Да и амбиции у меня они лежали в другой плоскости, которая простиралась значительно дальше.

С этими мыслями дошел до нужной двери, постучал. После: «войдите», решительно открыл ее.

Что можно сказать про Алексеева? Ничего.

Тот, будто вышел из детективов про шпионов, весь какой-то средний, серый, невзрачный. Ни одной запоминающейся детали. Если только глаза, которые, несмотря на дружелюбную улыбку, смотрели очень и очень внимательно, цепко, изучали тебя, будто рентгеном просвечивали.

Одет тоже неброско. Никаких, как у того же Баскакова блестящих револьверов, вычурной формы. Тактические штаны цвета оливы, кроссовки «Адидас», джемпер. Единственная, выбивающаяся из образа, деталь — дорогое обручальное кольцо. Уже здесь успел обжениться? Или нашел такое же, как было в Той жизни? Значит, сентиментальный или новый примерный семьянин?

Разберемся.

— Наслышан про твои подвиги, — сразу взял быка за рога Андрей Петрович.

Я неопределенно пожал плечами, устраиваясь в кресле, слышал и слышал. Учитывая кругом жучки иного и не предпологал.

— Потенциал у тебя, как полевого агента имеется. Работать на нас будешь? — и вновь принизывающий взгляд исподлобья.

— Нет. Только сотрудничать на взаимовыгодных условиях.

— А в чем разница? — тот чуть усмехнулся или скорее обозначил усмешку, — Своих людей я не обижаю, ни с оплатой, ни с получением каких-то благ. Поднаскаем…

— Разве не ясно? — выбрал тон нарочито спокойный, — Я не буду по вашему свистку или по приказу, ломать свои планы, делать что-то идущее им вразрез. Если появится что-то интересное для СБ, и сам я никак воспользоваться этим не смогу, то информацию вы получите, но взамен предоставите равнозначную.

Вроде бы все сказано, довольно честно и откровенно. Вот только мои слова не убедили безопасника. Он расчехлил самые серьезные орудия.

— Не находишь, что это как-то шкурно? Идет война! Понимаешь? Мир в руинах, а ты в «независимую личность» играешь! От нашей страны осталось… нихрена от нее не осталось! Инопланетный враг топчет нашу землю! — тот, видимо, решил, что у меня не четкая и однозначная социальная позиция.

Поэтому можно надавить на чувства патриотизма, и другие светлые материи. Да и речь, соответствовала тем парадигмам, которые я тоже толкал в ораторском запале специльно для таких «слухачей». Вот и составили «верный» психологический портрет. Вовремя взял себя в руки, чтобы не рассмеяться.

Придется до конца теперь отыгрывать роль. Именно она позволяла разобораться с тем, что в реальности от меня хотел безопасник.

— Это вы тут сидите, нихрена не делайте! В то время, как я воюю! — рявкнул на него.

Тот помолчал с минуту, я тоже никуда не торопился, сверлил его яростным взглядом. Мне было все равно, ждал Добрынина и восстановление моих жизней. Пока время не истекло. А так, думал с сожалением, какой во мне актер пропал, вот на кого надо было учиться. В образ вошел в доли секунды.

— Да, погано только ты воюешь! О других не думаешь! Например, если бы ты сообщил заранее о встрече с представителями легионеров, то все могло пройти по другому сценарию! Мы бы прикрыли, одно дело делаем! Люди того же Любимова сделали бы все на высшем уровне! Это снизило бы риски! Представляешь, чем бы все обернулось для тех ребят, если бы они попали к легионерам в руки вновь?! — тоже повысил голос тот, а глаза не горели праведным огнем, холодные, изучающие. Он сам говорил в то, что не верил, я фальшь чувствовал всегда, — А девочка-инопланетянка, которая нам поможет понять хоть как-то происходящее?! Кроме общей информации, выданной Системой при первом контакте с биониками у нас нет больше данных! Свой язык, культура — это все важно, но на данном этапе нас интересуют их возможности! И мы могли бы упустить этот шанс, если группа по спецоперациям была бы на задании! А твоя дурацкая затея со стравливанием группировок между собой? Понимаю, в мутной водичке и рыбка лучше ловится. Но…

— Не понимаю, о чем идет речь?! Какое стравливание и кого?! Какая мутная вода, к буям?! — вновь вызверился я.

— Давай не будем, тут друг другу ваньку валять! Думаешь, я не догадываюсь, откуда ветер дует?! Да, это же легко! С твоим появлением все пошло наперекосяк! — неожиданно прошипел тот.

— И не думаю, никаких ванек и манек валять! Я с тобой честен, как на исповеди! Одно дело делаем, мать его! Только вы нихрена! — запальчиво ответил, смотря в глаза начальнику СБ.

Лучше бы Осипов оставался, для меня, понятно, что лучше. А так догадки этого ушлого товарища, это догадки, их к делу не подошьешь, вот признание, очень даже.

— Мы делаем свою работу, пусть и где-то медленно, зато, как нужно! Не создаем врагу…

— О чем, мать его так, идет речь?! То, что я убил хантеров, это выходит уже наказуемое деяние?! — вновь вперился злым взглядом, накрутил себя хорошо, действительно, без всякого напряжения. Настоящее чувство. Мля, да я бы Каприо сделал!

— Нет, вот это как раз нормально! Но ты ведь не просто их убивал! Ты их стравливал!

— Где и кого?!

— В общем, если это ты, то завязывай свои игры! — сдался наконец Алексеев, — Проблема в том, что результат подобных действий, кроме кажущейся анархии в стане врага, это катализатор в выкристализации четких структур управления в условно-вражеских поселениях. Их сплочение вокруг лидеров, что на данном этапе неприемлемо!.. Если оппозиционные настроения воспринимались раньше, как рабочий момент, и у того же Петровича не было возможности без волнений их задавить, то в результате твоих… или чьих-то действий, у него развязаны руки. Что в свою очередь, сужает поле деятельности для работы нашего ведомства. Осознаешь?

Похоже, я влез в игры зарождающихся спецслужб. И, скорее всего, оппозиция была результатом работы надежденского Петровича. Вот этого самого. Как за такой короткий срок они смогли так далеко продвинуться? Видимо, еще в момент общего исхода, ушли и люди, завербованные новым КГБ.

— И все равно, не понимаю о чем разговор! Да, я их давил, давлю и давить буду! И кто мне будет мешать, тоже всеми силами буду стараться уничтожить, как сочувствующих враждебных элементов! — даже по столу кулаком грохнул, и слюни, чтобы в разные стороны изо рта брызнули. И взгляд бешенный. Маски сброшены! Остановился на роли недалекого болвана, несущего справедливость в мир розовых пони, — Их существование в рамках проекта Возрождения человечества невозможно! Я их и там ненавидел, а здесь…

— Да ты признайся хоть самому себе, твои идеалы — это всего лишь прикрытие! — перебил тот меня, поправился, — Пока прикрытие, пока ты работаешь сам по себе! — потряс тот назидательно указательным пальцем, — Тебе сейчас просто нравится то, чем ты занимаешься! Более того, есть и сугубо личный, шкурный интерес — рост за счет шакалов у тебя идет такими темпами, которые никому из честных людей не снились! Даже наши военные, на всем готовом, так не растут! Мало того, что ты с хантеров снимаешь статы, так ты еще и их добычу забираешь! Напоминаю, они это отняли у новичков, путем убийства! Их убийства! Пока ты падальщик! Грифон!

Вопрос на засыпку. Кто мешает «честным людям» пойти и закошмарить парочку хантеров? И дело хорошее, и рост. И с таким отношением, резко бы снизалась активность уродов. Опасно становилось быть охотником… Другое дело, что сейчас мне стало все ясно. К чему весь этот бред?

Лозунги от человека, который в них не верил? Сейчас осталось надавить на совесть недалекому болвану, потом заставить делиться и работать на них. Таскать и добывать информацию, убивать врага, и вся твоя деятельность пойдет в зачет вот этому… чувырле.

Знаю-знаю, проходили.

— Как-то не задумывался над этим… И что ты предлагаешь? — даже растерянный вид на себя напустил, будто ошеломлен открытыми истинами.

Такое легкое обалдевание, как будто весь мир с ног на голову встал. Мол, считал себя защитником, а на деле хуже хантеров.

Грифон, мля… Надо запомнить.

Тот, собственно, этого и добивался. И едва не расплылся в довольной улыбке, но сдержался. Я всегда отслеживал мимику собеседников.

Как же, как же, рыбка заглотила крючок, осталось только аккуратно подсечь и вытащить. Вот только он не понял, что поймал водолаза-диверсанта, и вместо ухи самим отобедают раки!