Признаюсь, что тут я рассмеялся. Такие предложения я получаю достаточно часто. Потом я вспомнил о кашле, который привел меня сюда.

— Полагаю, что Гаррис был вашим родственником, — заметил я.

Он немного сбавил тон и пожал плечами.

— Племянник, — ответил он, — и к тому же непослушный. Он был, знаете, довольно-таки состоятельный молодой человек, а я — надеюсь, вы догадываетесь: я не из тех людей, что проводят время в берлогах жалких поденщиков или шатаются вечерами по полям и лугам.

Старикашка был жуткий, но я был доволен, что выяснил, наконец, загадку кашля.

Тут мне кое-что пришло в голову. В конце концов, до сих пор Бакли Питерса с Освальдом Гаррисом связывал только я; исключение Эффи Роулендсон, но у нее были только неясные подозрения.

— Погодите, — проворчал я, — вы имеете в виду своего племянника Роуленда Питерса?

К моему большому огорчению, мистер Хейхоу не попался на удочку.

— У меня несколько племянников, мистер Кемпион, точнее говоря, было несколько, — сказал он с преувеличенным достоинством. — Не хотел бы оказывать на вас нажим, но я рассматриваю нашу беседу как деловую. Если не возражаете, прежде всего условия. Что вы скажете насчет пятисот гиней за полное и конфиденциальное объяснение всего дела? Могу, впрочем, если до того дойдет, разложить эту сумму и на нескольких.

Пока он говорил, я думал, и в это мгновенье меня осенило.

— Мистер Хейхоу, — спросил я, — а как там оса?

Он негромко присвистнул, но тут же взял себя в руки.

— Ах, так, — произнес он с внезапной осторожностью и уважением, — значит, об осе вы уже знаете?

Я не ответил. При своей полной неосведомленности я просто и не знал, что сказать. Я молчал и надеялся, что молчание мое выглядит многозначительно. Он, однако, не дал себя спровоцировать.

— Сам бы я об этой твари и не вспомнил, — проговорил он вдруг, — но что-то за этим может быть. Да, это удачное замечание. Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что вы — человек большого интеллекта.

Он вздохнул и присел на землю.

— Да, — продолжал он, обхватив колени руками, — мне кажется, мы с вами далеко могли бы зайти, если бы только договорились. Однако, возвращаясь к условиям… Поверьте, мне не хочется настаивать, но мои финансы, увы, довольно в жалком состоянии. Как далеко согласились бы вы пойти?

— Никак, — ответил я решительно, хотя и вежливо. — Если вы знаете что-то о смерти своего племянника, ваш прямой долг сообщить об этом в полицию.

Мистер Хейхоу пожал плечами.

— Что ж поделаешь, — сказал он с сожалением. — Возможность я вам дал, этого отрицать вы не будете.

Я повернулся уходить, ожидая, что он позовет меня. Так оно и случилось.

— Молодой человек, молодой человек, — закричал он, когда я спустился на пару шагов по склону холма, — не торопитесь! Поговорим разумно. У меня есть определенная информация, которая имеет для вас ценность. Чего ради нам ссориться?

— Если бы вы знали что-то действительно существенное, — бросил я через плечо, — вряд ли отважились бы об этом говорить.

— Ох, вы не понимаете. — У него, видимо, камень свалился с сердца. — Мое положение безопасно. Терять мне нечего, я могу только выиграть. Это же совсем просто. Совершенно случайно у меня появилось нечто, что я хочу превратить в деньги, и есть два возможных покупателя. Один — вы, а другой — человек, имя которого я не буду называть. Уступлю я, разумеется, тому, кто предложит мне больше.

Он начал мне надоедать.

— Мистер Хейхоу, — сказал я, — я устал и хочу спать. Вы меня задерживаете. Кроме того, вы строите из себя шута. Мне жаль, что приходится говорить так откровенно, но так уж оно есть.

Он встал.

— Так слушайте, Кемпион, — произнес он изменившимся тоном. Сейчас это был голос опытного афериста. — Если захочу, я сообщу вам кое-что крайне любопытное. Полиция может, конечно, потягать меня, но посадить нет, потому что ничего не сможет доказать. Я ничего не скажу, и заставить им меня не удастся. За справедливое вознаграждение я наведу вас на правильный след. Что вы на это скажете? Сколько дадите?

— В данной ситуации вообще ничего, — ответил я. — Разве что два с половиной шиллинга.

Он засмеялся и скромно ответил:

— Думаю, что смогу получить больше. Намного больше. Однако я не миллионер, и как раз сейчас дела у меня идут совсем скверно. Что, если мы встретимся завтра утром, не так рано, как сейчас, а, скажем, часов в семь? Это дает мне в распоряжение двадцать четыре часа. Если не удастся в другом месте, возможно, я немного сбавлю. Что скажете?

Это был довольно отвратительный представитель рода человеческого, но таким он нравился мне все-таки больше.

— Можно будет поговорить об осе, — уступил я неохотно.

Он подмигнул мне.

— Ладно. Об осе и… кое о чем еще. Значит, жду вас завтра в семь утра…

Когда я уже собрался уходить, мне пришла в голову еще одна мысль.

— Насчет второго покупателя, — посоветовал я. — За сэром Лео я бы на вашем месте не ходил.

На этот раз его смех прозвучал искренне.

— Не так вы хитры, как я думал, — сказал он, и у меня было, по крайней мере, о чем подумать по дороге с холма. Честно скажу: до этого момента я и не догадывался, что Хейхоу — шантажист.

Я решил, что поступил совершенно правильно, оставив его на двадцать четыре часа в неизвестности, но, как я уже говорил, тогда я еще не знал, что за человек наш противник. Если у меня появится когда-нибудь еще склонность к самолюбованию, я вспомню этот разговор на холме.

Когда я, совсем выбившись из сил, шел по парку к дому, уже светало. Воздух был чудесный, небо прозрачно-голубое, а птицы щебетали сколько духу хватало.

Я надеялся, что французское окно в столовой не заперто, я был уже возле него, когда случилось нечто довольно неприятное. Дженет, у которой не было ни малейшего повода вставать так рано, появилась на балконе и заметила меня. Подняв глаза, я увидел, как она смотрит вниз, на мою фигуру в смокинге, пробирающуюся к окну. На лице ее отразилось удивление, смешанное с презрением.

— Доброе утречко, — проговорил я невинно. На ее щеках появились багровые пятна.

— Надеюсь, ты проводил мисс Роулендсон, и с ней все в порядке, — заметила она и вернулась в комнату прежде, чем я успел что-нибудь объяснить.

Я выкупался и поспал часа два, но около восьми, когда пришел Лео, я уже ждал его. Мы пошли прогуляться в сад перед завтраком, и я изложил ему свою просьбу.

— Установить слежку за этим типом? — сказал он. — Хорошая мысль! Сразу же позвоню Пасси. Ну и имечко же — Хейхоу! Наверняка, какая-то кличка. У тебя есть какие-то доводы или подозреваешь его просто так, вообще?

Я рассказал ему о нашем разговоре на холме, и он заявил, что распорядится немедленно засадить этого типа в каталажку.

— Я бы не стал этого делать, полковник, — возразил я. — Не думаю, что он может быть замешан в убийстве, разве что ведет уж невероятно опасную игру. Оставьте его на свободе, и он нас наведет на след кого-нибудь поинтереснее.

— Как хочешь, как хочешь, — ответил Лео. — Я всегда предпочитаю прямые методы.

Как потом выяснилось, он был абсолютно прав, но мы того знать еще не могли.

Дженет не вышла к завтраку, но мне даже некогда было подумать об этом, потому что не успели мы доесть, как в столовой появился Кингстон. Он был полон энтузиазма, и для своих сорока лет выглядел очень молодо. Густые светлые волосы были растрепаны, серые глаза необычно сияли.

— Нашел, — крикнул он еще с порога. — Всю ночь просидел над бумагами, рылся, пока не нашел. Адвокатская контора, с которой я связывался насчет Питерса, называется «Скин, Сьютен и Скин», адрес — Линкольне Инн Филдс, Лондон. Пригодится?

Я записывал название и адрес, а он выжидающе глядел на меня.

— Я бы мог устроить себе свободный день и съездить туда вместо вас, — предложил он. — Или вы желаете поехать сами?