Мое тело реагирует, становится горячим для него. Он даже не прикоснулся ко мне, не произнес ни единого слова. Просто изучает меня через стол, как будто владеет мной. Он мог бы делать все, что хочет, и я бы подстроилась под его желания.

Его взгляд удерживает мой, и единственное, что я должна сделать — это отвернуться, но я не делаю этого. Это тест, который я очень хочу сдать. Словно он читает меня одним единственным взглядом. Эти теплые глаза цвета мокко просто обезвредили меня, словно бомбу.

— Твои трусики, — говорит он спокойно через несколько минут. — Иди в туалет и сними их. Положи в свою сумочку и принеси мне.

Что он сейчас сказал?

В своем электронном письме он просил, чтобы я надела красное нижнее белье, это был тот пункт, насчет которого я боролась с собой. У меня не было набора из красных трусиков и бюстгальтера, и я знала, что он никогда их не увидит, так как это наша первая встреча. Так почему, ради Бога, в последнюю минуту вчера вечером я побежала в магазин «Виктория Сикрет» и купила там красные стринги и лифчик пуш-ап, я не могу объяснить. Возможно, подсознательно я ожидала этого момента.

— Я не могу пойти в общественный туалет и снять там свои трусики, — я встречаю его ледяной пристальный взгляд своим собственным недоверчивым взглядом.

Он приподнимает подбородок.

— Это твой выбор. Я должен знать, что ты отдаешься этому полностью. Мне.

Видимо, это мой первый тест. И мой глупый тип личности «А» не только хочет сдать этот тест, он хочет сдать его на «отлично» (Примеч. тип личности «А» — люди с этим типом амбициозные, жестко организованные, высокосознательные, часто трудоголики).

Я встаю из-за стола на дрожащих ногах. Он наблюдает за мной, пока я поднимаю сумку с места возле меня и выхожу из кабинки. Я чувствую себя хищной и опасной, и мысленно подавляю непослушное хихиканье. Мне нравится эта сторона меня, которая так редко выходит поиграть. Это чувство захватывающее.

Когда захожу в дамскую комнату, я смотрю в зеркало и вижу глупую улыбку на лице. Щеки горят, в глазах озорной блеск. Мы едва начали сотрудничать, а я уже чувствую себя другой женщиной. Забавно, насколько проще все может стать, как только кто-то берет вашу жизнь под контроль.

В туалете я одна, проскальзываю в кабинку и запираю за собой дверь. Мгновение спустя открывается входная дверь, и цоканье двух пар каблучков раздается по кафельному полу.

— Ты видела, кто это был? Он сидел с женщиной, но сейчас он один, — говорит женский голос.

— Как я могла не заметить его? Сто девяносто сантиметров сексуального тела и похотливый взгляд, который способен сбить с ног, — говорит вторая женщина, и они обе смеются.

Не могу объяснить, откуда знаю, но я уверена, что они обсуждают именно моего спутника. С юбкой, задранной до бедер, я сижу и слушаю.

— Хорошо, что он начал выходить в люди. То, что с ним произошло, было так печально.

— Это было разрушительно, — согласилась вторая женщина.

Вода из крана заглушает голоса, и я не могу разобрать их слов, но я дрожу. Они подразумевают, что что-то трагическое произошло с ним, и теперь, когда я об этом думаю, должно быть что-то большее в его истории. Он красивый успешный холостяк. Почему он один? Почему он делает это?

Во мне зарождается тревога. Я не уверена, мудро ли связываться с чем-то, чего не понимаю. Но какой у меня есть выбор? Мысль о возвращении к моему одинокому существованию кажется жалкой. Сегодня вечером самое успешное свидание, которое у меня было за долгое время. Несомненно, это просто потому, что я плачу ему, но, тем не менее, я чувствую себя другой. Более спокойной, более изящной, под контролем.

Когда женщины покидают туалет, я привожу себя в порядок. Я не сдамся сейчас и должна знать, что произойдет дальше. Я запускаю пальцы в трусики и спускаю их по бедрам, кладу крошечный кусочек красной ткани в сумочку и, расправив плечи, выхожу из туалета.

Во время моего отсутствия, официантка унесла мою тарелку, наши бокалы, и оставила счет. Я проскальзываю обратно на свое место в кабинке прямо напротив него. Его губы дергаются в улыбке, словно он хочет спросить меня, как все прошло, но не произносит ни звука. Как будто он знает, что я в шаге от передачи доказательств, и нет необходимости заполнять тишину бессмысленной болтовней. Его уверенность захватывает.

Я копирую его самоуверенную позу, достаю из маленькой черной сумочки трусики и сжимаю их в кулаке. Сглатывая внезапный нервный ком, я тянусь через стол и протягиваю ему свою руку. Он осторожно вытягивает свою руку и принимает мое предложение, затем перемещает руку в карман пиджака и прячет трусики в безопасное место.

Он будет хранить их? Я полагала, что это будет просто тест, призванный удостовериться, что я могу следовать его инструкциям. Я не предполагала, что он спрячет в карман мое нижнее белье, чтобы позже взглянуть на него.

Блин.

— Если это все, то, полагаю, что на сегодня наша встреча окончена, — говорит он, невозмутимо наблюдая за мной.

Мои мысли омрачены тем, что я услышала в туалете, и я отчаянно нуждаюсь в ответах. Неуверенная в том, что еще нужно сделать, я согласно киваю.

Он встает и смотрит, как я беру свою сумочку и выхожу из кабинки. Он настоял на том, чтобы оплатить огромный счет, хотя сам заказал только воду, в то время как я заказала коктейли и еду.

Когда мы подходим к парадному входу в джаз-клуб, он держит дверь, и я выхожу в ночь. Прохладную чикагскую осень сложно не заметить, поэтому я обхватываю себя руками, жалея, что не надела пальто.

— Ты нормально доберешься домой? — спрашивает он.

— Все в порядке. Я живу не очень далеко, — я едва притронулась ко второму напитку и уже не чувствовала воздействия алкоголя.

Он поднимает мою руку ко рту и прижимается губами к запястью. Жест такой неожиданный и настолько интимный, что я вздрагиваю.

Его глаза встречаются с моими, и он видит мое беспокойство.

— Мне нужно, чтобы тебе было комфортно со мной, Бриэль, — говорит он низким голосом, его губы все еще на моей руке.

Я киваю.

— Я знаю. Просто я плохо с этим знакома.

— Как давно ты была в интимной близости с мужчиной? — спрашивает он, изучая меня.

Я хотела соврать, потому что правда чертовски смущающая. Но он был честен со мной до сих пор во всем, поэтому я решила ответить тем же.

— Четыре года.

Он сглатывает, и это единственный признак удивления.

— Я обещаю, все хорошо. Тебе нечего бояться. Мы выберем стоп-слово, и вся игра остановится, когда ты используешь его. Понимаешь?

— Да, — я моргаю и чувствую дрожь, пробегающую по моей спине.

— Что еще тебя беспокоит?

Его способность читать меня как книгу, несмотря на то, что мы только встретились, просто ошеломляет.

— Я просто не привыкла к такому пристальному вниманию со стороны привлекательного мужчины, а ты очень привлекательный мужчина, и ты сказал, что женщины привязываются к тебе, и я не хочу, чтобы это произошло.

О, Боже, я болтушка. Кто-нибудь, заткните меня! Во втором напитке была сыворотка правды?

Его губы сжимаются в жесткую линию.

— Это было бы плохой идеей.

Я сглатываю и киваю.

Он приближается, и я могу чувствовать запах мяты в его дыхании.

— Я знаю, ты думаешь, что это для Кирби, но это для тебя. Я собираюсь помочь тебе стать женщиной, которой ты хочешь быть. Той, которой не сможет сопротивляться ни один мужчина.

Он прав. Это то, чего я хочу, независимо от того, что произойдет у нас с Кирби. Я устала от неудачных свиданий. Хочу встретить хорошего парня, и если мне не предначертано быть с Кирби, значит, Господин Наставник будет преподавать мне уроки для победы над кем-то более реальным. Я заслуживаю любви, и буду усердно работать, чтобы это произошло.

— Ты должна доверять мне. Верь в этот процесс. Это будет забавно, я обещаю, — он кокетливо подмигивает и рассматривает меня с ослепительной улыбкой на губах.