- Ты чего веселишься? - подошедший в этот момент Завадский, был мрачен, как туча.

- Анекдот вспомнил, - судорожно выдал я, первое пришедшее в голову.

- Понятно... - эта тема Завадского не заинтересовала, было видно, что мысли у него о другом.

- Что случилось, Коля? - я отдышался и был готов к разговору.

- Они требуют четыреста рублей... - было видно с каким трудом Завадский сдерживался, - говорят, что пришлось сегодня отказаться от халтуры и деньги хотят получить вперед...

- Коля, - начал я предельно серьезно, - повторяй за мной. Подними правую руку вверх и скажи: "Ну, и хvй с ними!", а потом махни рукой, - я махнул рукой и засмеялся.

Завадский даже не улыбнулся:

- Может запишем нашими голосами? Пьеха - профессионал, суть ухватит.

- Николай, - я перестал лыбиться, - деньги у нас есть - взяли за лодку. Заплатим этим сквалыгам столько, сколько они хотят и сделаем нормальные записи. Потом продадим песни и получим в десять раз больше. На эти деньги соберем группу, станем богатыми и знаменитыми, а эти двое будут всю жизнь гнобить себя ядом досады и зависти...

У Завадского даже глаза слегка округлились от подобной сентенции.

- А что ты думал? - я опять заулыбался, - я, на самом деле, злобный и мстительный. Буду петь и плясать на их могиле, приговаривая: "Так вам и надо двое жадных образин!".

Я даже изобразил пару танцевальных па. Николай слегка улыбнулся и вздохнул.

- Коль, время идет. Скажи им, что мы согласны. Леша сейчас принесет деньги.

Завадский потоптался на месте и спросил:

- Может с ребятами хотя бы посоветуемся? Это очень большие деньги.

- Большие деньги зарабатывают, а не экономят. И мы не будем советоваться. Иди к этим сквалыгам...

Завадский еще раз нерешительно посмотрел на меня, развернулся и пошел в сторону раздающейся барабанной дроби...

...Ну, сквалыги-то они, конечно, сквалыги, но все-таки профессионалы, этого не отнять. И деньги свои они отрабатывали честно, стараясь и не "халтуря". Может и Геннадий - алкаш, но играл отменно, схватывая все с полунамека. А от Роберта я был в совершенном восторге! То что он вытворял на своих убогих, с точки зрения 21-го века, ударных - было выше всяких похвал.

Николай старался больше всех, впахивая и за себя, и за некоторых корыстных "товарыщей у микрофона".

Таким образом, через почти пять часов упорной работы, обе песни были записаны и сведены.

Если честно, то когда я прослушал на большом катушечном магнитофоне оба окончательных варианта, то, мягко говоря, впечатлен не был. Получилось приемлемо для демонстрации, но не более. Нужна была другая аппаратура, настоящая студия, другие солисты и много еще чего другого, о чем я пока даже не имел представления.

Остальные присутствующие моего молчаливого скепсиса, определенно, не разделяли. Общее мнение выразил довольный Роберт:

- Ну, с учетом обстоятельств, очень даже!..

Все согласно закивали и устало улыбались.

- А песни у тебя получились хорошие, - Юля потрепала меня по голове и добавила:

- Тебе бы подучиться и можешь вырасти в хорошего композитора-песенника. Но песни уже сейчас надо исполнять и, я уверена, мы с Володей сделаем их популярными! На свадьбах и поминках петь будут!

Все засмеялись. Ну, разве что, кроме Завадского и Лехи.

Я тоже посмеялся со всеми и, мило так оскалившись, ответил:

- Юль, если что, тексты зарегистрированы в ВААПЕ, поэтому мораль сей басни такова: сегодня из-за своей жадности вы выбрали судьбу всю жизнь лабать в кабаках, а был шанс стать звездами советской эстрады.

Я отошел от опешившей девицы к "кухне" Роберта и щелкнул ногтем по одной из тарелок, металлический звон поплыл и растаял в гробовой тишине:

- Как говорят в такой ситуации: раз работа оплачена и исполнена, то "спасибо" и вы, с Владимиром, свободны...

***

Долгожданная встреча с Клаймичем прошла предельно обескураживающе...

Через два дня после "ударного социалистического труда" на речной пристани Всеволожска, мы, все вчетвером, рассевшись в комнате у Лехи, слушали печальный рассказ Завадского о его общении с музруком Пьехи...

- Пригласил к себе домой... интерьерчик, скажу я вам, - Николай мечтательно вздохнул, - рояль посреди зала... белый - настоящий "Stein"...

- У тебя лучше будет, - попытался я придать оптимизма, сгущающейся похоронной атмосфере.

- Да, хорошо бы... - Завадский улыбнулся, как вдова, которой ничего уже не мило на белом свете, - магнитофон я сразу взял с собой, чтобы было, что предметно обсуждать.

Я согласно кивнул под его печальным взглядом.

- Но сначала с полчаса пили чай и "ибн Давыдыч" меня, так и сяк, пытал о тебе, выспрашивал что и сколько сочиняешь, кто пишет музыку и как работаешь с Бивисом, - Завадский многозначительно поднял брови.

- Коля, не тяни хвоста за кот, - плаксиво заканючил я, - давай ближе к делу, а то я от нетерпения сейчас обмочу Лехино кресло.

- Только попробуй! Дальше коврика в прихожей не пущу больше, - грозно откликнулся хозяин комнаты, развалившийся на массивном, еще довоенном, диване черной кожи.

Димон, сидевший на подоконнике, лениво хмыкнул и поторопил Завадского:

- Коль, ты давай рассказывай по существу, а то наш малолетний гений и коврик в прихожей уделает...

Завадский покорно кивнул и продолжил:

- Ну, а рассказывать "по существу" больше особо-то и нечего... Послушали запись, "ибн Давыдыч" сказал, что песня неплохая, но не в стиле Пьехи. Про "семейные альбомы" должен петь кто-то постарше и, скорее всего, мужчина. Спрашивал, есть ли еще что-то, но про вторую песню я, как и условились, говорить не стал. Уже в дверях, при самом прощании, он сказал, что может попробовать купить "Семейный альбом" для кого-то из своих знакомых певцов.

Завадский скривился:

- Предложил пятьсот рублей...

Леха тихонько присвистнул и все трое уставились на меня.

- Мы заплатили четыреста только Юле с Володей... а еще по сто пятьдесят ты сказал выдать Гене и Роберту. Хотя Роберт не взял, все равно 550 рублей в минусе, - тихо напомнил Завадский.

- Так мы долго еще будем на "мерседесы" собирать - "деликатно" констатировал Димон.

Я уставился на старый торшер и молча соображал.

Леха поднялся с дивана, подошел к, пристально изучаемому мною, торшеру и, ко всеобщему удивлению, "толкнул речь":

- Сенчина первую песню уже записала на радио, марш понравился даже самому Брежневу, что нам какой-то Клаймич? Эту песню люди тоже будут петь... Помните, что Юля сказала? "На свадьбах и похоронах"! Не берите в голову... А деньги еще заработаем - не велика потеря... - он подошел ко мне и утешающе хлопнул лапищей по плечу.

Слегка успокоенный Завадский, согласно закивал головой.

- Николай, - я оторвался от созерцания торшера, - поставь песню на "маге", пожалуйста.

Завадский с готовностью подорвался подключать здоровенный "гроб", до этого сиротливо стоящий около двери, как символ наших рухнувших надежд. Димон присоединился помочь.

Через пару минут в комнате зазвучала музыка:

http://pesni.fm/search/Кристина+Киути/%22семейный+Альбом%22

(примерно так)

Юлино исполнение только очень отдаленно напоминало, знакомый мне, оригинал. Это, да... Но...

Когда мелодия замолкла, я уже принял решение:

- Так... Николай! Позвони сейчас Клаймичу и скажи, что песню мы готовы ему продать за ПЯТЬ тысяч рублей, а если Пьеха попадет с ней на "Песню Года", то он нам должен ЕЩЕ три тысячи. Непременное условие!.. - я замолчал и поднял вверх палец, демонстрируя особую значимость условия, - песню должна петь именно Пьеха, и только она. Если что-нибудь из перечисленного он нарушит, то больше никогда ни одной песни от нас не получит. Ни за какие деньги! - это я особо выделил голосом, - на раздумье у него два дня. После этого, мы предлагаем песню другому исполнителю...