанием для молодого Нея. Вместо опьяняющего свиста пуль и пролетающих ядер он наблюдает мрачную картину поля битвы: земля, усеянная телами убитых, торчащие из земли руки и ноги наскоро захороненных солдат. Нею довелось стать свидетелем больших чисток генералов, всех этих «мелких Дюмурье», действия которых были выставлены на суд санкюлотов. Там, где факты свидетельствовали о профессиональной некомпетентности командиров, посредственных военачальников, занимавших слишком высокие посты, возникали обвинения в отсутствии патриотизма и даже подозрения в сговоре с врагом. «Только решительность может спасти нас!» — в один голос утверждают Конвент и Комитет общественного спасения, направляющие в армию представителей народа и гражданской власти. Некоторые из этих посланцев полагают, что их долг — запятнать честь генералов. Волна репрессий захватывает генерала Ламарша, отстранённого от своих обязанностей и арестованного 30 июля 1793 года по доносу «красного генерала» Ронсена, который через несколько месяцев будет гильотинирован вместе с Эбером. Их казнят именно за клевету на храброго Ламарша: «Его считают пьяницей, и с 23 мая все истинные патриоты ему не доверяют».^{33} Наш адъютант, которому теперь некому было служить, в мрачном настроении возвращается в бывший 5-й гусарский, ставший 4-м после измены полка Бершени, перешедшего с Дюмурье на сторону противника.[16]

Солдат пойдёт, куда прикажут, если поддерживать его дух и настроить его против тиранов. Вмешательство революционного правительства в руководство военными действиями приводит к радикальному изменению ситуации, которое в меньшей степени обусловлено стратегическими решениями генералов, но связано в основном с постоянной заботой центральной власти о том, чтобы направлять энергию масс куда следует. Ней — воплощение образа солдата Республики, движимого мистической верой, готового отдать все силы и пролить свою кровь для защиты свободы. Поддавшийся пропаганде, проникшийся республиканскими идеями, он морально полностью подчинён тем, кто управляет политическим воспитанием армии II года Республики, которая должна символизировать революционное единение.

При Реставрации генерал Сарразен будет утверждать, что в 1793 году Ней и он «с гневом и возмущением узнали о страшной казни лучшего из королей».^{34} Сын бочара, активный участник становления республиканских порядков, истинный патриот, о чем свидетельствуют гражданские документы, оплакивает Людовика XVI! Позвольте нам усомниться в искренности этой скорби будущего князя Москворецкого.