- И я не пойму, - сказала Аленка.

- Я больше никогда не буду называть тебя мелюзгой, - сказал Алешка. – Мелюзга ни за что не смогла бы меня оттуда вытащить! Даже при помощи волны!

-Ага! – очень гордая собой, согласилась девочка.

Довольно долго дети просто молча лежали на мокрой траве, подставляя лица под крупные капли теплого дождя.

- Попробуем еще раз? – неуверенно предложил Алешка.

- Нет! – испугалась Аленка. – Я тебя теперь точно не удержу!

- Да уж! - быстро согласился Алешка, которому страшно не хотелось лезть в подземную реку еще раз. – Лучше пойдем, а, Ален? Нужно поискать дорогу домой в другом месте. Там, - он указал вдаль, - дома, а значит, люди. Спросим у них.

И они двинулись к домам.

3.

Шли они медленно – они ведь были еще маленькими, к тому же перепугались, страшно устали и проголодались. Да и дождь не прекращался ни на минуту – от этого как-то не хотелось двигаться быстро.

- Алешка, смотри! - сказала Аленка, когда до домов оставалось не больше четверти пути. – Штаны на дереве!

Алешка повернулся туда, куда показывала сестра, и остолбенел – перед ними росло диковинное дерево.

Оно было большим, ветвистым, с резными, как у дуба, листьями, но вместо плодов на нем висела одежда: большие и маленькие штаны, шорты, свитера, носки, пышные юбки с оборками и совсем маленькие, простенькие юбочки… Некоторые из «плодов» были такими же, какими бы были в магазине (только без бирок и мокрыми), а некоторые – как будто недоделанными. Например, висящие почти у самой земли джинсы на поясе и до колен выглядели совершенно нормально, а дальше ткань становилась все тоньше и прозрачнее, как будто исчезая.

- Смотри, Алешка! Юбочка, - Аленка указала на синюю юбочку для маленькой, как она сама, девочки, которая висела в нескольких метрах от земли. – Я всегда такую хотела! Достань ее мне, а?!

Алешка к одежде всегда проявлял полное равнодушие, а потому сейчас ему не трудно было быть правильным и твердым.

- Ален, я думаю, что все это трогать нельзя! – сказал он назидательно.

- Почему? – удивилась девочка.

- Это чужое. А брать чужое – воровство. Так папа говорил!

- Говорил, - Аленка, печально вздохнула. Ей, не смотря ни на что, очень-очень хотелось эту юбочку. – А, может быть, все это и не чужое? – сказала она умоляюще.

- А чье?

– Ну… - Аленка задумалась. - Ничье! – предположила она.

- Ален, - учительским тоном казал старший брат. – Папа говорил, что все НЕ НАШЕ – уже чужое! А ведь это - не наше! Точно не наше!

- Ты потому такой умный, что тебе самому ничего здесь не хочется! – девочка приготовилась заплакать, но тут сзади послышался удивленный голос.

- Дети! Не может быть! Дети!

Дети обернулись.

Аленка сразу же забыла о том, что собиралась плакать.

Напротив них стоял мокрый, не бритый мужчина с глубокими морщинами на лице. Почему-то и Алешке и Аленке сразу стало понятно, что этот человек очень несчастен, хотя сейчас в его лице светилась огромная надежда, в которую, казалось, он сам боится поверить.

- Дети! – повторил незнакомец еще раз. – А вы чьи, дети? Я вас почему-то не помню!

- Не помните потому, что не знаете, - сказал Алешка.

- Как не знаю? – удивился незнакомец. – Я всех детей здесь знаю! Только вас вот не узнаю почему-то?

- Мы не здешние, - сказала Аленка. – Понимаете, мы полезли на дерево,.. ну, то есть в дерево,.. ну, то есть в дупло… Потом что-то случилось, и мы из этого дупла мы попали в подземную реку, и река вынесла нас сюда! А здесь ни дерева этого нет, ни наших домов?! Не понимаете?

- Не понимаю, - пробормотал незнакомец.

- Жаль, - сказал Алешка грустно. - Мы и сами не понимаем.

Незнакомец молчал. Его лицо менялось на глазах – было видно, что его надежда угасает, и от этого бедняга становится еще несчастнее.

- Вас вынесла подземная река? – спросил, наконец, незнакомец.

- Ну, да! Да! – закричали дети в один голос. - И теперь мы очень хотели бы попасть домой!

- Домой! – повторил незнакомец, и сразу как-то сник. – Значит, вы все-таки не здешние? Чужие дети?

- Да! Да! – на перебой закричали дети. – Мы так хотим домой, к маме и папе! Вы не могли бы показать нам куда идти?!

Но незнакомец лишь махнул в отчаянии рукой, развернулся и, с видимым трудом переставляя ноги, побрел прочь.

- Стойте, стойте! – закричал Алешка, догоняя незнакомца. – Вы ведь не сказали нам, куда идти!

- Идите куда хотите, - с тоской и безразличием ответил незнакомец. Алешке даже показалось, что из его глаз льются слезы, хотя точно нельзя было понять – слезы это, или дождевые капли. – Вы чужие дети, а нам нужны свои, наши дети!

И незнакомец ушел, шаркая ногами по пропитанной дождем земле и сгорбившись, как от тяжелой ноши.

- Странный он какой-то! – сказал Алешка, глядя в след незнакомцу. – Помочь не захотел…

- У него какое-то горе, - сказала Аленка грустно. – И мне его жаль.

Алешка и Аленка двинулись дальше в сторону домов. Теперь было видно, что перед ними не город – скорее небольшой поселок.

Чем ближе дети подходили к поселку, тем яснее им становилось, что они попали в странное место.

В этом месте вещи вполне обычные, обыденные, такие же, как и в Городке, на родине Алешки и Аленки, перемешивались с вещами странными, словно попавшими сюда из сказочного мира. Так деревья – простые вишни, яблони и груши перемешивались с диковинными, на которые и взглянуть без изумления было нельзя. Один раз, между яблоней и кленом, дети увидели огромную голубую ель, на которой вместо шишек росли новогодние игрушки. Алешка позабыл о том, что брать чужое нельзя, и попытался сорвать с ветки особенно понравившуюся ему стеклянную, перламутровую сосульку – не получилось, сосулька приросла к дереву крепко. В другой раз они увидели земляничное дерево – на нем густо-пригусто, так, что не было места для листьев, росла земляника. Жаль только, что ягоды были еще зелеными. А рядом с поселком дети остановились в изумлении перед полянкой из одинаковых кустов, на которых росло шоколадное мороженное. На этот раз уроки папы и мамы были забыты, и Алешка с Аленой съели по нескольку порций – такого им никогда не позволяли дома... Мороженное было очень вкусным, очень холодным, только мокрым от дождя. Дети покидали поляну смущенным – все-таки есть это мороженное им никто не разрешал – но сытыми.

Наконец, они вошли в поселок.

Поселок тоже удивлял. Большинство домов в нем были простыми, одноэтажными, как дом самих Алешки и Аленки, но попадались и такие дома, которые дети долго рассматривали, раскрыв от удивления рты. Один дом напоминал шар - был он с совершенно круглыми стенами, настолько ровными, что было невозможно поверить в то, что его делали обычные люди. А вот соседний другой дом казался карикатурой – он изобиловал корявовостями и дефектами, но все в нем было в полтора раза больше обыкновенного – и двери, и окна, и крыша! Такое строение подходило трехметровому гиганту, а не обычному человеку! Несколько раз дети натыкались на пустующие спортивные поля – вроде футбольных, только с четырьмя воротами и странной разметкой – из треугольников и кругов. Поля располагались прямо по середине улиц, и были больше и опрятнее многих дворов.

Посреди одного такого поля лежал странный аппарат – явно летательный, маленький, похожий на железного голубя.

- Ух, ты! – восхищенно воскликнул Алешка, который страсть как любил всяческие механизмы. – Самолет! Точно, Аленка – самолет, только маленький и чудной какой-то! У нас таких не делают!

Он несколько раз обошел аппарат, осмотрел и ощупал его со всех сторон.

- Для одного пилота и двух пассажиров, - бормотал он. – Как же он взлетает? Неужели прямо вверх, без разгона, как вертолет?! Но где же тогда пропеллер?!

В этот момент мальчик забыл, что они потерялись, что идет дождь, что не ясно, где они сегодня будут ночевать и что есть.