— Папа, пожалуйся, не женись на Карине.

Она надеялась, что он начнет отрицать, что вообще о таком задумывался. Вместо этого он облизнул порезанный палец и сказал:

— Почему? Разве она тебе не нравится?

— Нет, — честно ответила девочка. — И ей не нравлюсь я.

Максим рассмеялся и провел грубыми костяшками пальцев по ее щеке.

— Моя милая Надя, да кто же может тебя не любить?

— Папа…

— Карина — хорошая женщина, — перебил мужчина, снова задевая костяшками ее щеку. — Будет лучше, если… — внезапно он опустил руку и снова уставился на огонь. Его глаза покрылись пеленой, а голос стал равнодушным и странным, будто доносился со дна колодца: — Карина — хорошая женщина, — его пальцы вцепились в ручки кресла. — А теперь оставь меня.

Он уже в ее власти, подумала Надя. Он под заклятием.

***

В ночь перед отъездом Гавела на юг в сарае на ферме Панкиных устроили танцы. В лучшие годы такие ночи славились на всю деревню: столы изобиловали тарелками с орехами и яблоками, горшочками с медом и банками хмельного кваса. Мужчины и на сей раз пили, и играла скрипка, но даже сосновые ветки и блеск драгоценного самовара бабы Оли не мог скрыть того факта, что столы — пустовали. Люди плясали и хлопали в ладоши, но не могли избавиться от мрачного настроения, царившего в помещении.

Женечка Лукина была избрана Королевой Оттепели и должна была танцевать со всеми, кто предложит, в надежде, что это принесет короткую зиму. Только Гавел выглядел по-настоящему счастливым. Вскоре он окажется в армии, будет носить винтовку и есть горячую еду с рук короля. Возможно, он умрет или вернется в деревню калекой, как многие до него, но в ту ночь его лицо светилось от облегчения — скоро он покинет Дуву.

Надя станцевала с братом, затем с Виктором Еронофом, а после подсела к вдовам, женам и детям. Ее взгляд пал на Карину, стоящую неподалеку от Максима. Руки женщина походили на белые ветви березы, а глаза — на черное бездонное озеро, покрытое ледяной пленкой. Отец Нади нетвердо стоял на ногах.

Хитка. Слово донеслось до Нади с темных уголков сарая. Она наблюдала, как Карина переплетается рукой с Максимом, словно бледный стебель вокруг длинной лозы. Девочка отмахнулась от глупых мыслей и начала смотреть за танцем Женечки. В ее роскошную золотую косу были вплетены алые ленты. Надя почувствовала укол зависти и устыдилась. Как глупо, подумала она, пока Женечка танцевала с Антоном Козарем. Тот просто топтался на месте, покачиваясь из стороны в сторону. Одной рукой он опирался на костыль, а другой крепко цеплялся за талию бедной девушки. Глупо, но она все равно завидовала.

— Уезжай с Гавелом, — сказал кто-то за ее плечом.

Надя чуть не подпрыгнула от неожиданности. Она не заметила, как к ней подошла Карина. Она взглянула на стройную женщину, на ее темные волосы, завивающиеся у белой шеи.

Затем вновь повернулась к танцующей паре.

— Не могу, и вы это знаете. Я недостаточно взрослая.

Осталось ждать два года, прежде чем Надю призовут в армию.

— Так соври.

— Это мой дом, — яростно зашептала девочка, смутившись своих накативших слез. — Вы не можете просто избавиться от меня!

«Папа не позволит этого сделать», — подумала она. Почему-то, у нее не нашлось храбрости произнести эти слова вслух.

Карина наклонилась к Наде. Когда она улыбнулась, ее влажные красные губы приоткрыли вид на множество остреньких зубок.

— Гавел, по крайней мере, работает и охотится, — прошептала вдова. — Ты же просто обуза, которую приходится кормить.

Она с силой дернула Надя за один из завитков волос. Девочка знала, что если папа и посмотрит в их сторону, то увидит улыбающуюся прекрасную женщину, беседующую с его дочерью. Возможно, она подначивает ее пойти танцевать.

— Предупреждаю один раз, — прошипела Карина Стоянова. — Уходи.

***

На следующий день мама Женечки Лукиной обнаружила, что кровать дочери пустует. Королева Оттепели так и не добралась домой после танцев. На краю леса билась на ветру красная ленточка, висящая на ветках березы, и клок золотых волос, которые словно вырвали из головы.

Надя молча наблюдала, как мама Женечки упала на колени и зарыдала, обращаясь к своим Святым и прижимая к губам ленту. Напротив стояла Карина, сверкая своими черными глазами. Ее губы пересохли, напоминая кору дерева, а элегантные пальцы — грубые тонкие ветви, оголившиеся от сильного ветра.

Когда Гавел со всеми попрощался, то подошел к Наде и прошептал на ухо:

— Береги себя.

— Как? — спросила девочка, но и у брата не было ответа на этот вопрос.

***

Неделей позже Максим Грушов и Карина Стоянова поженились в маленькой белой часовне в центре деревни. Не было ни свадебного пира, ни цветов в волосах невесты, лишь старый жемчужный кокошник ее бабушки. Все согласились, что хоть жемчуг наверняка искусственный, невеста все равно выглядела прекрасно.

В ту ночь Надя спала в гостиной бабы Оли, чтобы молодожены могли побыть наедине. Утром, когда она вернулась домой, внутри царила полная тишина — пара все еще нежилась в постели. На кухонном столе лежала перевернутая бутылка вина и остатки торта, от крошек пахло апельсинами. Похоже, у Карины все же остался сахар про запас.

Надя не смогла сдержаться и облизала тарелку.

Несмотря на отсутствие Гавела, дом казался переполненным. Максим рыскал по комнатам, не в силах сидеть на одном месте дольше пары минут. После свадьбы он выглядел спокойным, даже счастливым, но по прошествии нескольких недель мужчина стал нервным. Он пил, проклиная безработицу, утраченные сани и пустой желудок. Кричал на Надю и отворачивался, когда она подходила слишком близко, будто уже смотреть на нее не мог.

В те редкие случаи, когда Максим проявлял заботу о дочери, в дверном проеме появлялась Карина со своими жадными глазами и тряпкой в худых руках. Она отсылала Надю на кухню и давала ей глупые задания, чтобы та держалась подальше от отца.

За трапезой мачеха так злобно наблюдала, как Надя ест, будто каждый кусочек разведенного с водой бульона был личным оскорблением. Будто каждая ложка по чуть-чуть выедала желудок Карины, расширяя пустоту внутри нее.

Прошло чуть меньше недели, прежде чем женщина схватила Надю за руку и кивнула на лес:

— Иди и проверь ловушки.

— Но уже почти стемнело! — возразила Надя.

— Не будь дурочкой. Сейчас светло, как днем. А теперь сделай хоть что-то полезное и не возвращайся без кролика на ужин.

— Где мой отец? — требовательно поинтересовалась девочка.

— Они с Антоном Козарем играют в карты, пьют квас и пытаются забыть, что судьба наказала его такой негодной дочерью, — Карина грубо пихнула Надю к двери. — Иди, или я скажу ему, что видела тебя с Виктором Еронофым.

Надя хотела ворваться в ветхую хибару Антона, выбить из руки отца квас и сказать, что он должен прогнать эту опасную черноглазую незнакомку из их дома. Будь она уверена, что отец примет ее сторону, обязательно так бы и поступила. Вместо этого Надя пошла в лес.

Она не пыталась быть ни тихой, ни ловкой, обнаружив первые две ловушки пустыми. Девочка игнорировала свое быстро бьющееся сердце и растущие тени, заходя все дальше в чащу, следуя за белыми камешками, которые использовал Гавел, чтобы проложить дорогу. В третьей ловушке оказался заяц-русак, из последних сил пытающийся вырваться на свободу. Надя не стала прислушиваться к его отчаянным вздохам и резким движением свернула ему шею. Теплое тельце зайца ослабло. Возвращаясь домой с призом в руках, она представляла, как будет доволен отец. Он скажет, что с ее стороны было очень храбро и безрассудно идти в лес одной, и когда она ответит, что это случилось по вине его новой жены, то он навсегда выгонит Карину из дома.

Но стоило Наде переступить порог, как она увидела бледное от ярости лицо мачехи. Она схватила девочку, вырвала зайца у нее из рук и затолкала ее в комнату. Послышался звук задвигающейся заслонки. Надя долго стучала в дверь, крича, чтобы ее выпустили. Но кто ее услышит?