Когда она стала трэлью Блейда, Уилл решил, что это не к добру. Прежде в Логове жили одни мужчины, и он мало общался с женщинами, памятуя, как родная мать продала его Тому Старрету.

Эсме же оплакивала смерть мужа и только из крайней нужды приняла защиту Блейда. Именно экономка научила Уилла читать, именно она кормила его, когда он стал сильно прибавлять в росте. И она же перевязывала раны, когда первые набеги в трущобы заканчивались драками – драками, на которые Уилл сам нарывался.

Он мало что помнил о собственной матери, но Эсме вполне ее заменяла.

– Итак. – Экономка постучала деревянной ложкой по краю горшка и повернулась к Уиллу: – Что происходит у вас с Леной?

Не стоило удивляться этому вопросу. Так как четверо из обитателей Логова обладали сверхъестественным слухом, тайн здесь не существовало. Но он не припоминал, чтобы хоть словом обмолвился о них с Леной и дал повод для сплетен.

– Ты об чем?

– Уильям Карвер, давай только не будем делать вид, что я бестолковая. Или слепая. Ты же не хочешь меня обидеть, правда?

– Да ниче между нами нет. И так все и останется.

Не сводя с него испытующего взгляда, Эсме вытерла руки о передник, подошла, села рядом и накрыла руку Уилла теплой ладонью.

– Почему? Ты же явно неровно к ней дышишь.

Он хмуро уставился на поцарапанную кухонную скамью.

– Эсме, я не могу.

– Знаешь, Джон чувствовал то же самое, – прошептала она, и зеленые глаза наполнились сочувствием. – Боялся сделать мне больно. Боялся, что рядом со мной не сможет себя контролировать. Мы не торопились, и у нас все получилось.

Уилл почесал затылок.

– Не все так просто.

– Да неужели?

– Вирус жажды передается тока через кровь. А волчий – через кровь, семя...

Во взгляде Эсме мелькнуло понимание.

– Я никогда с ней не буду, – проворчал Уилл. – Не могу подвергать ее жизнь такой опасности. Еще неизвестно, пережила бы она само заражение.

– О, Уилл...

Дверь со стуком распахнулась, и он толкнул Эсме себе за спину и прижал к стене. Ворвавшийся в помещение Рип сердито уставился на парочку, глаза его угрожающе потемнели, и Уилл резко отдернул руки от чужой жены. Ему не одолеть голубокровного – оба это понимали. Но прямо сейчас Рип вряд ли что-то соображал – одержимый своими демонами, он видел лишь, что другой мужчина прикасается к его женщине.

– Я просто ее защищаю, Рип.

– Джон, что случилось? – спросила Эсме.

– Услыхал свист. – Рип смерил их пристальным взглядом. – Где Блейд? Все на месте?

По затылку Уилла пробежал холодок.

– Где ты его слыхал? Када?

– За стеной. Возле Олд Касл-cтрит. Мож, минут десять назад.

По пути к Олдгейту.

Лена. От внезапно накатившей волны жара в голове помутилось. Даже не успев осознать, что делает, Уилл схватил со скамьи полуперчатки с лезвиями и охотничий нож.

– Хто это? – Голос Рипа доносился как сквозь вату.

Эсме сжала руку Уилла:

– Это Лена, да?

В следующую секунду он уже поднимался по водосточным трубам Логова. Крыши растянулись перед ним лабиринтом ветхих зданий и пристроек. Уилл побежал по ним к стене, которая окружала Уайтчепел.

Возведенная пятьдесят лет назад, в то время, когда Блейд только пришел в Логово, она достигала почти шесть метров в высоту. Скорее символ, чем надежное строение, ее соорудили из того, что было под рукой – лишь бы не пустить Эшелон.

Перемахнув через стену, Уилл приземлился по другую сторону на расположенную достаточно низко крышу. Еще прыжок – и он на улице.

Едва заметив вервульфена, прохожие бросились врассыпную, он же добрался до Олд Касл-cтрит и вдруг увидел сгрудившихся вокруг чего-то зевак. Сверкнуло золото, и сердце затрепыхалось в горле. Уилл протиснулся сквозь толпу, игнорируя крики, и ошеломленно застыл у кареты Кейна – та валялась на боку, а осколки стекла разлетелись по булыжной мостовой. Некоторые предприимчивые жители уже начали выковыривать золото, а занавесок и след простыл.

Повернувшись, Уилл оглядел зевак, выискивая кого-нибудь знакомого. Билл-кожевник встретился с ним взглядом и вздрогнул. Уилл схватил его за воротник:

– Чо здесь случилось?

– Почем мне знать, – пробормотал Билл. Его дыхание воняло джином, а разноцветные глаза смотрели в разные стороны. – Меня тута не было, и я ниче не видел.

Уилл подтащил его к себе так, что они оказались нос к носу, и позволил пламени – Зверю – на миг зажечься в глазах.

– Ты ж знашь, что я могу унюхать, када человек врет? Подумай хорошенько, мож, ты все-таки чо-то видел.

– Я не могу, – всхлипнул Билл. – Они мя убьют, если я хоть словом обмолвлюсь.

Уилл сжимал кулак все сильнее, пока жертва не начала задыхаться.

– Думашь, я энтого не сделаю?

Билл испуганно вцепился в свой воротник:

– С ними... был монстр... огнедышащий монстр! Я не могу. Он зажарит меня... как бараний окорок! Лучше уж ты, чем они!

– Они забрали с собой молодую женщину, да? Она моя, Билл. Моя женщина. И они ее забрали. – Уилл усилием воли разжал кулак и бросил кожевника на булыжную мостовую.

Как же трудно противиться желанию убить. В висках пульсировало, а зрение на миг затуманилось. Звуки и движения выхватывались сознанием какими-то картинками, мир стал расплывчатым. Билл отполз прочь.

Кто-то схватил Уилла за запястье, но тот едва это почувствовал. Затем с рычанием развернулся и увидел, что на него смотрит молодой парень с белым как мел лицом.

– Не тронь меня. Они пошли туда. – Незнакомец указал на ближайший переулок, который упирался в кирпичную стену, и заколоченный вход в тоннель, где виднелся старый заброшенный блок аварийного освещения.

Окружающий мир снова заиграл красками, и Уилл сосредоточил все свое внимание на забитом тоннеле. Ну конечно!

– Нижний город.

Как только с глаз сорвали повязку, Лена требовательно спросила:

– Куда вы меня ведете?

Ослепленная яркими бликами фонарей в руках похитителей, она с трудом осмотрелась вокруг. Несмотря на прохладный воздух, волосы взмокли от пота, а голова была словно набита ватой.

В туннеле воняло плесенью и спертым воздухом. Мужчины двигались тихо и уверенно, явно хорошо зная путь.

Внутренности сковал страх. Ходили слухи, что по заброшенной Восточной Линии до сих пор бродят привидения рабочих, которые погибли, когда часть старых подземных туннелей рухнула. Кто-то умер сразу, а кто-то оказался в ловушке, брошенный медленно задыхаться и умирать от голода во тьме. Транспортная компания влезла в долги и отказалась от разработок, и никто больше этим не занимался. Постепенно, год за годом, туннели заполнялись теми, кому хватило смелости жить под землей, когда в трущобах стало слишком тесно.

Некоторые прятались от Эшелона или Ночных ястребов, другим же просто не хватало денег даже на лачугу там, наверху. Лена могла только представить, как это ужасно, жить здесь, среди мнимых привидений и вполне реальных Тесаков – тех, что привязывают тебя к каталке, осушают до капли и продают твою кровь на сливзаводы.

Три года назад здесь попировал вампир, купаясь в крови всех и каждого, а после вновь воцарилась тишина, и появилось еще больше призраков. Блейд уничтожил вампира собственноручно, но мрачные туннели все равно пугали.

– Кто вы?

Тот, кого называли Мендичи, махнул рукой в сторону Лены:

– Заткни ее.

Затем ударил факелом по ноге, и яркий фосфоресцентный свет прогнал тьму. Подняв факел повыше, Мендичи осторожно шагнул вперед, к краю железнодорожных путей. Туннель упирался в огромную пещеру, железные колеи обрывались в пустоту. Мендичи пнул камень в пропасть, и Лена, затаив дыхание, напряженно прислушалась, ожидая, когда же он достигнет дна.

Наконец раздался приглушенный шлепок. Вода. Внизу была вода.

И вдруг из глубин колодца донесся дикий грохот. Лена почувствовала, как стремительно бледнеет.

– Что это? – Капелька пота стекла по ее шее вниз, в корсет.