– Хочешь поесть или попить? Чай? Кофе? – Рид открыл ноутбук на столе. – Можешь свободно искать в холодильнике и шкафах.

Джейн взглянула на часы на микроволновке. Полпятого. Поздно ложиться спать. Тупая боль в голове от нехватки сна пронзала ее.

– Я заварю кофе.

Пока компьютер загружался, Рид взял беспроводной телефон. Он поднес его к уху и покачал головой.

– Все еще ничего.

Джейн отмерила кофе, добавила воду и включила кофе-машину.

Рид щелкнул по клавиатуре.

– Ага. Интернет. Я отправлю письмо шефу полиции.

Джейн поискала еду и выбрала яблоки и сыр.

– Повезло. Хью онлайн. Он встретит нас у себя в кабинете в восемь.

Джейн опустила тарелку с едой у локтя Рида и повернулась к кофе-машине. Ее аппетит угас. Через три часа она покинет этот дом.

И Рида.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Тяжелая машина дернулась и остановилась. К сожалению, Джон двигался. Его лицо проехало по коврику в багажнике. Он повернул голову и с дрожью вдохнул. За темным окном машины из-под повязки была видна ночь.

– Не двигайся. Я сейчас вернусь. – Шепотом был отдан приказ из передней части джипа.

Будто он мог уйти. Джон замер. Черный капюшон, который ему приходилось носить, когда рядом был похититель, закрывал весь доступный свет. Его запястья и лодыжки были связаны и соединены с веревкой на шее. Если он будет извиваться, затянет петлю. Он должен был задушить себя. Но не мог. Он не хотел умирать, хоть и знал, что его гибель неминуема.

Его похититель уже убил Зака и безжалостно избил Джона. Настроение мужчины было сложно предугадать. Вспышки гнева перемежались с пугающим хладнокровием. О, да. Джон все равно умрет, если останется с этим мужчиной.

Дверца открылась. Кто-то порылся на заднем сидении. Дверца хлопнула, и Джон остался один. Он слышал движение вне машины. Шаги. Шарканье. Шумное дыхание.

Прошло какое-то время. Джон ждал. Ничего ужасного пока не происходило. Он научился с этим жить. Ещё и вещество в его организме удерживало его в спокойном состоянии.

Багажник машины открыли. Грубые руки усадили Джона. Его ноги вывалились из багажника. Веревка впилась в шею, перекрыв кислород. Быстрый взмах ножом убрал давление. Джон вдохнул холодный воздух. Его сердце трепетало. Ужас подавлял седативное.

Еще взмах, и его ноги стали свободными.

– Иди.

Он встал, капюшон позволял видеть его ноги на снежной земле. Ледяные кристаллы промочили его носки за два шага. Ладонь оставалась на его руке, он покачивался на узкой выкопанной дороге. Путь от дороги был коротким, и Джона втолкнули в дверь. Из-под капюшона он видел потертые доски под ногами.

– Я развел огонь в печке.

Джон слушал указания. Непослушание всегда заканчивалось плохо.

– Дрова на крыльце. Вокруг на многие километры ничего нет. Кричи, сколько хочешь. Никто не услышит. Устроишь здесь пожар – сгоришь с этим местом.

Наручники были сняты. Джон потер запястья, а оковы прикрепили к его лодыжке, как в старом доме. Джон услышал звон цепи, которую тянули по полу.

– Досчитай до ста, потом снимешь капюшон. Иначе я перережу тебе горло.

Дверь хлопнула. Загудел двигатель, а потом утих.

Но Джон слушался. Через сто секунд он поднял капюшон.

Он стоял в домике из одной комнаты. Жар доносился из железной печки в углу. Цепь от его лодыжки была прикреплена к полу. Джон огляделся. Длины цепи хватало, чтобы он мог дойти до крыльца и взять бревна, пройти на два шага за заднюю дверь. В комнате была только металлическая миска и пластиковый стакан. Ни ножей. Ни открывалки. Не было даже кровати, только спальный мешок на полу. Бревна у двери были высотой до пояса. Его похититель оставил обычное количество протеиновых батончиков и воды в бутылках.

Искра надежды появилась в груди Джона. Он мог растопить снег и пить. Без испорченной воды он сможет думать. Если батончики не были отравлены. Он потерпит без них какое-то время, посмотрит, прояснится ли голова.

Он подтянул спальный мешок к печке и протянул мокрые ноги к теплу. Его мозг все еще был как каша. Завтра он сможет понять, как уйти отсюда. То, что его переместили в такое уединенное место, было плохим знаком. Что-то произойдет.

И Джон знал: это будет что-то плохое.

* * *

Он посмотрел на маленькое прямоугольное окно высоко под потолком. Небо светлело на рассвете. Завтра в полночь он встретит зимнее солнцестояние тремя смертями. Когда солнце поднимется в самый темный день, три человека переродятся.

Он вытащил ящик с полок и опустил на рабочий стол. Сообщник-англичанин прислал ему особый заказ. Он осторожно вытащил ветки из белой бумажной обертки. Белая ягода упала с зелени и покатилась по полу.

Свежая омела. Срезанная с большого дуба священником-друидом золотым серпом на шестой день новой луны.

Он стал раскладывать церемониальные предметы на столе рядом с омелой.

Головешка от прошлогоднего Йоля, а еще кусок дуба, который он выбрал для грядущей церемонии. Он сжал амулет, висящий на шее. Мелкий флакон с пеплом прошлогоднего костра – с силой перерождения солнца.

Два галлона крови лося в пластиковых бутылках от молока в сухом льду в сумке-холодильнике.

Крепкая веревка.

Три тонкие кожаные удавки.

Его болин, нож, похожий на серп, был только недавно заточен.

Только трех вещей не хватало: мальчишку он уже переправил ночью к домику возле поляны, женщина сбежала, и нужна была еще одна жертва.

Кого выбрать? Того, по кому не будут скучать сразу. Того, чье исчезновение будет легко объяснить.

Ответ пришел к нему с резкой вспышкой божественного озарения.

Один из проблемных подростков из Центра молодежи подойдет. Некоторые в прошлом убегали.

Идеально.

Все выстраивалось идеально.

Знак от богов, что он был на верном пути к искуплению.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

– Я позвоню позже. – Рид смотрел, как Скотт берет мешок булочек и бутылку апельсинового сока с заднего сидения. Дороги в город были расчищены и посыпаны солью.

– Ты пробудешь здесь все утро?

– Ага. Мама Брендона работает на утренней смене в кафе. Он должен оставаться с братьями. – Дыхание Скотта вырывалось облаками в утреннем холоде.

– Сообщи, если вам будет куда-нибудь нужно, – сказал Рид.

– Хорошо, – Скотт выпрыгнул из машины. Он замер у пассажирского окна. Джейн опустила стекло. – Был рад знакомству, Джейн. Удачи.

– Спасибо, Скотт. И тебе. – Джейн склонилась и быстро обняла его.

Помахав, Скотт пошел по вырытой дорожке к входной двери домика. Солнце поднималось из-за деревьев за кладбищем. Только самые высокие надгробия выглядывали из сугробов.

С хрустом льда под шинами Рид выехал на улицу. Джейн прижалась головой к окну.

Рид сделал глоток горячего кофе из походной кружки и подавил вину. Он доставит Джейн к Хью и убедится, что все хорошо, а потом оставит ее там. Он будет скучать, но она будет жить своей жизнью. У нее была любящая её семья. Ее братья проследят, чтобы подонок в Филадельфии не тронул ее.

От одной мысли, что ее обидчик ходит по улицам, все внутри Рида пылало. Он видел многих хищников. То, что Рид хорошо устроился в реальности, не помогало справиться с правдой. Женщина, как Джейн, не должна была бояться из-за мерзавца на свободе. Ни одна женщина не должна была. Но Джейн была особенной.

Для него.

Блин. Как это произошло?

Джейн не нужно было с ним связываться. Так почему ему казалось, что кто-то вырезал кусок его сердца ложкой? И почему остаток ночи он думал, как убежит с ней на тропический остров, подальше от Хантсвилла или Филадельфии? В его фантазии Рид не переживал из-за прессы. Джейн не была в опасности. И они могли узнавать друг друга, не боясь стресса прошлого друг друга.

Он мог целовать ее, не переживая, что пользуется ее уязвимостью. Он едва удержался прошлой ночью, несмотря на ее подавленное состояние.

Тупой край ложки вонзился глубже.

Черт. Он поступал правильно. Она не могла оставаться. Здесь было опасно.

– Все будет хорошо. – Он взглянул на Джейн, но ее лицо все еще было отвернуто от него. Она кивнула и теребила край бинта, выглядывающего из-под рукава.

Боль в груди Рида стала сильнее.

– Хью о тебе позаботится. Он хороший.

Хью не убежит от ответственности. Никогда.

Совесть терзала Рида, он повернул на Главную улицу и остановился перед зданием администрации. Грузовика Хью там еще не было. Рид взглянул на часы, сжал руль. Хью хотел встретиться с Джейн пораньше, до того, как служба в церкви в девять наполнит город людьми. Кроме полиции, город был пустым в воскресное утро.

Хью подъехал к ним и вышел из машины. Он был не в форме, а в синей куртке, джинсах и сапогах. Он прошел к пассажирской дверце и открыл ее для Джейн.

– Боже, я так рад, что вы живы и невредимы.

Рид отпустил руль, подавляя желание уехать с ней.

Джейн вышла из машины. К кафе неподалеку подъехал Линкольн Таун-кар. Старик за рулем указал на Джейн и что-то сказал жене. Рид выскочил из машины, обошел грузовик и закрыл Джейн от зевак своим телом.

Все в городе теперь знали, что ее похитили. Пресса будет здесь в любую минуту. Если Джейн не уедет в ближайшее время, она пострадает от давления прессы. Рид спасет ее от этого ужаса, как бы больно ни было его сердцу.

– Идемте внутрь. На улице холодно. – Хью нахмурился и вытащил ключи из кармана, пока они шли по соли на ступенях крыльца. Он подул на руку без перчатки, вставил ключ и толкнул дверь. – Что такое?

Дым собрался в коридоре. Рид оттащил Джейн.

– Уведи ее в укрытие, Рид. – Хью бросился вперед. – Я проверю, что внутри никого нет. Я забыл, во сколько говорил Эвану прийти.

– Не ходи туда, Хью. – Рид повернулся и повел Джейн от здания, закрывая ее от дыма. Он прокричал старикам в Линкольне: – Вызовите пожарных!

Рид толкнул Джейн в грузовик и отдал ей ключи. Его сердце колотилось, он оглянулся на здание. Дыма было мало, но здание администрации было старым, почти полностью деревянным.

– Припаркуйся дальше по улице и жди меня. Запри двери. Уезжай, если будет что-то подозрительное.