РОЖДЕНИЕ ИДБС

Булат совсем недавно отметил свое тридцатилетие. В трудовой книжке — сплошной перечень полярных устремлений. Честно сказать, он и сам не знал, чего, собственно, добивается, чего хочет. Нет, он не гнался за длинным рублем. Но и не был бессребреником, хорошо одевался, костюмы шил в ателье-люкс, любил с размахом отдохнуть. Для этого нужны были деньги…

В юные годы у него прорезался драматический баритон. Но актером не стал, быстро разочаровался в сценической карьере. Увлекался шахматами, проявил недюжинные способности в комбинационной игре, но скоро понял, что шахматной короной ему не овладеть. Чтобы располагать побольше свободным временем для разработки и осуществления далеко идущих планов, которые обеспечили бы ему красивую жизнь и положение в обществе, поступил в агенты Госстраха.

Близкое знакомство с застрахованными клиентами позволило ему встречаться с нужными и полезными людьми.

Он жил надеждой, что встретит в конце концов человека, который поймет, поддержит его, и тогда он вспыхнет на небосводе яркой звездой. Вместе с ним, естественно, на пьедестал признания и почета взойдет и его меценат.

Неудачи не обескураживали его. Напротив, закаляли. К нему вполне были применимы строки великого поэта, запомнившиеся со школьной скамьи: «А он, мятежный, просит бури, как будто в бурях есть покой».

Булат попал в Яшкалу к Ибрахану в счастливую пору. Ибрахан пребывал в состоянии острой депрессии, вполне понятной после сокрушительного нисхождения по служебной лестнице. Неожиданный приход Булата прозвучал как праздничный благовест. Булатовский ИДБС показался Ибрахану чудодейственным стимулином, призванным вывести его из состояния оцепенения, застойного тупого безразличия ко всему, что делалось вокруг.

Ибрахан и Булат нуждались друг в друге. Их сближение с точки зрения диалектики было естественным и закономерным. Не приди Булат в Яшкалинский комбинат бытового обслуживания, пришел бы кто-то иной — натура Ибрахана жаждала, чтобы явился некто булатоподобный, начиненный с ног до головы всевозможными идеями, способными вернуть Ибрахану былое величие и власть.

Ибрахан завороженно слушал излияния Булата о предстоящей революции в бытовом обслуживании граждан. Это приятно щекотало самолюбие Ибрахана. Это было как радужный и пленительный сон, когда боишься проснуться, иначе прекрасное сновидение мгновенно улетучится. На сей раз происходило не во сне, он наяву слышал, что говорил будто с неба свалившийся молодой человек, назвавший себя его спасителем: он предлагал ему стать зачинателем нового массового движения! Неужели это сбудется? Неужели наряду со стахановским или гагановским движением скоро повсеместно заговорят об ибрахановском движении, которое вольет новое вино в старые мехи заскорузлых, испокон веков застоявшихся стереотипных форм обслуживания бытовых нужд населения?

Нет, об этом вслух нельзя и говорить, об этом можно лишь тихо, робко мечтать, иначе, не дай бог, еще сглазишь, вспугнешь жар-птицу, она взмахнет крыльями, и ты снова останешься у разбитого корыта.

То, что предлагал Булат Барыев, кажется, так он назвал себя, было просто и вместе с тем гениально: что может быть приятнее, чем делать людям добро. Граждане ни сном, ни духом не подозревают, что их ждет, а ты преподносишь им сюрприз! И все без очереди, без привычной в подобных случаях волокиты!

— Надо, чтобы о вашем ИДБС (Булат уже передоверил свое детище Ибрахану) заговорили в Яшкале! Как этого добиться? Как учил нас великий полководец Суворов? Вы лучше меня знаете историю. Внезапность, учил Суворов, залог победы! Пусть думают, что все это проделки какого-то циркового фокусника или сказочного старика волшебника.

Внезапное, но тщательно подготовленное наступление на жителей Яшкалы по зонам — таков первый этап. Второй — благодарственные отзывы клиентов, обслуженных ИДБС, — отзывы устные и письменные, на собраниях и в печати. Третий, заключительный этап — вежливое, предупредительное приглашение к оплате услуг, оказанных опять же под девизом ИДБС. Осчастливленные приятным сюрпризом граждане, смею вас заверить, не обратят внимания на лишние двадцать — тридцать процентов наценки, включенные в счет за применение повышенной технологии и за обслуживание экстра-классом. В итоге комбинат бытового обслуживания, руководимый вами, закончит хозяйственный год с активным балансом, небывалым ростом прибыли. Надо ли говорить, какой это вызовет повсеместно резонанс.

Помимо высокой рентабельности куда большее значение имеет моральный фактор — полная и окончательная ликвидация проклятого наследия прошлого — бесконечных жалоб. Не пройдет и месяца, от силы — двух, как повсюду исчезнут осточертевшие всем книги жалоб. Вместо них появятся в золотых тиснениях книги положительных отзывов и благодарностей!

Предложение Булата было столь неожиданно-ошеломляющим для Ибрахана, что тот даже онемел и с трудом выдавил несколько слов:

— Признаюсь, все это довольно заманчиво… Но… хотелось бы посоветоваться кое с кем… Надо с Аксакалом[2] поговорить.

— Вот именно этого делать пока не следует. Пропадет, если можно так выразиться, «сюрпризность», элемент неожиданности. Потом, попозже, пожалуйста, советуйтесь с кем угодно, и они скажут вам огромное спасибо.

— Но все-таки следует обдумать… Знаете что, давайте завтра снова встретимся. Встретимся, если не возражаете, в неофициальной, домашней обстановке… Жду вас у себя.

Булат поблагодарил за приглашение. Он знал, что они с Ибраханом отныне друзья, прочно связанные одной общей идеей.

План Булата смелостью, дерзостью, необычностью увлек Ибрахана. Дома он рассеянно слушал бессвязный лепет жены Ямбики, не заметил, как проглотил ужин, и, улегшись на диван, продолжал в полудреме обсуждать детали организации ИДБС.

Кабинет Ибрахана Булат покинул взмокший, усталый, словно студент после сдачи трудного экзамена придирчивому, дотошному профессору. Хотелось прийти в себя, рассеяться, развлечься…

Выйдя из комбината бытового обслуживания, Булат запеленговал бравурные танцевальные ритмы, доносившиеся из яшкалинского парка культуры и отдыха.

На танцплощадке народу было не протолкаться. На какую-то долю секунды Булат пожалел, что не посвятил себя балету.

Танцевал он классно. Каждая девушка считала для себя большой честью, когда он приглашал ее на танец. Пока он танцевал, всеобщее внимание было приковано только к нему.

Распорядитель объявил: «Дамский вальс. Дамы приглашают кавалеров!» Но девушки почему-то предпочитали приглашать девушек и танцевали, что называется, «шерочка с машерочкой». Перед глазами Булата промелькнуло знакомое тонкое лицо. Так и есть — он увидел красавицу Миниру — дочь Ибрахана. Она танцевала с веселой хохотуньей, которая рассказывала ей, видимо, что-то очень смешное.

Булат проследил глазами за этой парой. Когда кончился танец, они подошли к какому-то чернобородому юноше, в джинсах и цветастой нейлоновой ковбойке с алжирскими пальмами на груди. Неужели это поклонник Миниры? Неужели Булат упустил, проворонил красавицу, и у него, едва только он с ней познакомился, появился соперник? Что ж, поборемся…

Булат подошел к Минире, которая была приятно поражена, увидев на танцплощадке нового знакомого. Обратившись, как положено, к кавалеру в джинсах, он попросил разрешения пригласить его даму на танец. Минира, не дожидаясь согласия юноши в ковбойке, сама положила руку на плечо Булата, и они вышли на середину площадки.

Булат нежно обнял Миниру за талию, и они, то сближаясь, то расходясь, выделывали сложнейшие па. Минира сразу почувствовала, что ее партнер — первоклассный танцор. Булат заметил, что произвел впечатление на девушку, и решил тут же внести ясность.

— Это что, ваш поклонник? — спросил, указывая на чернобородого.

— Что вы, что вы! — поспешила отмежеваться девушка. — Мы только что познакомились с ним. Он тоже приезжий.

— Тогда вы спасли ему жизнь, — серьезно произнес Булат. — Я хотел было вызвать его на дуэль. Пусть ухаживает за вашей подругой сколько ему угодно. А вас пусть сегодня никто и не вздумает приглашать. Я вас монополизировал. Если, конечно, вы не возражаете…

Минира ослепительно улыбнулась и вместо ответа еще сильнее прижалась к Булату.

В перерыве между танцами девушка познакомила его с подругой Тинирой и с чернобородым юношей, назвавшимся Родисом. С первых же слов Булат понял, что Родис — человек без определенных занятий, ловкий, предприимчивый делец, не знающий преград в достижении поставленной цели. Такой тип, решил про себя Булат, несомненно, пригодится для будущей операции ИДБС.

Потом они с Родисом проводили девушек домой. Минира млела от счастья и все допытывалась у Булата надолго ли он приехал в Яшкалу. Булат заверил:

— Надеюсь, что надолго. Все зависит от вашего отца…

— Ну, тогда я скажу папе, и он вас не так скоро отпустит… — защебетала Минира, уверенная в своей власти над отцом. — Вы так замечательно танцуете…

— Да, это вполне достаточное основание, чтобы отец задержал меня в Яшкале как можно дольше…

— Нет, нет, не только это, — зарделась девушка. — А завтра вы придете на танцплощадку?

— Нет, завтра у меня большое и ответственное мероприятие, ради которого я, собственно, и приехал в Яшкалу. Завтра мне будет не до танцев.

Минира искренне огорчилась, Булат ее успокоил:

— Точнее, завтра я приглашен в гости…

— К кому, если не секрет?

— Вы этого человека знаете. И даже очень хорошо.

— Угадала: вы будете у нас? Честное слово? Не обманываете? Тогда и я не пойду на танцы.

— Ну, зачем жертвовать чудесным вечером ради моего общества, тем более что у меня будет скучный, деловой разговор с вашим отцом?