Ли-Фу покосился на Гжибу, потер правой рукой висок, подумал, кивнул головой.

— Хорошо, моя тебе объясняй.

— Ну смотри, не вздумай обмануть.

— Моя истинный правда скажи. Но это — шибко секретный дело. Твоя никому не могу говори, пока перемен нету.

Ли-Фу встал, выглянул в дверь, притворил ее плотней, подошел к столу, налил себе спирту в стакан, но не выпил, а только помочил в спирте губы.

— Моя ожидай перемена, — объявил он с торжественным видом. — Американсыка люди имей интерес таежный страна. Его шибко мно… — Ли-Фу вдруг оборвал на полуслове, заметив недоброе во взгляде Гжибы, и настороженно посмотрел на охотника. — Валяй, валяй, — поощрил Гжиба и опустил глаза. — Дальше что?

— Американська люди много порядку имей, — продолжал Ли-Фу все более резким и властным голосам, который по временам срывался и переходил в визг. — Его шибко хитрый и шибко богатый. Его половина мира обмани, а другой половина купи. — Ли-Фу говорил стоя, крепко сжимая в руке стакан со спиртом, то и дело обнажая белоснежные зубы в холодной улыбке. — Тебе не надо Ли-Фу обижай, тебе слушай Ли-Фу, и тогда тебе сделайся тоже шибко богатый. Американсыка люди тебе большой участок тайга подари. Его скоро вся руссыка земля владей… Вот так…

Сказав это, Ли-Фу снова помочил губы в спирте, осторожно поставил стакан, сел и, откинувшись на спинку стула, принялся с самодовольным видом обмахиваться веером.

— Не много ли для них будет? — спросил Гжиба. — А что ежели подавятся обормоты? — Он говорил теперь спокойно и негромко, видно, взял себя в руки.

— Тебе долга твоя принеси! — потребовал Ли-Фу резким голосом. — Тебе зачем приходи? Моя тебе угощай, тебе спирта не пей. Моя тебе выгодный дела предлагай, тебе грубый слово говори. Тебе неблагодарный люди. — В глазах Ли-Фу блеснул зловещий огонек. — Тот люди плохой смертью помирай, который ей ой слово не Держи.

— Ладно, не грози!.. Долг я тебе давно выплатил, а проценты… Что же, мало я разве на тебя работал? А слово свое всегда держу. Это ты врешь, что я неблагодарный. Но теперь я ничего тебе не должен. Ты обманщик, злодей и для меня все равно, что мертвый человек.

— Барегиса, Гжиба! Придут американсыка люди, какой тебе будет жизнь!

— Э-э, не пугай! Не видать твоим американским господам земли русской. На-ка, вькуси! — Гжиба показал дунгану кукиш. — Вот, значит, зачем ты по тайге рыщешь!.. Теперь понятно, откуда у тебя новенькое ружьецо с иноземным клеймом. А ну-ка признавайся подобру, где тот склад, который ты оберегаешь?

Судорога бешенства на мгновений исказила лицо Ли-Фу, но затем оно стало каменно-спокойным.

— Моя никакой склада не знай, — процедил он сквозь зубы.

— Эх, Ли-Фу! На кого руку поднимаешь! Вот, значит, почему ты забегал, забеспокоился… Боишься, что землемер твой склад обнаружит… Как же, известно мне: злодеи здесь всласть похозяйничали. И оружия много враги наши завезли. А как улепетывать пришлось, Где-то схоронили Они его в трущобах, — надеялись, видно, что вернутся скоро. А тебя, значит, сторожем тут оставили. Так, так… Ты бы показал мне его, склад-то этот… Может, скосили бы тебе тогда наказание… А? В самом деле, подумай, Ли-Фу. Дело предлагаю. — Гжиба сделал резкое движение в сторону владельца заимки, пытаясь заглянуть ему в глаза, но тот испуганно отпрянул, опрокинув стакан со спиртом.

Долго длилось молчание. Слышно было, как падают капли со стола.

— Ну, как? Надумал? — Спросил Гжиба голосом, не предвещавшим ничего хорошего для Ли-Фу. — Все равно отыщем твой склад. Небось, где-нибудь неподалеку он, может, в этой же самой Мерзлой пади… Признайся лучше. Я ведь тебя не отпущу. А сам покажешь, будет тебе снисхождение.

Ли-Фу скорбно вздохнул и поджал губы, отчего они вытянулись почти в прямую линию.

— Тебе обижай бедный Ли-Фу, — заговорил он нараспев. — Моя не знай никакой склада. Моя видел здесь тайника. А что там, моя не знай.

— Ну вот и покажи мне его, этот тайник.

— Хорошо, моя тебе покажи. — Ли-Фу покорно склонил голову. Веер выскользнул из его рук и упал на стул. — Но тебе понапрасну туда ходи.

Гжиба надел шапку, аккуратно прикрутил фитиль в лампе и, открыв дверь, пропустил вперед Ли-Фу.

…Миша и Панкрат под предводительством Насти обогнули озерцо и оказались перед густыми зарослями орешника, бузины, молодого дубняка.

— Теперь подождите здесь. Сидите тихо, — шепнула Настя и скрылась в кустах. Она вернулась минут через десять.

— Можно идти. На заимке никого нет.

Лунный свет едва пробивался сквозь частый переплет ветвей, но Миша рассмотрел, что под ногами блестит засыпанный листьями ледок. Значит, они идут по замерзшему лесному ручью. Вершинин оценил предусмотрительность владельца заимки. Отыскать дорогу к ней в тайге было невозможно. Летом сюда пробирались по руслу ручья, не оставляя за собой никаких следов.

«Не та ли это тигриная тропа, которую ищет Фома, чтобы вернуться в свою Фомичевку?» — подумал с усмешкой Миша.

Друзья вышли на небольшую полянку, окруженную со всех сторон стеной непроходимо густого кустарника. Посреди стояла низкорослая избушка в два окна. Миша убедился в справедливости своих предположений. Они могли прогнать линию в двадцати метрах от поляны и не обнаружить жилья. Ловко придумано! Ручеек протекал у самого порога избушки.

Настя поднялась на крыльцо, толкнула дверь, она бесшумно отворилась. Войдя в избу, Миша включил электрический фонарик, но Настя прикрыла его рукой.

— Потуши, нельзя: увидят…

Луна снова скрылась, в избушке царила тьма. Миша задел стул, что-то с шорохом упало на пол. Практикант нагнулся и поднял упавший предмет. «Веер! Вот как. Не тот ли это веер, которым меня обмахивал Ли-Фу, когда я лежал больной?» — мелькнула мысль.

— Помоги, очень тяжело, — сказала девочка и потянула Мишу за руку. Миша опустился на колени рядом с Настей.

Пол в избушке состоял из больших грубо отесанных известковых глыб. Чтобы поднять одну из них, пришлось позвать на помощь и Панкрата, который сторожил вход в избушку.

— Теперь зажигай свет, — разрешила Настя, когда они опустились по скользким ступенькам в глубокий подвал.

Миша включил фонарь и осмотрелся. Они находились в довольно просторном помещении, выложенном плитками известняка. На полу стаяло несколько четырехугольных запаянных банок, каждая размером с ведро.

«Спирт, — подумал Миша. — А что здесь еще есть?» По углам висела паутина. На земляном полу рассыпано было несколько горстей чумизы.

— Где же твое сокровище? — опросил Миша., — Вот это оно? — И он толкнул ногой одну из банок.

— Сейчас, — сказала Настя. — Посвети мне. — Она сидела на корточках в уголке, за банками со спиртом, и разгребала руками землю. — Возьмешь не все, — сказала она. — Здесь пять или десять мешочков, но больше двух брать нельзя. Он жадный и злой, его нужно за это наказать, но ты не должен быть жадным.

Миша направил в угол луч света и увидел небольшую известковую плитку. Девочка приподняла ее и запустила в отверстие руку. Через мгновение она подняла к Мише растерянное лицо. — Он все унес… Там ничего не осталась.

— А что там было? — поинтересовался Миша, несколько разочарованный исчезновением таинственного сокровища. Он помог Насте вынуть из земли плитку, прикрывавшую небольшое отверстие, и осветил его. Там в самом деле ничего не было.

— А вот что… — Настя взяла в горсть немного земли со дна ямки и протянула Мише. Среди сероватых комков ярко горело, отражая свет электрического фонарика, несколько блестящих крупинок.

— Золото?

— Золото!

Миша стал внимательно осматриваться я подвале. В противоположном углу лежал большой тяжелый столб.

Миша подошел к столбу и, очистив заостренную его часть от паутины, прочел на стесанном окошечке аккуратно выжженную надпись: «Сия земля принадлежит американскому гражданину Лифуси. Самовольное заселение запрещено. Охота, промыслы, рубка леса запрещены. За нарушение тюрьма».