— Извините, что вынужден вас снова беспокоить, — заговорил я, — но нельзя ли проверить, отправлял ли мистер Джейрофф заказ кому-то из своих избранных клиентов накануне отъезда в отпуск?

— Нет проблем, мистер Холман, — ответил старик. — Я это выясню через пару минут.

— Замечательно!

На это у него ушло целых десять минут, но ведь на свете не существует идеальных людей.

— Был отправлен всего один заказ по распоряжению мистера Джейроффа в тот день, — с торжествующим видом сообщил Малхолланд, — в «Колверт продакшнс». По одному экземпляру одной из их самых первых картин, всего двенадцать коробок, адресованных лично мистеру Пирсу.

— На это, вероятно, понадобилось бы два посылочных ящика?

— Но не на местной подъездной дороге, где мы можем подкатывать ящики прямо к грузовикам, и поэтому используем контейнеры огромных размеров. Представляете, семь футов на два фута.

— Спасибо, мистер Малхолланд, — задумчиво произнес я, — огромное спасибо.

Я вернулся домой в Беверли-Хиллз около половины шестого. Позвонил в «Колверт продакшнс», где мне сообщили, что мисс Джоди Риммел уехала полчаса назад вместе с мистером Пирсом. Может статься, Глория так рассвирепела на меня, что взяла себе в союзники Пирса? Или же он ей потребовался просто для того, чтобы добраться домой и вернуться к своей подлинной личности? В любом случае у меня просто не было времени тревожиться об этом, так как предстояло заняться другими вещами.

Я позвонил Дейвису Дейвису и вынужден был терпеливо выслушать его витиеватые извинения за утреннюю сцену. После чего получил возможность сообщить, что нам с ним предстоит этим вечером кое-куда отправиться, так что я заеду за ним около половины девятого. Я также посоветовал ему одеться во что-то попроще и не очень новое, поскольку намечается экскурсия как бы по подвалам. Он заявил, что страшно заинтригован, поблагодарил меня за приглашение, затем робко поинтересовался, могу ли я похвастать хоть какими-то успехами. Я тихонечко повесил трубку, не сомневаясь, что в течение следующего часа он будет орать всяческие оскорбления по моему адресу в молчащую трубку.

Я поджарил большую яичницу и съел ее, запивая бурбоном и пытаясь думать о чем-то веселом. Но в этот момент даже мысли о шраме Глории не воодушевили меня. Я переоделся в старый темный костюм, который произвел бы устрашающее впечатление на Дракулу, если бы с ним случайно повстречались в тот момент. Тридцать восьмой занял свое обычное место под пиджаком, и в то же мгновение ко мне вернулось унылое настроение, которое почти не покидало меня весь день.

Я был полностью готов за целый час до того времени, когда должен был заехать за Дейвисом, поэтому решил позвонить на квартиру Фредди Хоффману.

— Не хочу показаться занудой, Рик, — злым голосом зашептал он в трубку, — но своим безответственным звонком вы окончательно лишили меня шанса соблазнить до обеда одну крошку.

— Крайне сожалею, Фредди, — извинился я. — Но вы сами внушили мне мысль о том, что в это время люди обычно пьют свой второй коктейль.

— Лишенное воображения мышление не извинение за причиненный мне ущерб, — буркнул он. — Сейчас я ее вижу сквозь щель в двери ванной. — Он издал звук, напоминающий одновременно и стон и возмущенное рычание. — Она уже надевает туфли! Ну какого черта вам снова понадобилось?

— Вчера в офисе вы сказали, что Дейвис Дейвис привозил свою девушку вам на прослушивание, помните?

— Помню, конечно, — зашипел он. — У меня идеальная память, если речь идет о бизнесе или о женщинах.

— Просто назовите мне еще раз ее имя и опишите, как она выглядела! — взмолился я.

— Я убеждаюсь, что даже тот маленький умишко, который витал в вашей абсолютно пустой черепной коробке, должно быть, испарился!

— Не тратьте время на оскорбления, Фредди, — посоветовал я, — поскольку она уже надела туфли, ей ничего не стоит выскользнуть из вашего дома!

— Ее звали Джоди Риммел, — быстро заговорил он. — Рост шесть футов, экзотическая блондинка с какой-то дикой прической на макушке, абсолютно бездарная. Всего хорошего!

— Спасибо! — крикнул я в отключенный телефон, затем положил трубку на рычаг.

Дейвис Дейвис уже ждал меня, когда я заехал к нему почти в половине девятого. Он был облачен в безукоризненно сшитый вечерний костюм со свежей гвоздикой в петлице, Совершенно новую шляпу, в руке у него была элегантная спортивная трость с серебряным набалдашником.

— Если эта одежда попроще и не очень новая, — покачал я головой, — то что вы покупаете, чтобы обновить свой гардероб?

— Последние три недели я никуда не выезжал, Рик, — жизнерадостно сообщил он. — И мне плевать, даже если мы с вами окажемся на дне сточной канавы! — Он ловко принялся вращать своей нарядной тростью. — Сегодня я хочу снова жить!

Лишь через полчаса уже в машине он надумал спросить, куда мы едем. Похоже, его не привела в большой восторг перспектива навестить Малибу, еще менее — Кларка Колверта.

— Полагаю, это должно быть как-то связано с Джоди? — холодно осведомился он.

— Надеюсь, что нет!

— Какого черта вы имеете в виду, отвечая таким образом? — заорал он. — На чьей вы стороне, Холман? Об этом я все чаще задумываюсь последнее время.

— Заткнитесь! — не слишком вежливо посоветовал я.

— Если бы я сумел отрастить себе пару нормальных ног, — бушевал он, — то первым делом затоптал бы ими вас!

После этого до самого Малибу в машине царила гробовая тишина. За запертыми воротами дежурил другой орангутанг, и нам пришлось ждать, пока он позвонит в дом выяснить, можем ли мы повидаться с Кларком. Наконец он вновь появился, отворил ворота, затем заглянул в машину.

— Вроде бы слишком поздно, чтобы таскать с собой ребенка? — проворчал он.

Дейвис покрыл его такой отборной руганью, что ошеломленный страж поспешил ретироваться.

Парадную дверь нам собственноручно отворил Кларк Колверт, и, хотя после захода солнца температура понизилась на десять градусов, он, как обычно, был весь в поту. Его мутные глазки раскрылись пошире, когда он увидел возле меня Дейвиса Дейвиса, но тут же он вспомнил о хороших манерах и пригласил нас пройти в гостиную.

— Может быть, вы пожелаете сесть возле бара на эти седла? — предложил он Дейвису.

— Благодарю вас, папочка, — сдавленным голосом ответил карлик, — а не могу ли я пырнуть вас в ваше толстое брюхо и посмотреть, весь ли запас пота из вас вышел или нет?

— Только без оскорблений, Дейвис. — Колверт извлек из кармана огромный носовой платок и принялся вытирать им лицо. — Что будете пить?

— Сейчас ничего, — ответил я, — возможно — позже…

— Я решил, что вы приехали не с деловым визитом, Рик. — Его голос звучал почти обиженно. — Я хочу сказать, такой великий день и все прочее…

— Мы поговорим об этом потом, — быстро ответил я, — а сейчас мне хотелось бы взглянуть на ваши подвалы.

— Подвалы? — Он вытаращил глаза.

— Где еще вы держите в ночное время готовые фильмы и сырой материал? Не на дне же пруда?

— Хорошо. — Он пожал плечами. — Вы хотите осмотреть их все или какой-то особый?

— Не могли бы мы сначала заглянуть в списки?

— Атмосфера накаляется! — Дейвис подбросил в воздух свою трость и весьма искусно поймал ее. Потом покрутил ею над своей головой.

— Так, может быть, вы проведете нас туда? — спросил я Колверта с олимпийским спокойствием.

Возле одной из стен гигантского пруда круто спускалась вниз лестница. Когда только начали сооружать этот пруд, на ходу объяснил Колверт, ему пришла в голову идея построить хранилище под землей, и таким образом работа велась одновременно.

Дейвису пришлось тяжело, поскольку ступеньки были крутыми, но я понимал, что нельзя даже заикаться о помощи. Последний раз, когда мне довелось лицезреть, как кто-то хотел ему помочь, был на вечеринке, где Дейвис вздумал взгромоздиться на табурет перед пианино. Кто-то из пьяных гостей подхватил его под мышки и усадил на крышку пианино, а пока он заливался диким хохотом, Дейвис схватил тяжелую вазу с цветами и запустил ею весельчаку прямо в голову, после чего тот в течение четырех дней лежал с сотрясением мозга.